Фосс

Это была тетушка Эмми в элегантной серой ротонде из последней партии доставленных в колонию товаров.

– Фосс? Самое время, – сказал дядюшка, позвякивая мелочью и ключами. – Мы вас уже и не ждали.

– Фосс! Провалиться мне на этом месте! Когда успели вернуться в город, чудак вы человек? – спросил лейтенант Рэдклиф, который для Беллы Боннер был просто Том.

Сама Белла была еще слишком молода, чтобы участвовать в беседе на равных с прочими, зато ей вполне разрешалось красиво и искренне улыбаться, чем она и занималась сейчас.

Все вновь прибывшие немного запыхались, женщины развязывали ленты капоров и прихорашивались, мужчины посмеивались над какой-то новой шуткой, понятной только личностям с хорошей репутацией, холеным и заурядным.

Фосс среди них смотрелся пугалом. Он стоял, одеревенело покачиваясь вперед-назад. Лора Тревельян устранилась от беседы, ведь она уже ничего не могла поделать. Впрочем, помочь ему никто был не в силах.

– К сожалению, я пришел довольно давно, – начал немец, с трудом подбирая слова, – не приняв во внимание ваших естественных воскресных привычек, мистер Боннер, и в результате целых три четверти часа испытывал терпение бедной мисс Тревельян, которая была так добра и развлекала меня все это время.

– Наверняка ей было очень приятно, – сказала тетушка Эмми, хмурясь и целуя племянницу в лоб. – Как твоя голова, бедная моя Лора?

Девушка лишь махнула рукой и отошла в сторонку, надеясь, что о ней забудут. Мысли тетушки Эмми плавали на поверхности, благодаря чему почти всегда были очевидны. К примеру, сочувствие к тому, кто родился иностранцем, вряд ли оправдывает неосмотрительность племянницы, вероятно, расщедрившейся на их лучший портвейн. Поэтому миссис Боннер поскорее ринулась убирать поднос, хотя по графину судить о качестве вина было сложно.

– Раз уж вы здесь, Фосс, – проговорил ее супруг, который имел привычку позвякивать мелочью из страха перед безденежным прошлым, – раз уж вы здесь, то давайте обсудим все детали. Само собой разумеется, я снабжу вас любыми товарами, которыми торгую, и также с удовольствием посоветую, у кого следует закупать, к примеру, провиант – Фосс, не вздумайте отдавать предпочтение торговцам без моей рекомендации! Я вовсе не хочу сказать, что у нас тут много мошенников, но вы должны понимать, что бизнес есть бизнес. Кроме того, я уже связался с владельцами судна, которое доставит вашу экспедицию, по крайней мере, до Ньюкасла. Да! Из сказанного вы должны понять, что обеспечение экспедиции заботит меня не в последнюю очередь. Не подлежит сомнению, что вы и сами продумали многое, хотя и не сочли нужным уведомить меня. Кстати, в прошлую пятницу я получил письмо от мистера Сандерсона, который готовится принять вас на первом этапе путешествия. Многое нужно обсудить! По-хорошему, нам следует покинуть этих леди и, – торговец тканями прочистил горло, – поговорить.

Однако до этого пока не дошло. Никто из мужчин вовсе не собирался сдаваться без боя, и поединок взглядов продолжался. Оба были голубоглазы, но смотрели совершенно по-разному. Фосс часто терялся в своих мыслях как птица в небе. Мистер Боннер никогда не отрывал взгляда от знакомых предметов. Он стоял обеими ногами на земле.

– Должен сказать, я рад видеть вас снова, старина Фосс, – сообщил лейтенант Рэдклиф без малейшего удовольствия.

У него тоже были голубые глаза, в которых сквозила некая примитивная красота. Позже он наверняка обрюзгнет и станет более-менее похож на своего будущего тестя, благодаря чему, возможно, Белла и полюбила Тома.

– Где же вы были? – Лейтенант продолжал беседу с малоинтересным ему знакомым. – Заблудились в буше? – Ответов он не ждал и не слушал. – Снова квартируете у бедняги Топпа? Говорят, все его помыслы сейчас устремлены к одной юной леди, берущей уроки игры на флейте.

– Инструмент оригинальный и ничуть не подходящий для девушки, – заметила миссис Боннер. – Если хочется разнообразия (некоторые, я знаю, питают отвращение к фортепиано), то уж лучше арфа!

– Да, я снова квартирую у бедняги Топпа, – сказал Фосс, у которого ум за разум заходил от этого общества. – Я не заблудился в буше. Хотя мне доводилось бывать там, точнее, в его населенной части. Недавно я путешествовал по Северному побережью, собрал несколько интересных образцов растений и насекомых. Еще я посетил Моравских братьев в заливе Моретон, провел у них пару недель.

Теперь Фосс обрел почву под ногами. Он и в самом деле немного пошатывался, зато обтрепанные штанины его брюк скрылись в густом ворсе ковра. Насколько меньшей разрушительной силой обладают жажда, лихорадка, физическое истощение, думал он, чем людское общество. Как-то раз в горном ущелье на него рухнул валун, едва не погребя под собой, и ободрал ему руку, а потом покатился дальше, ломая деревья и неся гибель кенгуру-валлаби. Смертельная опасность разбудила в немце дух противоречия и придала сил. Он продолжил путь, чувствуя в себе дыхание жизни. Но слова, даже если это слова доброжелательности и поддержки, даже если они падают мимо цели, едва его не убивали.

– Белла, когда-нибудь мы обязательно предпримем это путешествие, – заявил Том Рэдклиф, выставляя напоказ свои права на будущую невесту. – Я имею в виду залив Моретон.

К путешествиям лейтенант был равнодушен, зато перспектива потеряться вдвоем в каком-нибудь уединенном местечке его очень даже вдохновляла.

– Конечно, Том, – лениво и тихо согласилась Белла, и золотистый луч солнца упал ей на верхнюю губу.

Эти молодые люди имели привычку переглядываться так, словно надеются обнаружить вход в еще более сокровенные глубины в душах друг друга. Она была совсем дитя, и личность ее пока не сложилась окончательно. Кожа у девушки имела чудесный медовый оттенок, шея была несколько толстовата. Эти две особенности, вместе с превосходным телосложением, Белла Боннер передала впоследствии всем своим многочисленным потомкам, ради создания которых она и была предназначена.

– Вы тут всех заразите своей страстью к исследованиям, Фосс! – засмеялся мистер Боннер, который всегда находил выход из тупиковых ситуаций. – Пойдемте же, пусть леди тем временем приготовятся к обеду.

Они прекрасно дополняют друг друга, поняла Лора Тревельян и зевнула. Дядюшка такой хороший. А вот немец – тип неприятный, хотя и небезынтересный. У него крепкая, довольно мускулистая спина, которая несколько сглаживает впечатление худосочности. Теперь, когда он отвернулся, Лора вспомнила его лицо, и ей захотелось вглядеться в эти необычайно голубые глаза еще пристальнее, чем она позволила себе вначале.

Так или иначе, они удалились. Это был намеренный, мужской жест. Они отправились в меньшую комнату, которую в доме называли Кабинетом мистера Боннера и где действительно стоял письменный стол – совершенно пустой, не считая подаренных женой безделушек и нескольких серебряных монет, разложенных на роскошной красной тисненой коже. Пахнущие сыростью географические справочники, альманахи, сборники проповедей и книги по этикету, полное собрание сочинений Шекспира сдержанными цветами переплетов создавали приятный фон. В этой комнате к серьезным занятиям располагало все, кроме ее владельца, хотя порой он и мог вяло поразмышлять здесь после сытного воскресного обеда о перспективах торговли или, если его мучил ревматизм, порыться в счетах и полистать бухгалтерскую книгу, которую привозил из города мистер Пэйлторп. В домашнем кабинете в полной мере воплотились честолюбивые замыслы миссис Боннер. Царящая там безупречная чистота и порядок были предметом особой гордости, и некоторые посетители даже побаивались в нем находиться, сам же коммерсант предпочитал беспорядок и суматоху тесного рабочего кабинета в своем магазине.

– Теперь мы можем все обсудить, – предложил мистер Боннер и, подумав, добавил: – Без посторонних.

Была в нем некая страсть к конспирации, которая побуждает взрослых мужчин становиться масонами, а мальчишек – писать свое имя кровью. Более того, в обществе невзрачного немца он ощутил власть благодетеля над своим протеже. По колониальным меркам коммерсант считался богачом, и капитал нажил на солидном предприятии, торгуя ирландским льном и швейцарским муслином, камчатым полотном, бумазеей, зеленым сукном и саржей. На вывеску «Эдмунд Боннер – английский торговец тканями» пошло лучшее сусальное золото, и леди, проезжавшие в ландо и каретах по Джордж-стрит, жены офицеров и богатых скотоводов, кланялись этому уважаемому человеку. Пару раз с ним лично советовалась сама леди Г., которая была столь любезна, что согласилась принять в подарок скатерть и несколько льняных простыней.

Поэтому Эдмунд Боннер мог себе позволить сидеть, вытянув ноги, в солидном кабинете собственного каменного дома.

– Вы уверены, что готовы предпринять столь серьезную экспедицию?

– Естественно, – ответил немец.

Разумеется, он нашел свое призвание, и, разумеется, его покровитель этого еще не понял.

– Я хочу сказать, вы осознаете, насколько все серьезно?

– Если вас заботит, осознаю ли я значение этой экспедиции, мистер Боннер, – ответил немец, взвешивая каждое слово, будто драгоценный камень, – то, по всей видимости, мы с вами ждем от нее разных результатов.

Тучный коммерсант за столом красного дерева рассмеялся. Приятно прикупить товар, всю ценность которого понимаешь не сразу. После ряда примерок покупатель облачается в готовый продукт, воспринимая это как должное, остальным же остается только завидовать. Мистеру Боннеру льстила чужая зависть. Ноздри его затрепетали.

– Я покорю эту страну, – бесстрастно заявил Фосс.

– Все это очень хорошо, – сказал коммерсант, вытягивая ноги еще дальше вперед, – полагаю, вы полны энтузиазма – так и должно быть. Лично я могу позаботиться о кое-каких практических моментах. О припасах, к примеру. До Ньюкасла вас довезет капитан «Морского ястреба», если будете готовы подняться на борт до его предполагаемого отплытия. В Рейн-Тауэрс вас ждет Сандерсон, в Джилдре – Бойл, там будет ваш последний аванпост. Все эти джентльмены великодушно вызвались внести посильный вклад в виде крупного скота, Бойл предоставит также овец и коз. А вот любое научное оборудование по вашей части, Фосс. Вы уже подыскали подходящих компаньонов, которые станут сопровождать вас в сем грандиозном предприятии?

Немец презрительно прикусил кончики усов. У него сделался такой вид, будто он страдает от несварения желудка.

– Я буду готов, – заявил он. – Все под контролем. Я задействовал четырех человек.

– Кого? – спросил тот, кто давал свои деньги совместно с еще несколькими отважными гражданами.

– Вряд вы ли знакомы, – уклончиво ответил Фосс.

– И кто же это? – настаивал торговец тканями. Тщеславие не позволяло ему и помыслить, что найдутся люди, с которыми он не знаком.

Фосс пожал плечами. Другие люди его не интересовали. В нескольких коротких экспедициях, которые он уже совершил, исследователя сопровождали молчание, скрип подпруги и вздохи лошади.

– Один из них – Робартс, – нехотя начал Фосс. – Англичанин, познакомились на корабле. Он хороший и простой парнишка.

Хотя и слишком навязчивый.

– Другой – Лемезурье. Мы с ним тоже путешествовали вместе. Фрэнк не подведет, если только не перережет себе горло раньше времени.

– Звучит многообещающе! – захохотал Эдмунд Боннер.

– Еще Пэлфримен. Его-то вы точно одобрите, мистер Боннер. Он – личность выдающаяся. Человек твердых моральных принципов. Орнитолог. И христианин вдобавок.

– Охотно верю, – с некоторым облегчением отозвался коммерсант. – Полагаю, его знает мой друг Прингл. Да, я о нем слышал.

– Еще Тернер.

– Кто такой Тернер?

– Ну-у, – протянул Фосс, – Тернер – чернорабочий. Попросился сам.