Выбор Девлина

Девлин сделал глоток густой кавы, обдумывая ответ. Заклятие уз заставляло его сказать правду; с другой стороны, он сознавал, что, если оскорбит короля, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Их отношение к империи не изменилось, – дипломатично ответил Избранный.

Кейрийцы по-прежнему испытывали сильную неприязнь к завоевателям, однако понимали, что восстание захлебнется в крови. Пока джорскианцы охраняют горные дороги, а в столице Дункейра, великом Альварене, стоят их гарнизоны, у кейрийцев связаны руки. Но если только королевская армия хоть немного ослабеет…

– Рад слышать, – кивнул король, очевидно, не догадываясь об истинном смысле слов Девлина. – Глядишь, и другие твои соплеменники поступят на королевскую службу.

– Вряд ли кто-то захочет повторить мою судьбу, – вырвалось у Девлина.

Слуга кашлянул, и Девлин понял, что сказал грубость.

– Только Богам известно, кто станет следующим Избранным, – поправился он.

Король отложил в сторону ложку, слуги унесли все три тарелки и подали десерт – южные фрукты с колючей кожицей. Принцесса взяла один плод и принялась чистить его миниатюрным ножом. Девлин не выпускал из рук кружку с кавой. Он съел достаточно, чтобы не показаться невежливым, и не желал выставлять себя на посмешище, ковыряя колючий деликатес.

Взгляд Девлина задержался на принцессе Рагенильде. Красивая девочка: большие голубые глаза, густые косы цвета пшеницы, затейливо уложенные на голове. Но для девяти лет у нее слишком серьезное личико, она слишком тиха и сдержанна. Улыбается ли она когда-нибудь и чем ее можно развеселить?

– Принцесса, вы хотели со мной поговорить? – спросил Девлин.

– Тебе было страшно?

– Простите, не понимаю вас.

Принцесса Рагенильда положила в рот последний кусочек фрукта и тщательно вытерла руки о льняную салфетку.

– Тебе было страшно? – повторила она. – На озере, когда ты сражался с чудовищем.

– Нет, – признался Девлин.

– Я слышала, что оно было выше дерева и изрыгало огонь, – заупрямилась девочка.

Девлин поморщился – чего ей наплели? В своем донесении Совету он весьма скупо описал скримзаля, да и Стивен обещал не сочинять балладу о битве. Правда, ничто не мешало другим менестрелям сделать это и в угоду публике украсить свои опусы самыми невероятными выдумками.

– Да, скримзаль был огромным, – подтвердил Девлин, – в десять раз выше вашего отца. Но он не изрыгал никакого огня.

– И ты его не боялся?

– Я сделал то, что должен был сделать. Если бы я не убил его, он проглотил бы меня, а потом продолжил пожирать рыбаков. Кроме того, я разозлился, потому что он утащил мой топор.

– Утащил топор? – Принцесса подалась вперед, на ее губах заиграла слабая улыбка.

– Ну, в общем, да. Поэтому мне пришлось его прикончить.

Девочка хихикнула.

– Избранный проявил большую храбрость, – вмешался король Олафур. – Хотел бы я, чтобы все мои подданные столь же ревностно выполняли свои обязанности.

Улыбка сползла с лица принцессы. Вспомнив об обязанностях, она выпрямила спину и вновь изобразила чопорное приличие. Живой ребенок исчез, его место заняла наследница джорского престола.

Девлину вдруг стало жаль юную принцессу. Король относился к ней по-доброму – в конце концов, он пригласил Избранного просто потому, что девочке захотелось на него посмотреть, – но забота короля казалась сухой и формальной, и его отношения с дочерью ничем не напоминали тепло и любовь, царившие в кейрийских семьях. Разрешают ли принцессе хоть иногда отступить от строгих правил этикета и поиграть, как обычному ребенку? Наверное, все было бы по-иному, если бы девочку воспитывала мать… Увы, королева умерла вскоре после рождения Рагенильды.

Принцесса притихла, король тоже не находил, что сказать, и Девлин молча допивал каву. Он испытал настоящее облегчение, когда король Олафур встал, показывая, что странная аудиенция окончена.

* * *

Возле Королевского храма Девлин замедлил шаг. Он не заходил сюда со дня своего посвящения в Избранные. Но сегодня мастер Дренг попросил его прийти, сказав, что у него есть важная новость. Под темными сводами храма Девлину стало не по себе, как будто он переступил некую запретную черту. Когда глаза привыкли к полумраку, он увидел мастера Дренга и капитана Драккен, стоявших у мозаичной стены. Зачем здесь капитан? Маг сам пригласил ее, или она зашла случайно?

Каблуки Девлина гулко стучали по мраморному полу.

– Дренг! – окликнул он мага. – Зачем ты звал меня?

Мастер Дренг взмахнул рукой, не отрывая глаз от стены. Подойдя ближе, Девлин разглядел, что мозаика на стене – не что иное, как карта Джорска, на которой в мельчайших подробностях выложены все провинции и города королевства.

Капитан Драккен кивнула и сказала магу:

– Значит, среди нас есть шпион.

– Шпион? – переспросил Девлин. – О чем вы?

И придворный чародей, и начальница королевской стражи обернулись к Девлину. На лице капитана Драккен была написана задумчивость, маг выглядел встревоженным.

– Милорд Избранный, – почтительно обратился он к Девлину и низко поклонился, – я плохо служил вам и прошу вашего прощения.

Это еще что за кривляние?

– Говори по-человечески, – приказал Девлин.

Мастер Дренг выпрямился.

– Я узнал, как элементаль нашел тебя. – Вытянув руку, он разжал кулак, и на ладони у него ярко вспыхнул рубин. – Кто-то сотворил заклинание при помощи Камня Души, и элементаль обрел способность учуять тебя, где бы ты ни находился. Камнем больше никто не воспользуется, потому что я защитил его, но сделать это я должен был не сегодня, а в день церемонии.

Девлин недоверчиво смотрел на светящийся камень, который слабо пульсировал, точно живой.

– Что это?

Дренг удивленно заморгал.

– Камень Души.

– Это я уже слышал. Объясни, что это такое?

Мастер Дренг растерялся.

– Во время церемонии посвящения камень соединился с тобой, – промолвил он. – Это половина большого рубина. Вторая половина – в перстне Избранного. Перстни делает придворный ювелир, однако силу они обретают только после наложения чар, связующих перстень с его владельцем.

Девлин мысленно вернулся к церемонии и вспомнил сверкающий рубин на алтаре. Совершив ритуал, священник спрятал его в шкатулку.

– Зачем он нужен?