Случай на реке. Детективы

– А Портнов тоже учился в вашей школе?

– Тоже. К сожалению.

– А он плаванием не занимался?

– Этого я не помню. Скорее всего, нет. Его стихия – улица. Он к систематическим занятиям был не способен. Но внешне выглядел крепким парнем.

В городском спорткомплексе, главным сооружением которого был бассейн с водными дорожками, работало несколько спортивных школ, в том числе и по плаванью. Входя в здание, Морозов почувствовал знакомый запах спортзала. Он его помнил с того самого раза, когда впервые сюда пришёл ещё школьником. И сейчас он напомнил ему юные годы, когда он со своими друзьями мог без устали гонять мяч по несколько часов подряд.

Капитан уважал спортсменов, особенно мастеров спорта. Сам он был во всем средним: все нормативы, положенные ему по долгу службы, выполнял, но спортивный разряд в каком-либо виде спорта для него был недостижим. Он даже злился на себя за это. Однажды решил отдать все силы, но хотя бы десятую часть лыжной дистанции пройти рядом с теми, кто бегал быстрее его. Специально стартовал вместе с ними, но, несмотря на все старания, начал отставать с первых же метров. Тогда он понял: в спорте одного упорства мало, нужные еще и природные данные.

Дежурная у входа спросила:

– Вам кого?

– Я из полиции, мне нужен тренер по плаванью, который здесь работает давно, – ответил капитан, показав своё удостоверение.

– А, это вам нужен Владимир Иванович. Климов его фамилия. Он здесь с самого начала. Я сейчас его позову.

Она скрылась в коридорах комплекса, и вскоре появился мужчина, напомнивший Морозову его тренера по самбо: невысокий, широкоплечий, в спортивном костюме и пиджаке поверх него, со свистком на шее и седым ёжиком на голове.

– Чем могу служить?

– Владимир Иванович, мне нужна справка про двух парней. Вот взгляните. Это Роман Свиридов. Пока мы думаем, что он утонул. Вы можете сказать: смог бы он под водой переплыть эту реку и попасть в протоку? Вот тут, в правом углу, её видно. Может, он занимался плаваньем в этом бассейне?

– Ну, во-первых, такого парня у нас в секциях я не помню. А во-вторых, чтобы переплыть такое расстояние, надо быть очень хорошим пловцом. В плавании всё равно – что сверху, что под водой, – чтобы хорошо плавать, нужно иметь лёгкие большого объема. У кого больше, тот и плавает лучше. Если бы он был таким пловцом, я бы, возможно, запомнил его.

– А что вы можете сказать о Вячеславе Портнове? Он мог бы переплыть?

– Его я не знаю. Кто он?

– Это один из подозреваемых.

– Нет, среди пловцов таких не было.

Морозов поблагодарил Владимира Ивановича и вернулся в управление. Зашёл к Кузьмину.

– Ну, как дела? Что удалось выяснить? – спросил подполковник.

– Пока ничего нового. Свиридов не мог переплыть реку. Значит, он утонул. Портнова в спорткомплексе тоже не знают.

– Но почему нет трупа? Нет, тут что-то не так. А что сказала жена Свиридова? Она опознала его на фото?

– Я ещё не показывал. Сразу к ней обратиться не решился – лишний раз доставлять неприятности не хотелось.

– Ну, этого уже не избежать. Ей-то в первую очередь нужно было показать. Кто лучше, чем жена, знает спину мужа! Может, у него какая-нибудь родинка была, а на фото её нет, или наоборот.

Созвонившись, Морозов отправился к жене Свиридова в художественную школу.

Алина только взглянула на фотографию и сразу заявила:

– Это не он.

– Как не он? Вы уверены?

– Да, я уверена.

– Как вы можете это утверждать, он же стоит спиной и его лица не видно? Что-нибудь на спине не так? Родинки нет?

– Да нет, не это. Он, конечно, внешне похож на Романа. Но линия плеч не такая. Здесь она не такая покатая, как у моего мужа. Вот эта мышца в анатомии называется трапециевидной. Она у всех разная по величине.

– Но почему вы так уверены?

– Вы забыли, я же художник. Если бы не это, я бы тоже не узнала, что это не он. К тому же я не раз рисовала Романа. Правда, спереди. Но линии одинаковы, как тень человека одинакова хоть спереди, хоть сзади. Это же просто контур. Наверное, каждый человек и смотрит на мир по-своему, и видит его по-другому. Врач в людях видит потенциальных больных. Вы, полицейские – потенциальных преступников или пострадавших. А вот мы – в виде карандашных линий или мазков кистью. Ещё в раннем детстве, когда я смотрела на ковёр, то в его узорах видела зайцев, волков, кошек. Родители испугалась. Они подумали, что я ненормальная, позвали психиатра. Тот, посмотрев на ковёр, попросил показать глаза и уши животных. Родителей он успокоил и посоветовал, когда подрасту, отдать меня в художественную школу.

– А вот этот человек мог бы быть тем, кто на снимке у реки?

Морозов показал фотографию Портнова во весь рост.

– Нет. Это тоже другой человек.

– Но как вы определили, он же в одежде?

– То же самое: их фигуры отличаются. Художники умеют «раздевать» людей и «видят» не только тело, но и скелет человека.

– Я восхищён.

Капитан вернулся в отдел. Что делать дальше? Выходит – это вовсе не Свиридов на снимке. Но место, где он стоит, совпадает с тем, откуда нырнул тот, кого пока принимают за Романа. Капитан отыскал в блокноте электронный адрес приславшего снимок, открыл свою почту в компьютере и написал ему письмо с просьбой срочно прибыть в управление для дачи показаний.

Через час явился молодой парень. Показал паспорт. Сафонов Илья Владимирович. Морозов сначала поблагодарил за помощь следствию, потом предупредил об ответственности за дачу ложных показаний.

– Понимаю, понимаю, я на юридическом учусь. Давайте подпишу.

– Юридический. Это хорошо. Мне нужно задать несколько вопросов. Вот этот человек на снимке, вы знаете, кто он?

– Кто он, я не знаю. Но я видел, как он приехал в тот день на реку на джипе.

– Он сразу вышел из машины?

– Да, сразу.

– Что он делал, когда вышел из машины?

– Он разделся, потом бросил одежду на сидение, закрыл дверцу и подошёл к реке.

– Вы уверены, что именно он утонул в тот день?

– Да, это он прыгнул в воду. Я ждал, когда вынырнет, но этого не произошло.