Правосудие Девлина

Девлин на секунду замялся.

– Скажи, что ее отец умер.

Он не мог заставить ребенка проехать столь долгий путь в надежде на счастливое воссоединение. Пусть лучше услышит обо всем от Стивена, чем из досужих сплетен в придорожной гостинице.

– И что же вы намерены делать с принцессой? – спросила леди Ингелет.

– Охранять ее. Она станет следующей королевой Джорска. Если, конечно, вы и ваши коллеги по совету забудете на время свои мелочные склоки и поможете мне спаси королевство.

26

Лишь два часа спустя Девлин нашел время встретиться с остальными советниками. Это не было намеренным пренебрежением с его стороны, хотя Избранный знал, что некоторые рассмотрят задержку именно как неучтивость. Внезапно на него навалились тысячи дел, которые требовали немедленного внимания.

После того как Девлин покинул королевские покои, Эмбет передала ему список арестованных. Почти четверть охранников стражи и все рекруты были заключены в тюрьму до подтверждения своей преданности.

Эмбет приняла дополнительные меры предосторожности, однако с удивлением узнала, что некоторые из тех, кого ранее не подозревали, предпочли дезертировать, как только услышали, что произошло с их товарищами. Что ж, придет время – найдут и их.

В городе пока все тихо, однако Эмбет предложила выставить дополнительные патрули, чтобы сохранить порядок на улицах, когда объявят о смерти короля. Предательства и необходимость охранять новых пленников сократили число гвардейцев, поэтому Девлин приказал Эмбет собрать людей из собственного эскорта и отправил капитана Драккен отдать все необходимые распоряжения. Как он заметил, Эмбет во всем полагалась на мнение Драккен. Однако последние несколько месяцев Эмбет служила в должности капитана городской стражи. Ей нелегко будет смириться с разжалованием в лейтенанты. Не говоря уже о том, что это будет плохой наградой за верную службу. Но Девлин не мог пренебречь Драккен. Ну да ладно, это всего лишь очередная проблема, с которой придется разобраться в ближайшие дни.

Вызвали брата Арни, чтобы он позаботился о теле короля. Леди Ингелет поинтересовалась у Девлина, какие похороны он намерен устроить, тот ответил, что ему все равно, главное, чтобы все прошло быстро и соответствовало военному положению в стране. Избранный не стал притворяться, что скорбит по Олафуру, однако не отказал людям, которые служили королю, в возможности оказать монарху последние почести. Пусть Олафура похоронят вместе с предками в королевской усыпальнице. История сама вынесет приговор поверженному королю.

Девлин написал письмо барону Бринйольфу и отдельное послание Сольвейг и передал Стивену. Потом оставил своего друга, чтобы тот подготовился к путешествию. Олува занялась набором людей из гвардии, которые войдут в эскорт.

Возникла еще одна проблема. Стражу тянули во все стороны, заставляя нести бремя обязанностей, которые давно вышли за рамки возможностей службы. И все же на данный момент стражники оставались единственной эффективной боевой силой в Кингсхольме. Королевский гарнизон располагался неподалеку, но стоило ли доверять его офицерам – другой вопрос.

Ну а в данный момент Девлина с нетерпением ждали советники. У дверей зала на посту стояла капитан Драккен с двумя стражниками. Морвенна нашла время переодеться в форму, которую один из охранников в течение долгих месяцев хранил для нее.

У Девлина не было времени на подобные тонкости. Ожидая утром встречи с королем, он надел чистую куртку и сменил обувь, но все это сильно отличалось от официального наряда Избранного. Только Меч Света указывал на его ранг.

Девлин кивнул, и охранник по его сигналу открыл дверь. Избранный услышал шепот, который сразу же стих, как только он вошел в комнату в сопровождении капитана Драккен. Некоторые удивились, увидев Девлина, а еще большее недоумение вызвали закрывшиеся за его спиной двери.

Девлин прошел к столу, где остались пустыми два кресла: центральное, принадлежавшее королю, и место слева от него. Когда-то, во времена дружественных отношений, это кресло принадлежало Девлину как Избранному до предательского плана Олафура, из-за которого Девлин покинул Кингсхольм и свое законное место в совете.

Все взгляды были направлены на Девлина, и все же никто не поприветствовал его и не выразил радости по поводу его чудесного возвращения. Некоторые царедворцы нахмурились, обратив внимание на его растрепанный вид, остальные задумчиво рассматривали Меч Света.

Никто не приносил в палату советов оружия. Никогда. Тем не менее Избранный вошел сюда с мечом, а предполагаемая предательница капитан Драккен стоит здесь сейчас в форме и при полном вооружении. Убедительный довод для тех, кто научился заключать непостоянные союзы двора при помощи тонких намеков.

– Неужели король задерживается? – первым поинтересовался лорд Зигмунд.

Как правило, все считались с его мнением. Лорд – один из немногих нейтральных членов совета, для Девлина он не был ни другом и ни врагом.

– Олафур мертв, покончил жизнь самоубийством минувшей ночью.

Шум восклицаний пронесся по залу, а советник Арнульф побледнел.

– Да упокоят боги его душу, – сказал лорд Балдур.

За исключением леди Ингелет и маршала Ольварсона члены совета выглядели искренне удивленными. Очевидно, эта парочка предпочла держать язык за зубами, оценив возможные выгоды сотрудничества с Девлином.

– Кто может подтвердить его смерть и доложить подробности? – спросил Арнульф.

– Я видела тело короля. Похоже, он действительно погиб ночью, – ответила леди Ингелет. – Стража была осведомлена о его смерти и предпочла не распространяться до приезда Избранного.

Она тщательно подбирала слова. Девлин не мог убить Олафура собственной рукой, но придворные вправе предположить, что монарха погубил кто-то, действующий по его приказанию. Даже сама леди Ингелет наверняка верила, что Девлин способен на такой поступок, и доказать его невиновность практически невозможно.

Тем не менее им в любом случае придется работать с Избранным. Возможно, они не доверяют его благородству, зато боятся разделить судьбу Олафура.

Девлин уселся во главе стола в кресло, которое когда-то принадлежало Олафуру. Жестом он приказал капитану Драккен занять место рядом с собой, однако она покачала головой и расположилась прямо за ним, сосредоточив все свое внимание на членах совета.

– Значит ли это, что теперь мы должны называть вас королем? – с кислым выражением лица спросила леди Ингелет, и Избранный восхитился ее смелостью.

Вот женщина, которая не боится говорить правду. Удивительно, что она продержалась так долго при дворе Олафура.

– Я остался тем, кем был и прежде. Девлин из Дункейра. Избранный, генерал королевской армии, – ответил он.

– И лидер сборища подонков, – добавил советник Арнульф.

– Лидер армии народа, в рядах которой сражается ваша собственная дочь. Уверенная в себе и отважная женщина, вы можете справедливо гордиться ею, – сказал Девлин.

Арнульф нахмурился, выискивая в словах своего оппонента скрытый смысл, однако Избранный искренне восхищался Линнхайд. Капитан Арнульфсдаттер действительно достойно повела себя, хотя командовать ей пришлось повстанческими войсками, а не дисциплинированными отрядами королевской армии. Ее служба заслуживала всяческой похвалы.

– Принцессу Рагенильду доставят из Эскера, – продолжил Избранный. – В свое время она станет править как королева.

– С вами в качестве супруга? – поинтересовался Балдур.

Девлин уставился на него, удивляясь, откуда берется в человеке столько мерзости.

– Она же ребенок, – воскликнул он.

– Не настолько юна, чтобы не связать себя клятвой, – вмешалась леди Ингелет.

Рагенильде только исполнилось одиннадцать лет, в то время как Девлин приближался к своему тридцатилетию. Он годился ей в отцы. Девлин знал, что подобные династические партии не редкость среди дворян, однако не мог понять, как взрослый человек мог дойти до того, чтобы затащить ребенка к себе в постель. Даже если он и задумал бы дождаться ее совершеннолетия, Рагенильда все еще будет юной девушкой, а он станет стариком со шрамами в душе от ужасов, свидетелем которых стал.

Девлин не стремился занять трон и не имел желания править страной за спиной королевы. Хотя мало кто из присутствующих поверил бы ему. Власть – это придворные игры. Все царедворцы говорят на языке честолюбия, им не понять человека, следующего другим правилам.

– Через пять лет Рагенильда станет достаточно взрослой, чтобы вступить на трон, и тогда она сможет заключить те союзы, которые посчитает нужными. До того дня я буду выступать в роли регента. С благословления совета, конечно же.

– Разумеется, – отозвался советник Арнульф.

– Чего же вы хотите? – спросил лорд Балдур.

Больше всего Девлин хотел покинуть комнату и оказаться подальше от всех этих людей. Он отдал им два года своей жизни, теперь же задача, которую ему предстоит выполнить, поглотит еще несколько лет. И все же он остался, поскольку здесь не было ни одного человека, способного занять его место. Если назначить регентом кого-либо другого, неизбежно появится риск гражданской войны. Только Избранный мог требовать повиновения как от простых людей, так и от дворян. Народная армия, которую он поднял, не сложит оружия так легко. Люди не пойдут ни за кем, кроме Избранного или его преемника. И только став регентом, он выполнит клятву, которую дал несколько лет назад, и убедится, что народ Джорска получил возможность жить в мире.

– К тому времени, когда Рагенильда взойдет на трон, я хочу передать ей мирное королевство, где границы защищены и укреплены, – закончил Девлин.

Никто открыто не возмутился, однако он заметил легкое недоверие среди присутствующих. Впрочем, они не волновали его. Девлина больше беспокоили те, на чьих лицах он ничего не смог прочитать, за ними он постарается как можно внимательнее понаблюдать в ближайшие дни.

– И последнее требование. Я хочу получить Дункейр.