Заговор сердец

Слова Джордана обожгли Кэсси холодом, и ей не оставалось ничего иного, кроме как послушно вернуться к своему рабочему столу. Ну что ж, они ведь с самого начала отнюдь не были друзьями. Они даже не нравились друг другу, и у Джордана нет оснований менять свое отношение к ней. Он проявил доброту и участие, когда Кэсси заболела, но даже и это было уступкой обстоятельствам. С какой стати ему играть комедию наедине, без посторонних глаз, особенно сейчас, когда она повела себя с ним не лучшим образом?

Когда пришло время ленча, она взяла себя в руки и направилась в его кабинет, как и подобало настоящей невесте, и, разумеется, наткнулась там на Клода. Что ж, этого следовало ожидать!

– Как насчет ленча, Джордан? – с милой улыбкой проворковала она – незачем давать ему возможность читать нотации! – но он в ответ лишь едва взглянул на нее.

– Извини, мне придется задержаться. Ты не могла бы позавтракать без меня? – рассеянно спросил он.

– Ну конечно. Я просто не хотела, чтобы у тебя испортилось настроение, – съязвила она, и ее ирония не прошла незамеченной. Она увидела искры гнева в его глазах и, одарив его чарующей улыбкой, отправилась завтракать одна. В любом случае ленч в его обществе был бы нелегким испытанием. Взглянув на небо, Кэсси отметила, что снова пошел снег. Истории лучше избегать повторений. На этот раз он бы наверняка позволил ей окочуриться от воспаления легких.

Теперь, когда ничто ее не отвлекало, Кэсси по уши погрузилась в работу, радуясь, что не нужно беспокоиться о Джордане. К концу дня она полностью вошла в прежний ритм, с удовольствием делая работу, которую знала и любила и за которую ей платили. Раз или два в редакторскую заходил Джордан, но на сей раз они говорили только о деле, как два профессионала, и на его сухие вопросы она отвечала в той же четкой манере. Как всегда, он был крайне педантичен и настолько придирчив, что Клод в конце концов принес Кэсси свои извинения.

– Извини меня за то, что я тебе наговорил, Кэсс, – сухо сказал он. -Теперь я знаю, чем вы занимались у тебя на квартире. Он клал тебе на лоб холодные компрессы и заставлял печатать газетные материалы!

Его слова вызвали взрыв хохота как раз в ту минуту, когда Джордан вышел из кабинета, спеша на деловую встречу. Услышав веселый шум, он медленно направился к столу Кэсси, глядя на ее смеющееся лицо.

– Сегодня я больше не вернусь в офис, – громко, чтобы все слышали, сказал он. – Я зайду к тебе, и мы обсудим наши планы.

– Я… ээ-э… в котором часу? – пробормотала Кэсси, пытаясь понять, что он задумал.

– Скорей всего, я приду раньше тебя, – ровным голосом сказал он. – У меня есть свой ключ.

Наклонившись, он поцеловал ее прямо на глазах изумленного Клода, и Кэсси наконец-то все поняла. Есть немало способов нанести ответный удар. К сожалению, ей самой оставалось только улыбаться.

С возвращением Кэсси и Джин редакция заработала почти в полную силу, и все материалы удалось подготовить четко и в срок, так что ровно в пять Кэсси уже была дома и с большим облегчением вздохнула, увидев, что Джордана пока нет. Скорее всего, он и не собирался приезжать. Демаршем в редакции он только намекнул, что она должна быть начеку, а кроме того, хотел ввести всех остальных в заблуждение.

Однако Джордан все же пришел, почти следом за ней, ни словом не обмолвившись по поводу того, что Кэсси явилась домой на полчаса раньше положенного.

– Если вы быстренько наденете пальто, – деловито сказал он, – мы как раз успеем до закрытия пробежаться по магазинам.

– До Рождества еще целых три недели. С сегодняшнего дня и до самых праздников все магазины работают до семи, – сообщила Кэсси, и Джордан, облегченно вздохнув и сняв пальто, направился в кухню.

– Прекрасно. В таком случае у вас есть некоторый запас времени. После магазинов мы где-нибудь вместе поужинаем.

Кэсси была слегка раздосадована тем, что он, не спросив ее, принялся хозяйничать на кухне, приготовляя чай, будто у себя дома, однако воспользовалась свободным временем – надела тонкое шерстяное платье и достала пальто. Она чуть подкрасилась, затянула пояс на пальто – для тепла! – и завершила свой зимний туалет, надев меховую шапку. Ей вовсе не улыбалось снова промерзнуть и заболеть, куда бы Джордан ни собирался ее повести.

В обычной ситуации Кэсси наотрез отказалась бы выходить из дома, но она помнила о своих сегодняшних «проколах», а вдобавок хотела как-то загладить свою вину: ее мучила совесть, что она ни разу не спросила Джордана об отце. Наконец, им просто необходимо появляться на людях вместе. Ведь именно поэтому он ее и пригласил, поэтому настаивал, чтобы она помогла ему устроить рождественский праздник.

Джордан пил на кухне чай и, когда она вошла, окинул ее внимательным взглядом.

– Хотите чаю? – коротко спросил он. Кэсси покачала головой, молча в ожидании стоя перед ним. Отставив пустую чашку, он быстро надел дубленку. – Ну что ж, тогда в путь, товарищ!

Видимо, Джордана весьма позабавила ее казацкая шапка, но Кэсси решила пропустить его выпад мимо ушей. И спрашивать, что он собирается покупать, она тоже не намерена!

Он выбирал елочные украшения, и, несколько минут постояв рядом с ним, Кэсси не выдержала, принялась ему помогать и в конце концов невольно увлеклась этим серьезным делом. Ведь страшно же интересно! С тех пор как стала жить одна, Кэсси ни разу не покупала себе елку на Рождество и Бог знает сколько времени не держала в руках хрупкие стеклянные колокольчики и блестящие шары. Она энергично вмешалась в отбор украшений и совершенно отстранила Джордана, он на время куда-то отлучился и вернулся с несколькими коробками крекеров, как раз когда нужно было расплатиться. Поужинали они довольно рано, а затем направились на машине за город; вот тогда-то самообладание оставило Кэсси. И настроение упало. Совсем недавно она чувствовала себя великолепно, начисто забыв, что этот вечер всего-навсего часть задуманного Джорданом плана. На рождественской вечеринке ей предстояло разыгрывать из себя любящую и счастливую невесту и делать вид, что это всерьез. Потом будет Рождество с родителями Джордана, а дальше что? Сколько еще они будут вместе, изображая жениха и невесту?

Лучше бы они работали в разных городах и в разных газетах. Очевидно, уйти придется ей, только вот куда, задумалась Кэсси. Найти работу в вечерней газете не так-то легко. Хотя в случае удачи она бы избежала двусмысленного положения после разрыва этой фальшивой помолвки. К тому же ее уход создаст впечатление, что у них не все ладно.

Дом Джордана располагался в нескольких милях от города, и Кэсси вспомнила, что его отец когда-то жил в этих местах. Правда, ей не доводилось бывать здесь, да и сам Хэролд Рис ездил сюда не так уж часто. Много лет назад он купил себе дом у реки и проводил там редкие свободные дни, пока не отошел от дел. Здесь же никакой реки не было.

Внутри дом оказался теплым и прекрасно обставленным. Когда Джордан жестом пригласил ее в просторную уютную гостиную, Кэсси несколько удивилась, обнаружив, что он уже успел купить рождественскую елку. Большая, пушистая, она была посажена в деревянную кадку и в комнате меньшего размера просто не поместилась бы.

– Я вижу, вы во всем любите масштабность, – заметила Кэсси без всякой иронии, но Джордан по-прежнему держался холодно и натянуто, очевидно полагая, что у нее очередной приступ задиристого настроения.

– Только в том, что меня действительно интересует, – буркнул он. – А сейчас я буду ее наряжать. Если хотите, можете помочь, если же нет, то присядьте и обдумайте пока предстоящую вечеринку.

– Сначала я хотела бы поговорить с вами, – набравшись смелости, сказала Кэсси. – Мне кажется, нам нужно кое-что обсудить, и чем скорее, тем лучше.

– Ну что же, – он был слегка раздосадован, но, видя, что Кэсси полна решимости настоять на своем, сдался, – валяйте. – Он уселся на стул, жестом пригласив ее сделать то же самое, и она не мешкая взяла быка за рога, опасаясь, что позже не хватит духу сказать ему все, что должно быть сказано.

– У нас с вами довольно сложная ситуация, я имею в виду, мы работаем в одной редакции, постоянно играем на людях, притворяясь, что нам очень нравится быть вместе. Я подумала, что нам бы лучше работать в разных газетах. Вокруг было бы куда меньше любопытных глаз, а значит, мы бы так не напрягались, изображая несуществующую близость. Мы могли бы навещать вашего отца каждую неделю, в другое же время спокойно жили бы своей жизнью. Совершенно очевидно, что уйти нужно именно мне, поэтому я решила, что немедленно займусь поисками нового места.

Он молча смотрел на нее, и Кэсси пришлось собрать все свое мужество, чтобы выдержать взгляд его холодных, сверкающих гневом глаз.

– Это и есть ваше решение? – с явной враждебностью спросил Джордан. Жалкий итог ваших глубоких раздумий?

– Вы же наверняка видите, что в этом есть смысл, – вспыхнула Кэсси.

– Я вижу, как это воспримут все окружающие… если я позволю такому случиться, – отрубил он. – Я очень хорошо помню ваше желание, чтобы помолвка продлилась один день! Помню и то, что объяснил вам абсолютную невозможность чего-либо подобного, и не собираюсь повторять свои доводы. Постарайтесь хоть сейчас посмотреть на все иначе, с точки зрения другого человека. Как вы полагаете, что подумает мой отец? Или ваша мать? Редакция загудит от слухов и домыслов. Если вы испытываете серьезные неудобства из-за нашей временной помолвки, так и скажите, и мы положим этому делу конец. Но хочу вас предупредить, Кэсси, в таком случае вам действительно придется искать другую работу! Когда я в последний раз навещал родителей, моя мать только и говорила что о вас. Она относится к вам как к дочери, и я не позволю, чтобы ей причинили боль. Только попробуйте расстроить ее теперь, когда она так тревожится об отце, и я устрою вам веселую жизнь!

Из всего сказанного у нее в мозгу засело только одно: «Когда я в последний раз навещал родителей».

– Вы… вы ездили домой к родителям? – в смятении спросила она, не понимая, как это раньше не пришло ей в голову.

– Естественно. Я должен был повидать отца перед операцией и хоть немного поддержать мать. Где, черт возьми, по-вашему, я еще мог быть? Я не мог взять вас с собой, вы же не вполне оправились от гриппа!

Она отвернулась, прикусив губу и вновь перебирая в памяти все свои мучительные, полные глубокой обиды мысли. Почти целую неделю он ночевал на ее неудобной кушетке, заботился о ней, а на выходные уехал повидать родителей. А что же она? Она злилась, что он куда-то запропастился. Снова, как бывало уже не раз, заняла боевые позиции, и все потому, что хотела видеть его рядом с собой. Кэсси сидела, не говоря ни слова, поглощенная своими невеселыми раздумьями. Она, значит, действительно хочет, чтобы он всегда был рядом! И нападает на него каждый раз, когда чувствует боль, а эта боль возникает, когда он оставляет ее одну.

В один прекрасный день срок их соглашения истечет, заговор перестанет существовать, и Джордан при первой же возможности вернется к тому, что больше всего привлекало его в этой жизни. Какой прок желать, чтобы он всегда оставался рядом, если вся их так называемая близость не более чем иллюзия, нереальная и щемящая, как и само Рождество!

– Хотите еще что-нибудь сказать? – нетерпеливо спросил Джордан, поднимаясь со стула и собирая коробки с покупками. Кэсси молча покачала головой. – Как я понимаю, очередной кризис позади? – проворчал он. – В таком случае, может, возьмемся за дело?

В полном смятении она присоединилась к Джордану. До чего же трудно разобраться в собственных чувствах! У нее и в мыслях не было испытывать вообще какие-либо чувства к этому человеку, а они возникли, и Кэсси не знала, как быть. Она принялась развешивать серебряную канитель. Джордан с любопытством наблюдал за ней.

– Может, все-таки продумаем план вечеринки?

– Сегодня мы просто не успеем сделать и то и другое, – быстро сказала она. – Я без труда набросаю план, если вы дадите мне основную идею. Обдумаю все дома или даже во время перерыва на работе. Никаких проблем.

– Ах, ну да! – протянул он. – Я и забыл, что вы окончили школу в Швейцарии. В ваших силах придать всему действу некую европейскую утонченность, а мне останется пожинать лавры! Займитесь нижними ветками, скомандовал он. – Я возьму стремянку и развешу игрушки наверху.

Кэсси была рада, что он вышел из комнаты. По крайней мере есть минута-другая, чтобы собраться с мыслями, однако еще до того, как он вернулся, она решила ни о чем не думать. У нее просто не было сил на откровенность с собой.

– Прелестная комната, – заметила она, когда Джордан вернулся в гостиную и поставил стремянку возле елки.

– Я уж и не надеялся услышать это от вас, – улыбнулся он. – Каждая вторая из женщин, которые здесь бывают, в восторге от нее!

На долю секунды Кэсси замерла как громом пораженная. У нее даже мысли не мелькало, что у Джордана могут быть другие женщины, и эти слова отозвались в ней почти осязаемой болью. Хотя почему бы и нет? Он красив, обаятелен, умен. И был он сейчас с ней, а не с другой потому, что, как он говорил, она нравится его отцу больше всех остальных. Это некоторым образом подчеркивало кратковременность их отношений, и Кэсси погрузилась в молчание. Джордан никогда и ни при каких обстоятельствах не захотел бы связывать себя надолго ни с одной женщиной. Она не могла себе представить, чтобы Джордан, оказавшись в какой-либо смертельно опасной ситуации, мог начисто забыть об оставленной дома «милой женушке». Его жизнь круто изменилась, когда отец отошел от дел и заболел, но ведь это не навсегда. Он наверняка постоянно твердит себе это.

– Великолепно! – Джордан спустился со стремянки и отступил назад, чтобы полюбоваться елкой. – Я сварю кофе, а потом мы в торжественной обстановке зажжем рождественские огни!