Честь Девлина

За столом сидел Дидрик, черкающий что-то на листе пергамента. Перед ним лежала аккуратно сложенная стопка писем, а в корзине рядом громоздились свитки.

– Я начал опасаться, что ты уехал в гордом одиночестве, – проговорил лейтенант. Говорил он небрежно, но в глазах читалось беспокойство.

– Я должен был подумать, – сказал Девлин, стягивая перчатки и расстегивая промокший плащ. Он повесил плащ рядом с камином и пристроил перчатки на специальные крючки, чтобы они успели высохнуть до утра. Потом воин встал у огня, потирая руки и глядя, как они розовеют от приливающей крови. Стужа постепенно выходила из озябшего тела.

Девлин позволил себе постоять так немного, наслаждаясь теплом, а потом развернулся к своему помощнику.

– Поставить стража было хорошей идеей.

– Посыльные сновали туда-сюда весь день, – отозвался Дидрик, указав взмахом правой руки на корзину, в которой лежало не меньше пары дюжин перевязанных лентами свитков.

– Что-нибудь важное?

Дидрик покачал головой.

– У меня не было времени прочитать все, но я догадываюсь, о чем там речь. Они желают тебе счастливого пути и дают бесполезные советы. Союзники надеются, что ты вернешься быстро и с победой. Враги радуются твоему отъезду и убеждают заняться поисками с большой тщательностью, что означает – держись подальше от столицы и постарайся сгинуть в пути. Те же, кто занял выжидательную позицию, желают тебе успеха, чтобы ты запомнил их как друзей, если все же достигнешь цели.

– Тогда поступи с ними как считаешь нужным. – Девлину вовсе не хотелось читать письма самому. За четыре месяца, в течение которых Дидрик был личным помощником Девлина, у лейтенанта развилось чутье на важные и не важные документы.

Воин бросил взгляд на открытую дверь, которая вела в его спальню. Возле кровати валялись две полные седельные сумки, а третья лежала на окованном сундуке, словно дожидаясь, не захочет ли Девлин взять с собой что-нибудь еще.

– Все приготовления сделаны? – спросил он.

– Да. В третий час после рассвета через южные ворота из города выедет карета с королевским гербом и багажом. Ее будут сопровождать шестеро всадников из королевской армии. Они проводят ее до Денвира.

– А остальное? Коней уже отвели в стойло за «Поющей рыбой»?

– Да. Мы встречаемся там со Стивеном за час до рассвета.

– Отлично.

Карета была уловкой, призванной отвлечь внимание тех, кто может наблюдать за отъездом Избранного и планировать засаду на его пути. И когда все глаза обратятся ко дворцу, Девлин и его друзья уже будут в дороге, благополучно выехав из города через восточные ворота. Они отправлялись в путь почти налегке, сменив парадную форму на скромную одежду путешественников. Таким образом странники надеялись сбить возможных убийц со следа.

Конечно, уловка примитивнейшая, но на этом и строился план. Если повезет, никто и не подумает, что друзья понадеются на такой простой трюк. А каждая лига, отделяющая их от преследователей, усложняет погоню. В худшем случае у них будет несколько часов форы, в лучшем – и вовсе удастся скрыться незамеченными.

Если, конечно, враги не сочтут, что следить за ними нет причин. В конце концов Девлин делает именно то, что они хотят. Быть может, недоброжелатели удовлетворятся его отъездом.

Дидрик закончил писать и положил ручку на металлическую подставку. Потом он вынул пергамент из деревянной рамы и бросил его на стопку точно таких же документов слева.

– Теперь надо завизировать эти приказы, – сообщил лейтенант.

Девлин подавил грустный вздох. До того, как стать генералом, воин наивно полагал, что глава королевской армии проводит все дни, готовясь к сражениям и осматривая укрепления. Но очень скоро он понял, что бумажная работа – настоящее проклятие армии, и любые документы в итоге оказывались на его столе. Со многих точек зрения он был не более чем прославленным клерком.

Генерал занял место за столом, и Дидрик положил перед ним стопку документов. Взяв ручку левой рукой, Девлин обмакнул ее в чернила и осторожно зажал двумя здоровыми пальцами искалеченной правой. Перед тем как нацарапать внизу свое имя, он торопливо просматривал текст. Подписанные пергаменты передавались Дидрику, который складывал их и ставил печать, указывавшую на то, что приказы происходят от генерала королевской армии.

Всего распоряжений оказалась дюжина, а речь в них шла обо всем, начиная от припасов для западных гарнизонов до призыва к молодым женщинам и мужчинам вступать в ряды королевской армии, дабы защитить страну в смутные времена.

– Есть еще один, – проговорил Дидрик, беря в руки лист, ранее отложенный в сторону. – Ты все же решился назначить майора Миккельсона действующим маршалом?

Девлин покачал головой.

– Мне очень хотелось бы, но ты все же прав. Он слишком недавно получил новое звание, и прочие командиры не последуют за человеком, который лишь шесть месяцев назад был простым капралом.

Офицерский состав королевской армии издавна формировался за счет политических связей. Благородное происхождение и влиятельные родственники имели куда большее значение, чем военное искусство. Девлин пытался изменить этот порядок, однако есть пределы тому, насколько можно потрясти самые основы армии, ожидая при этом, что она будет повиноваться по-прежнему.

– Кроме того, Миккельсон нужен мне в Коринте. Я уверен, что летнее вторжение было всего лишь проверкой нашей боеготовности. У противника оказалось слишком мало войск, чтобы всерьез ожидать успеха. Если дело дойдет до настоящего наступления, то оно начнется весной. Майору хватит дел зимой – надо будет обучать солдат и укреплять оборону берегов.

– Тогда кто же станет маршалом?

– Командир гарнизона Эрильд Олваррсон. Он может похвалиться и высоким званием, и семнадцатью поколениями благородных предков. Прочие командиры последуют за ним.

Единственным недостатком Эрильда Олваррсона можно было счесть нехватку инициативности. С другой стороны, по этой причине стоит надеяться, что он оставит вверенную ему армию такой, как она есть. Не будет предпринимать смелых шагов с целью укрепить оборону королевства, но не будет и мешать реформам, проведенным Девлином.

– Кроме того, его жена происходит из Рингштадта. Поэтому если вторжение направится в эту сторону, можно надеяться, что он захочет защитить ее родину и отправит туда войска, – добавил Дидрик.

– Что ж, да будет так, – заявил Девлин. – Хотя если нам повезет, удастся вернуться до весны.

Ему оставалось лишь верить в это. Потому что иначе он покидал в час нужды людей, которых он поклялся защищать, оставил их на произвол судьбы. Избранный решил, что отыщет проклятый меч и вернется вовремя, чтобы возглавить оборону Джорска от любых захватчиков, осмелившихся нарушить покой королевства.

Девлин взял приказ и вписал сверху имя Эрильда Олваррсона, назначая его действующей главой королевской армии в отсутствие Девлина. Потом он подписал пергамент, сложил его втрое и скрепил восковой печатью.

– Ну вот, – заметил он, – теперь все, что мы не сделали, окажется головной болью Олваррсона, а не нашей.

– Я еще нужен?

– Нет, иди. Тебе и самому надо собраться и попрощаться с близкими.

Дидрик поднялся.

– Я приказал ночному караулу разбудить нас за два часа до рассвета.

– Тогда до встречи.

Когда лейтенант ушел, Девлин поужинал в одиночестве. Мысли его бродили далеко. Теперь, когда момент отъезда приблизился, воину не сиделось на месте. Слуга убрал остатки трапезы, оставив бутылку редкого мирканского вина, подарок лорда Рикарда. Девлин не притронулся к хмельному напитку, а вместо этого еще раз просмотрел свои вещи, дабы убедиться, что не забыл ничего.

Конечно, такая тщательность была излишней. В конце концов он не был больше бедным путешественником. На поясе висел тяжелый кошель на необходимые расходы, а как Избранный он мог взять все, что ему потребуется. Королевская сокровищница обязана возместить расходы тех, кому выпала сомнительная честь выполнять приказы Девлина. Но старые привычки не спешили умирать, и воин предпочитал быть самостоятельным в пути, а не зависеть от других.

Убедившись, что все в порядке, Девлин наконец-то занялся оружием. Он вынул большую секиру из кожаного чехла и осмотрел ее. Та оказалась острой, на блестящей стали не виднелось ни пятнышка ржавчины, так что воин просто смазал ее маслом и снова убрал в чехол.

Потом пришел черед метательных ножей. Хотя Девлин чистил их всего лишь неделю назад после тренировки, он внимательно осмотрел оба клинка, прежде чем бережно завернуть их в кожу. Пара наручных ножен была следующим делом. Одни из них он положил на шкаф, чтобы надеть с утра. Другие же… Он повертел их в руке, пытаясь понять, не обманывает ли себя. Левая рука осталась столь же меткой, но искалеченная правая не могла направлять удары с прежней точностью. Может быть, прежнего искусства не вернуть, и глупо тащить с собой нечто совершенно ненужное. Девлин понимал это, и все же засунул вторые ножны в открытую седельную сумку.

Наконец настало время и длинного меча, висящего на почетном месте на стене. Этот меч вручила воину капитан Драккен, именно этот клинок оборвал жизнь герцога Джерарда. Меч сослужил хорошую службу, хотя если поход закончится удачей, его сменит оружие более сомнительного происхождения.

Девлин снял меч со стены и вытащил из ножен. Подойдя к рабочему столу, он повертел клинок в свете лампы и провел пальцами левой руки по лезвию. Как он и подозревал, обнаружилось несколько зазубрин, следов последней позорной тренировки. Положив клинок на край стола и прижав правой рукой, воин прошелся по стали точильным камнем, держа его левой. Работа успокаивала, напоминая о тех славных и простых временах, когда амбиции Девлина не выходили за пределы стен кузницы.

Стук в дверь отвлек бывшего кузнеца от размышлений. Подняв голову, он увидел в дверях Сигни.

– Брат Арни просит уделить ему время, сэр, – проговорила она.