Любовь и грезы

– Мастер сказал, вам надо отдыхать. Я принесу яичный суп, чай. Вы ешьте, пейте. Сначала я приготовлю ванну. Мастер сказал, вам надо ванну.

Джейд молча наблюдала за домоправительницей, решив, что не станет допытываться. Когда придет время, Брайан сам расскажет ей все, что сочтет нужным. И потом, надо было спросить себя, а интересно ли ей это вообще. Ее собственного, леденящего душу горя с нее более чем достаточно – ни к чему вникать еще и в чужое.

Она отказалась принять ванну, почувствовав себя страшно усталой.

– Сначала я ненадолго прилягу, – сонно проговорила она и вскоре погрузилась в глубокий сон.

Амелия неуверенно постояла у кровати, испытывая жалость к хорошенькой молодой женщине, которая лежала на кровати и тяжело вздыхала во сне. До нее донеслось тихое рыдание, а потом мольба:

– Вернись, Колт! Пожалуйста!

Чувствуя себя лишней, Амелия на цыпочках вышла из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь.

Глава 12

Весь остаток дня Джейд спала. Мягкий ветерок приятно холодил ей кожу. Она проснулась, чувствуя себя достаточно окрепшей. Теперь она могла думать о гибели Колта, не испытывая ни отчаяния, ни боли. Ее не пугало то, что она оказалась в этом уединенном месте, среди совершенно незнакомых людей.

Все, кто ее знал, считают ее теперь погибшей, но эта мысль не вызывала в ней вообще никаких чувств.

Можно было подумать, что сон придал ей способность сопротивляться тревогам и заботам, помог примириться с мыслью, что больше ничто не может вызвать у нее отчаяния.

Она замкнулась и стала ко всему равнодушна.

Амелия пришла сказать ей, что настало время обеда, который будет подан на террасу, так что Джейд сможет полюбоваться закатом. Она подошла к шкафу, принадлежавшему ее бывшей госпоже, и достала для Джейд мягкий кашемировый халат, объяснив, что мастер Брайан решил, что на ее обгоревшую кожу платье надевать трудно. Джейд с благодарностью взяла одежду.

Амелия помогла ей расчесать волосы и заколоть их мягкими волнами, а потом предложила надеть жемчужное ожерелье из ониксовой шкатулки, принадлежавшей Марии Стивенс. К ожерелью были и серьги с жемчужными подвесками.

Приведя себя в порядок, Джейд раскрыла стеклянные двери и вышла на террасу, глубоко и с удовольствием вдохнув пьянящий аромат распустившегося к ночи жасмина. Солнце уже почти спряталось за горизонтом, раскрасив бирюзовую воду сочными коралловыми и розовыми бликами. Поднимался яркий месяц.

Тропический бриз плавно раскачивал широкие листья бананов.

Вечернюю тишину нарушали лишь резкие крики ара и более мелких попугаев.

– Правда, более прекрасное зрелище просто представить себе невозможно?

Она не вздрогнула от звука голоса Брайана, потому что ей по-прежнему казалось, что она стала бесчувственна. Она могла бы ответить ему, что самым прекрасном зрелищем был Колт, который вручал ей бриллиантовое кольцо с предложением стать его женой на глазах зрителей Мариинского театра. Но вместо этого покорно кивнула:

– Да, наверное. Вы должны гордиться тем, что создали такой уголок.

Он протянул ей бокал вина, который она с благодарностью приняла.

– Это было не мое личное творение, – объяснил Брайан. – Оно было наше – мое и Марии. Мы создавали его вместе, и теперь оно стало для меня памятником нашего счастливого прошлого.

Джейд снова поразило то, насколько легко он произносит имя женщины, которую явно обожал. А к удивлению примешивалась немалая доля зависти. Не желая думать об этом, она указала на халат, который был на ней:

– Спасибо вам. Это была удачная мысль: мне в нем гораздо удобнее, чем в платье. Но думаю, к завтрашнему дню все уже почти пройдет.

– Давайте сначала насладимся обедом. А потом, если у вас будут силы, мы можем прогуляться вдоль берега. Вечер будет чудесный.

Брайан подвел Джейд к круглому столику, покрытому бледно-розовой льняной скатертью и сервированному на двоих. Хрустальные бокалы, тончайший фарфор, серебряные приборы, старинная вазочка с дикими орхидеями – все было очень изящно. Брайан выдвинул стул, и Джейд села, думая, что не сможет проглотить ни кусочка, но когда стали подавать еду, у нее вдруг появился аппетит.

– Это пирог из маниоки, – объяснил Брайан, обрадовавшись, что Джейд согласилась взять вторую порцию. – По правде говоря, на Бермудах это традиционное рождественское блюдо, но я попросил Паули и Амелию приготовить его сегодня, потому что подумал, вам оно должно понравиться.

– Очень вкусно, – сказала Джейд, удивляясь тому, что испытывает голод. И еда, и вся атмосфера способствовали приятному расположению духа.

Пока они ели, Брайан коротко «познакомил ее с историей Бермудских островов.

– Эти острова были названы в честь человека по имени Хуан де Бермудес: говорят, что он потерпел кораблекрушение где-то в этом районе примерно в 1503 году. Острова были занесены на карту, датированную 1511 годом, где названы «Ла Бермуда». Но заселять их начали в начале семнадцатого века, когда сэр Джордж Сомерс, британский адмирал, направлявшийся на своем корабле «Си Венчур» в Виргинию, сошел с курса из-за штормового ветра. Его корабль попал на рифы и застрял между ними в вертикальном положении. Команда и почти двести пассажиров построили из имевшегося на судне материала два небольших корабля и спустя год отплыли в то место, которое теперь называется Джеймстауном, в штате Виргиния. – Сделав небольшую паузу, он продолжил:

– Высадившись на берег, они обнаружили, что местное население голодает. Адмирал вернулся на острова, чтобы добыть продуктов. К несчастью, здесь он и умер. С того времени матросы стали называть эти места островами Сомерса, в память о нем. Сюда были посланы колонисты, которые основали город Сент-Джордж, впоследствии проданный Бермудской компании. Однако к концу семнадцатого века король Англии аннулировал прежнюю хартию и провозгласил Бермуды королевской колонией. С тех пор они сохраняют именно этот статус.

– А как вам удалось купить этот остров? – поинтересовалась Джейд.

Брайан объяснил, что заключил соглашение с британской торговой компанией, которая имела право владения после первоначальной покупки. Британская монархия своих прав на этот остров не заявляла.

– Он слишком маленький, чтобы кому-то понадобиться, так что они рады были его продать. На то, чтобы построить дом, ушло несколько лет, но мы с Марни получали от этого огромное удовольствие.

– Марни… – задумчиво произнесла Джейд. – Необычное имя. Оно что-то означает?

– Как это ни забавно, – с удовольствием ответил он, – это значит «морская девушка». И она поистине была ею. Она очень любила плавать, так же как и я. По-моему, в этом и заключался секрет нашего счастья: мы были очень похожи.

Джейд улыбнулась с некоторой долей горечи:

– А мы с Колтом – нет. Я – ирландка по отцу, а по матери – русская, принадлежу к царствующей фамилии. Я была балериной, а Колт – американским ковбоем, которого жизнь занесла во Францию. Мы были полной противоположностью, но я полюбила его с первой встречи.

Брайан вопросами помогал Джейд рассказывать о том, что случилось, и за приправленным бренди кофе и бананами, которые надо было обмакивать в соус из поджаренного кокоса и хереса, она начала свою историю. Поначалу это было трудно, но вскоре ею целиком овладело это новое чувство полной апатии, и слова полились легко. Брайан смеялся, слушая, как Драгомир планировал воспользоваться ее помощью для того, чтобы заставить Колта понять, что не все женщины одинаковы, и нежно и понимающе кивнул, когда она рассказывала, как к ней пришла любовь.

В свою очередь, и он поведал ей о романе с Марии и о том, как поначалу возражали его родные и как потом они были покорены ее обаянием, грацией и красотой.

Воспоминания о счастье, которое закончилось трагедией, сблизили их. Между Брайаном и Джейд возникла симпатия Они одновременно встали из-за стола, словно безмолвно приняли общее решение, и покинули террасу. Пока они спускались по каменным ступенькам к зеленому ковру лужайки, за которой начинался белый прибрежный песок, Брайан непринужденно взял ее за руку, и, погруженная в мысли о том, что им обоим пришлось пережить, Джейд рассеянно приняла его прикосновение, а возможно, даже и не заметила его.

Когда они оказались у берега, Джейд сняла атласные туфельки, чтобы ощутить прохладное прикосновение воды. Брайан начал задавать ей новые вопросы, и она без труда описала ему свою жизнь в Ирландии и России, но, заговорив о своей любви к балету и мечте открыть в Америке балетную школу, вдруг замолчала на середине фразы и с ужасом спросила себя, почему рассказывает ему все это. Почему она делится с этим человеком своими самыми сокровенными мыслями? Всего четыре дня назад она мечтала о будущем в объятиях своего мужа, и вот теперь находится на далеком острове с незнакомцем, а сама она… сама она стала вдовой!

Она вырвала у Брайана свою руку, прижала ладони к лицу и постаралась дышать глубже.

Брайан не пытался к ней прикоснуться. Они дошли до бухточки, где он был так счастлив с Марни, – и теперь он пустился по сложной, запутанной тропинке своего собственного ада.

Он говорил тихо, так что его слова почти заглушались шумом волн и мелодичными песнями вечерних птиц.

Он закончил свой рассказ, мрачно признавшись:

– Я приехал сюда, чтобы утопиться.

Она резко вскинула голову и посмотрела на него, а он безнадежно добавил:

– Я не рассказывал вам, как потерял Марни и нашего сына. Они переехали в небольшую гостиницу в городе на то время, пока наш особняк на Гудзоне заново отделывался. Однажды вечером в мое отсутствие случился пожар. Они сгорели.

Он содрогнулся, резко втянул воздух и выдохнул, дожидаясь, чтобы утихла резкая боль.