Боги и герои Севера

– Потому что ты день и ночь работаешь на своего хозяина, – сказала лошадка. – Он заставляет тебя работать, работать, работать, и ты не знаешь никаких радостей в жизни. Ты не осмелишься оставить этот камень и пойти поиграть со мной.

– Кто тебе сказал, что я не осмелюсь сделать это? – спросил Свадильфари.

– Я знаю, что не осмелишься, – сказала лошадка и, взбрыкнув, помчалась по лунному лугу.

Истина была в том, что Свадильфари в самом деле устал работать день и ночь. И когда увидел, как кобылка уносится от него, он внезапно почувствовал досаду и недовольство. А когда увидел, что лошадка приостановилась и смотрит на него, оставил валяться на земле камень, который только что волок, и галопом помчался к ней.

Поймать малышку он не смог. Она ловко ускользала от него. Иногда она оглядывалась и смотрела на огромного Свадильфари, который тяжело несся за ней. Так вместе они оказались у горного склона, и там, на залитом лунном светом лугу, Свадильфари ощутил радость свободы, и свежесть ветра, и запахи цветов. Он продолжал преследовать лошадку. С первыми утренними лучами они очутились рядом с какой-то пещерой, и лошадка нырнула в нее. Свадильфари последовал за ней, и только здесь наконец они пошли рядом, и лошадка стала рассказывать ему истории о гномах и эльфах.

Они вышли к подземной роще и остались в ней. Малышка так мило играла с ним, что конь забыл о времени. И пока они так резвились, великан носился взад и вперед в поисках своего огромного коня.

Он подошел к стене утром, надеясь водрузить замковый камень и тем самым закончить работу. Но камня, которого предстояло поднять, рядом не было. Он позвал Свадильфари, но конь-великан не откликнулся. Великан отправился искать его и искал на горных склонах и по всей земле, вплоть до царства великанов. Но так и не смог найти.

Боги увидели, что первый день лета пришел, а ворота так и стояли незавершенными. Они переговорили между собой и решили, что если к вечеру ворота не будут закончены, то у них отпадет необходимость отдавать великану и Сол с Мани, и девственную Фрейю в жены. Часы летнего дня уходили один за другим, а великан так и не смог водрузить на ворота замковый камень. Вечером он предстал перед богами.

– Твоя работа не закончена, – сказал Один. – Ты принудил нас к тяжелой сделке, но теперь мы не обязаны соблюдать ее условия. Ты не получишь ни Сола, ни Мани, ни девушку Фрейю.

В ярости великан попытался разрушить один из дворцов, но боги скрутили его и вышвырнули за стену, которую он же и построил.

– Иди, и больше не приближайся к Асгарду, – приказал Один.

И тут в Асгард вернулся Локи. Он рассказал богам, как превратился в лошадку и увел Свадильфари, коня великана.

А боги сидели в своих золотых дворцах за высокой стеной и радовались, что их город теперь в безопасности, что никакой враг не может ни войти в него, ни разрушить. Но Один, отец богов, сидя на своем троне, был печален из-за того, что боги обманом добились строительства стены, и поэтому Асгард ждет тяжелый удар.

Идунн и ее яблоки: как Локи подверг богов опасности

В Асгарде был сад, а в саду росло дерево, на ветках которого красовались золотые яблоки. С каждым минувшим днем мы становимся старше, приближаясь к тому времени, когда постареем, станем сутулыми и немощными, седыми и подслеповатыми. Но тот, кто каждый день ел эти золотые яблоки, которые росли в саду Асгарда, не становился ни на один день старше, потому что эти яблоки отгоняли старость.

За деревом, на котором росли золотые яблоки, ухаживала богиня Идунн. Никто, кроме Идунн, не мог бы взрастить это дерево. Никто, кроме нее, не мог срывать яблоки. Каждое утро она собирала их, клала в свою корзину, каждый день боги и богини приходили в сад и съедали по яблоку, сохраняя тем самым вечную молодость.

Каждый день от рассвета до заката Идунн находилась в саду или в своем золотом доме, никогда не покидая стен Асгарда.

Но, увы, приближалось время, когда Идунн и ее яблоки будут потеряны для Асгарда, и боги с богинями почувствуют, как к ним приближается старость.

Один, отец богов, часто спускался на землю людей, чтобы посмотреть, как у них идут дела. Однажды он взял с собой Локи, который с равной охотой творил добро и зло. Они долгое время путешествовали по миру людей. И наконец очутились рядом с Йотунхеймом, царством великанов.

В этих местах было как-то пусто и мрачно. Тут ничего плодородного не росло, даже ягодного кустарника. Здесь не было ни птиц, ни животных. Когда Один, отец богов, и Локи, творивший и зло и добро, шли через эти места, они почувствовали голод. Но нигде в округе не увидели ничего, что можно было бы съесть.

Локи, шнырявший туда и сюда, наткнулся наконец на стадо диких коров. Подкравшись к ним, он поймал молодого бычка и убил его. Затем срезал с него полосы мяса. Запалив огонь, он нанизал мясо на вертела из веток, чтобы поджарить его. Пока мясо жарилось, Один, отец богов, отойдя в сторону, присел, чтобы поразмыслить о вещах, которые он видел в мире людей.

Локи хлопотал, подкидывая в огонь полено за поленом. Наконец он подозвал Одина, и отец богов, подойдя, сел рядом с огнем, чтобы поесть мяса.

Но когда вертела сняли с огня и Один попытался откусить мясо, он обнаружил, что оно осталось сырым. Он улыбнулся Локи, который решил, что мясо уже готово, и тот, смутившись из-за своей оплошности, вернул вертела на место и подбросил в огонь дров. Через некоторое время Локи снова снял вертела и пригласил Одина к трапезе.

Один взял мясо, преподнесенное ему Локи, и вновь убедился, что оно такое же сырое, словно не было на огне.

– Это твоя шуточка, Локи? – спросил он.

Локи так разгневался на мясо, которое продолжало оставаться сырым, что Один понял – тот не разыгрывал его. Локи был так голоден, что в ярости проклял и огонь, и мясо. Он разжег костер еще больше и снова пристроил над ним вертела. Каждый час он снимал мясо, уверенный, что теперь-то оно прожарилось, и каждый раз Один видел, что оно такое же сырое, как в первый раз.

Наконец Один понял, что на мясо было наложено заклятие великанов, и, голодный, но полный сил, продолжил путь. Локи же не мог оставить мясо, которое он снова сунул в огонь. «Я добьюсь того, что оно зажарится, – заявил он, – и голодным отсюда не уйду».

Начало светать, а Локи продолжал заниматься мясом. В очередной раз снимая его с огня, он услышал над головой шум крыльев. Поднял голову и увидел огромного орла, самого большого из всех, которые появлялись в небе. Описав несколько кругов, орел завис над Локи.

– Вроде у тебя не получается приготовить еду? – хрипло крикнул ему орел.

– Не могу прожарить ее, – посетовал Локи.

– Я могу приготовить ее для тебя, если ты поделишься со мной, – предложил орел.

– Тогда спускайся и приготовь ее для меня, – согласился Локи.

Орел, описав круг, оказался прямо над костром. Взмахами могучих крыльев он заставил огонь разгореться. От пылающих поленьев пошел такой жар, которого Локи никогда не приходилось испытывать. Через минуту он вытащил мясо и убедился, что оно отлично прожарилось.

– Мою долю, мою долю, дай мне мою долю! – заорал на него орел.

Снизившись, он схватил огромный кусок мяса и тут же проглотил его. Затем схватил другой кусок. Он хватал и глотал кусок за куском, пока не стало ясно, что Локи ничего не досталось.

Когда орел цапнул последний кусок, Локи не на шутку разгневался. Схватив вертел, на котором жарилось мясо, он вонзил его в грудь орла. Раздался лязг, словно вертел врезался в металл. Внезапно орел стал подниматься в небо. Локи, который не выпускал вертел из рук, потащило за ним.

Не успев понять, что случилось, Локи увидел себя летящим в нескольких милях над землей. Орел тащил его к Йотунхейму, царству великанов. Когда они миновали реку, которая отделяет Йотунхейм от Мидгарда, мира людей, Локи увидел под собой ужасное место – землю, покрытую льдом и скалами, которые были освещены не солнцем или луной, а столбами огня, то и дело вырывавшимися из трещин в земле или из горных пиков.

Орел завис над огромным айсбергом. Внезапно он клювом вырвал вертел из своей груди и сбросил Локи на лед, после чего хрипло закричал ему: «Наконец твое искусство в моей власти, ты, самый большой хитрец из всех обитателей Асгарда!» – и улетел в горную расщелину.

Локи оказался на айсберге в жалком положении. Холод был убийственный. Он не мог умереть здесь, потому что был одним из обитателей Асгарда и смерть не смела приблизиться к нему. Он не мог умереть, но чувствовал, что прикован к айсбергу цепями холода.

Через день похититель вернулся, сел на лед и принял свой собственный облик великана Тьяцци.

– Не хочешь ли ты покинуть айсберг, Локи, – спросил он, – и вернуться в такое приятное место, как Асгард? Пребывание там доставляет тебе удовольствие, хотя ты лишь полубог.

– О, если бы я мог покинуть этот айсберг! – воскликнул Локи с замерзшими на лице слезами.

– Ты можешь покинуть его, если поклянешься уплатить мне выкуп, – сказал Тьяцци. – Ты должен будешь принести мне молодильные яблоки, которые Идунн выращивает в саду.

– Я не могу получить у Идунн яблоки для тебя, Тьяцци, – ответил Локи.

– Тогда останешься на этом айсберге, – предупредил его великан Тьяцци и удалился, оставив Локи под завывающим ветром.

Когда Тьяцци появился снова и опять заговорил с ним о выкупе, Локи помотал головой:

– Получить у Идунн молодильные яблоки невозможно.

– Должен быть какой-то способ, о Локи-хитрец, – настаивал великан.

– Идунн, хотя и бдительно стережет яблоки, очень простодушна, – стал сдаваться Локи. – Может быть, я смогу уговорить ее выйти за стену Асгарда. Если она выйдет, то возьмет корзину с яблоками с собой.

– Сделай так, чтобы она вышла за стену Асгарда, – сказал великан. – Если она выйдет, я отберу у нее яблоки. Поклянись Деревом мира, что ты выманишь Идунн за стены Асгарда. Поклянись, Локи, и я отпущу тебя.