Любовь и роскошь

– И я люблю тебя, Дани…

Глава 27

Морское путешествие показалось Дани увлекательным, интересным… и веселым. Как и Сирил, они с Колтом заказали каюты первого класса на палубе роскошного парохода «Белая звезда». Еда, вино и обслуживание были высшего класса, а в просторных, прекрасно обставленных каютах имелись ванные комнаты с горячей и холодной водой. Каюты освещались электричеством, которое вырабатывали четыре генератора. Море было на удивление спокойным; никто не испытывал ни малейших признаков морской болезни. Плавание скорее походило на отдых в первоклассной гостинице. На борту было предусмотрено множество развлечений для того, чтобы пассажиры не скучали, впрочем, путешествие представляло собой одно непрекращающееся удовольствие.

Дани влюбилась в Копенгаген с его прекрасными старинными зданиями и величественными шпилями над медными крышами церквей.

Корабль простоял в гавани Копенгагена всю ночь, поэтому у Дани было достаточно времени для того, чтобы посетить королевскую фарфоровую фабрику. Она безмерно обрадовалась, получив право на продажу изделий «Флоры Дании» в своем магазине. Кроме того, ей прозрачно намекнули, что, если дело пойдет хорошо, она сможет в будущем приобрести весь сервиз.

Окрыленная успехом, Дани взяла Колта и Сирила осматривать достопримечательности перед отходом корабля из порта этого чудного города. Они посетили дворцовый комплекс Амалиенборг, увидели королевских часовых, головы которых украшали высокие медвежьи шапки. Прогулялись вокруг красивого дворца Росенборг с его очаровательными цветочными клумбами, величественными старыми деревьями и ухоженными дорожками со скульптурами по обеим сторонам.

Они отведали датских открытых сандвичей: на намазанный маслом хлеб клались тоненькие кусочки ветчины, жареное мясо или сыр. Поужинать они решили не на корабле и посетили изысканный ресторан в садах Тиволи, где подавали морские деликатесы, а вечером пошли в Королевский театр на представление королевского датского балета.

Когда же они покидали порт, Дани, стоя на палубе, решила, что непременно когда-нибудь снова посетит эту чудесную страну – Данию, которая так очаровала ее.

Прибыв в Санкт-Петербург, Дани и Колт с удивлением обнаружили, что оказались в самом центре светских событий: Тревис сообщил своим влиятельным знакомым о том, что его сын и дочь прибывают с визитом в их страну, и просил оказать ему личное одолжение – помочь его детям. Сирил был чрезвычайно вежлив, несмотря на сильнейшее разочарование, постигшее его, когда он увидел Колта и понял, что придется отказаться от соблазнения Дани.

Дани была восхищена Санкт-Петербургом, необычным городом, построенным на воде и раскинувшимся на девятнадцати островах, которые были соединены друг с другом причудливыми мостами и извивающимися лентами каналов.

Тщательно спланированный под личным руководством Петра I, город, названный в его честь, представлял собой великолепный ансамбль огромных дворцов в стиле барокко – красных, желтых, белых, голубых или светло-зеленых. Все здания в городе были покрашены, многие украшены лепниной.

Дани нравилось, что она приехала сюда зимой. Арктические широты, как хотели, манипулировали светом и временем: ночи начинались днем, продолжаясь до середины следующего утра. Метели и ледяные ветры проносились по лежащей вокруг города бесконечной равнине, яростно били в окна и стены дворцов на берегу замерзшей Невы; такая погода, сказали Дани, господствовала здесь с середины ноября до начала апреля.

И все же, несмотря на мрачную зимнюю пору, случались и замечательные дни, когда небо сияло серебряно-голубым блеском и превращало заснеженный мир вокруг в сверкающий хрусталь. Тогда Дани щурилась от ослепительного сияния солнца, в восторге наблюдая за этой красотой.

Однако самым необыкновенным временем года в России был период с мая по июнь, райское поэтическое время – белые ночи, когда только на сорок минут за сутки на город опускались сумерки. К одиннадцати вечера все вокруг окутывалось молочно-жемчужным туманом, серебристым, магическим светом.

Дани узнала также и о том, что Санкт-Петербург являлся центром российской жизни – здесь выступали оперные и балетные артисты, камерные оркестры виртуозно исполняли симфонии Чайковского, Глинки и Мусоргского.

Официальным языком считался французский, а не русский, и лучшая мебель и одежда доставлялись из Парижа.

Дани погрузилась в мир роскоши и волшебства. Она потеряла счет приемам, которые посетила, где офицеры с орденами на блистательных мундирах сопровождали элегантных дам в пышных атласных платьях всех цветов радуги. Она потягивала шампанское в нарядных залах с высокими потолками, чуть притрагиваясь к холодной осетрине и икре.

Китти написала влиятельному меценату, с которым встречалась в Париже, и Дани получила приглашение на Белый бал, на котором юные девушки в девственно-белых платьях танцевали кадрили с молодыми неженатыми офицерами. За ними зорко следили компаньонки.

Сирил пригласил их на Розовый бал, где они увидели море сверкающих драгоценностей и множество красивых пар, кружившихся в вальсе.

Это был мир, где дамы надевали бриллианты утром, посещали церковную службу, обедали и шли на прогулку по хрустящему снегу, вдыхая холодный зимний воздух. Потом они собирались на очередной шикарный бал, который должен был состояться вечером.

За короткое время Дани успела побывать на самых известных светских мероприятиях в Санкт-Петербурге… но ее не покидало чувство, что что-то ускользает от нее.

Она не встречала Дрейка и даже не знала, как и где его искать.

Она ожидала, что непременно встретит его среди блеска и веселья, но вспомнила, что его изгнали из императорского двора… значит, вряд ли пригласят на светские приемы.

Итак, если он был в России, то где?

Беспокойство не покидало ее, к тому же она переживала из-за того, что ни с кем не могла поделиться своими сомнениями.

Из-за уважения к их отцу, занимающему высокое положение в политических и дипломатических кругах, Дани и Колту предоставили право жить во французском посольстве, которое находилось поблизости от Дворцового моста и из окон которого открывался великолепный вид на Неву и расположенный в двух домах от него Зимний дворец – резиденцию царя.

Хотя маленькие и скромные, их комнаты были довольно уютны. Колту были отведены покои в задней части дома с отдельным входом, так чтобы он мог приходить и уходить, когда пожелает. Охрана Дани была более продуманна, и ее комнаты располагались на втором этаже; с балкона открывался изумительный вид на Неву с одной стороны, а с другой – на Мойку.

Дани любила стоять на балконе и смотреть на Зимний дворец – грандиозное сооружение, выполненное в стиле барокко, пожалуй, самое большое и великолепное здание во всем городе. Каждый из четырех фасадов дворца имел свою неподражаемую особенность. У восточного был купол на пилонах, а его крылья образовывали площадь, выходящую к Адмиралтейству. С западного фасада, украшенного головами купидонов и мордами львов в стиле барокко, открывался вид на Летний дворец Петра I. Северный, выходящий на Неву, был скромнее по стилю, но имел двойной ярус белых колонн. Южный, главный фасад, включал три арки с коринфскими колоннами из белого итальянского мрамора. Крышу украшали более ста семидесяти шести скульптурных фигур и ваз.

В этот вечер, стоя на балконе, Дани дрожала от возбуждения. И неудивительно – через несколько часов она войдет в этот сказочный дворец. Ее и Колта пригласили на бал, который устраивал сам царь, Александр III.

Когда она сказала Сирилу о приглашении, он стал настаивать на том, чтобы она взяла его с собой в качестве сопровождающего.

– Несмотря на мое дело и связи в свете, – горько признал он, – я никогда прежде не посещал императорский бал. После всех приглашений, которые я раздобыл для тебя, может, теперь ты пригласишь меня?

Дани была благодарна ему за его доброту, и ей было очень неловко, когда пришлось отказать.

– В приглашении говорится, что приглашены Колт и я, только мы вдвоем. Мне очень жаль, Сирил.

Сирил вспылил:

– Я не понимаю, как вам удалось получить это приглашение. Это, вероятно, ошибка. Ваш отец даже не знает царя, – добавил он насмешливо.

Дани не обиделась и была слишком возбуждена, чтобы беспокоиться об уязвленной гордости Сирила.

Когда приглашение было доставлено, Дани поняла, что надо приобрести совершенно особенное вечернее платье для этого приема. Она отправилась к знаменитой на весь Санкт-Петербург модистке, мадам Бертен, которая шила наряды жене царя, императрице Марии Федоровне.

Портниха сшила для нее платье из кремового шелка с голубой и серебряной вышивкой. Дани потратила значительную сумму на голубую бархатную ленту, украшенную бриллиантами и жемчужинами, которую она вплела в свои рыжевато-каштановые волосы.

Колт заказал экипаж, и они подъехали ко дворцу, залитому ярким светом. У главного входа Дани протянула свою накидку из белого горностая швейцару, и они поднялись по широким мраморным ступеням, покрытым толстыми красно-золотистыми коврами, на второй этаж. Они оказались в огромном зале с колоннами из малахита, мрамора и яшмы. С высокого позолоченного потолка свешивались великолепные люстры из золота и хрусталя, сверкающие словно бриллианты.

Вдоль стен у больших золоченых зеркал стояли корзины с орхидеями и пальмы в больших горшках. У дверей застыли бравые лейб-гвардейцы.

Дани и Колт восторженно перешептывались и решили, что было приглашено около трех тысяч гостей. Бриллианты, рубины и изумруды переливались в ослепительном свете люстр, зал играл всеми цветами радуги. Было очень много военных – генералы с медалями за Турецкую войну на груди, молодые гусары в узких лосинах. Присутствовали и чопорные дворцовые чиновники в строгих черных мундирах с золотыми галунами.

Ровно в восемь тридцать зал замер, гости расступились, освобождая дорогу мужчине, несущему жезл из черного дерева с золотым царским двуглавым орлом на набалдашнике. Он вышел в центр бального зала и трижды ударил жезлом по мраморному полу.

Колт наклонился и прошептал Дани на ухо:

– Хорошо бы сейчас оказаться на ранчо.

Она поднесла палец к губам:

– Ш-ш-ш… Это церемониймейстер. Бал объявляется открытым.

Неожиданно огромные двери из красного дерева, инкрустированные золотом, распахнулись, и церемониймейстер известил:

– Их императорские величества.

Зашуршали платья – дамы присели в глубоком реверансе.

Появился царь Александр III, высокий, с бородой. С ним шла его темноглазая жена-датчанка, императрица Мария.