Просто дети

Я уныло думала о той эпохе, что сплошные наркотики, бардак и разврат. А оказалось, что это было время людей, которые вкалывали. Столько труда, сколько я встретила на этих страницах, мне давно в книгах не попадалось. Это не баловни судьбы, не эгоисты, не инфантилы - это настоящие художники. Just kids - характеризует Патти и Роберта обыватель, но он точно ошибается. Невозможно передать, как здорово было дышать воздухом этой книги. Да - безденежье. Да - тяжелые условия. Да - нелегкий путь к успеху. Но нет нытья, нет отчаянья, нет постоянных заверений в собственной гениальности и неоцененности. Есть люди редкого душевного запаса - огромная любовь к миру, который не может быть плохим, как не могут быть и люди, живущие в нем. Есть огромное уважение и к себе, и к человеку, который рядом. Патти Смит не замазывает все нелицеприятное - там просто нет ничего такого; вероятно, были и болезненные моменты, но они так неважны в общей истории. Да, наверно, Патти Смит пишет книгу о том мужчине, которого она любила. Но я думаю, что эта книга - все-таки несколько больше, чем гимн умершему возлюбленному. Я даже думаю, что это своеобразная настольная книга для всех, кто ищет себя, - и не теряет семью, друзей, совесть. В общем, очень хорошо, атмосферно, всем немедленно читать.

Я полюбила жанр биографий не так давно, и промахов пока было мало, поэтому, конечно я встретила в штыки свое безразличие к этой книге. За почти 400 страниц Патти рассказала очень маленький период своей жизни, слегка пробежавшись по детству и долго потоптавшись на юности не дойдя до 30 лет. Мое безразличие выросло из того факта, что мировоззрение, поступки и жизнь Патти Смит полная противоположность мне, не только по факту, но и по желанности. Думаю, основная ценность этой книги, это люди с которыми встречалась и дружила Патти, но мне всех их пришлось гуглить, и даже писатели, которых вспоминает или цитирует автор, мне либо не знакомы, либо не близки по творчеству. Я понимаю, что для Америки, особенно для Нью-Йорка это огромный культурный пласт имеющий важное значение (хороший пример сериал "Девочки Гилмор", где две героини сильно увлекаются музыкой, в особенности рок-н-роллом, а одна даже в итоге создает свою рок-группу), для них на страницах данной книги происходят важные исторические вещи. Для меня здесь рубленный язык, короткие предложения, постоянно плавающие время (повествование ведется то в прошедшем, то в настоящем, то в будущем времени, при этом по хронологии повествуется по порядку). Вся эта культура наркотиков и сексуальных экспериментов сейчас уже не шокирует, не удивляет, а выглядит будничным прошлым. Мне не за что было зацепится, ибо как биография книга себя не оправдывает. Про себя Патти рассказала очень мало, по сути только про детство и первые поиски работы, а дальше она рассказывает про "культуру", которая мне далека и не понятна. А эпохи или искусства в книге и вовсе нет, потому что эти великовозрастные дети жили в маленьком замкнутом мире себя, не понимая, что делают и зачем, и не осматриваясь по сторонам.

Когда-то (наверное, в 2009, как раз в тему флэшмоба #ядесятьлетназад) меня спросили, почему мне нравятся битники. Я тогда ночи напролет писала дадаистические стихи, которые имели смысл только там и тогда, разгадывала по ним свою судьбу на волнах чудовищных мигреней и вообще не могла понять вопроса. Я начинала и начиналась с битников, просто по наитию хватала Дилана Томаса, Керуака и Бротигана, полировала Берроузом и не представляла, как могло быть иначе. Я следила рок-н-ролл от "Фабрики" Уорхола до Factory Records, и все это были, хоть и через тысячные руки, но мои собственные воспоминания.Патти Смит начинает свои мемуары издалека, с детства, которое, с одной стороны, резко и нелегко оборвалось, а с другой тянулось еще с десяток лет, затяжное, упрямое, волосатое, голодное и головокружительное детство. Ее книга написана, как и положено, от первого лица, но она не о ней, а о ее союзе с Робертом Мэпплторпом, с которым они были друг другу и художником, и музой. Они встретились случайно, сведенные вместе пластинками персидского браслета, а пронесли свою дружбу через всю жизнь. Патти описывает их отношения невыносимо трогательно: объятия, подарки, обещания, игрушки, признания, одна на двоих кровать, один на двоих коктейль, один на двоих бутерброд. Поражает то, как глубоко они заглядывают друг в друга, как чувствуют то, что другой еще не заметил: ты еще не поэтесса, но я уже собрал листки с твоими стихами. Ты еще не фотограф, но я уже одолжила для тебя фотоаппарат. Честно и ярко она описывает, что бывает, когда вдруг сходятся вместе две родственные души. Хотя, конечно, меня всю книгу нервировала тяга Патти к таким "бедненьким" художникам и поэтам — такое ощущение, что она одна была готова и могла работать, чтобы волочь на себе эти мечущиеся туловища. Я даже прониклась невыносимой теплотой к Аллену Гинзбергу, который купил ей поесть — ну хоть кто-то.Несмотря на всю значимость творческой фигуры Патти, две трети книги она просто наблюдает, как вокруг нее раскручивается культура начала 1970-х. Пока она молчаливо сидит в фойе отеля "Челси", мимо нее проходят иконы, звезды вспыхивают и умирают. Прошла эпоха, эти имена все еще звучат, а она — вот, видела их воочию, была созданием той моды и культуры, восхищалась и настырно создавала их сама. По книге создается впечатление, что Патти в те годы была самым здоровым человеком в Нью-Йорке, даже сигарет не курила. И ведь ей веришь — чего только не бывает.Эти мемуары напомнили мне другую книгу — скорее, даже, отзыв на нее — Туве Янссон: работай и люби . В том отзыве ее критиковали за неправильные политические взгляды, неправильные связи, привилегированность и т.п., хотя сама книга в общем-то о том, как Туве работала, работала, а потом еще немного работала. Патти тоже легко осудить во многом, и ее поступки, скажем начистоту, смотрятся глупыми — детскими. Но они и были детьми, а потом перестали быть, и тогда история стала совсем другой. Ей удалось передать детскую раскованность, умение любить без остатка, необъятный потенциал у самых кончиков пальцев. И не удалось спрятать свою трудоспособность. Книгу она написала, потому что обещала, и потому что обещанную песню написать не получилось. Может быть, поэтому стиль письма получился немного рваный, может быть, торопливый, где-то суховатый: как рассказ о старых письмах и фотографиях, где фотографии и письма гораздо красноречивей. Роберта не стало много лет назад, но его чувства и ее чувства в этих строках живы и бодры, как выспавшиеся дети.Все время представляю, как бы выглядела похожая история о наших 2010-х. Какие имена звучали бы в ней, какими словами можно было бы передать романтику бесконтактного общения, поиска друзей в облаках тегов, творческие полеты нейросетей. Думаю начать с дадаистического стиха о возрождении русского рэпа и книгах по саморазвитию от ведущих инстаблогеров.

В данной книге автор рассказывает о своей жизни, тесно увязанной с жизнью художника и фотографа Роберта Мэпплоторпа, повстречавшегося ей в начале её творческого пути и сыгравшего важную роль в её жизни. Приехав в Нью-Йорк без средств к существованию Патти Смит бродяжничала в поисках работы, а потом еще какое-то время, пока зарплаты не хватало на съем жилья. Тогда она и познакомилась с Робертом, таким же лишенным средств и крыши над головой. Они сошлись, помогали друг другу, в том числе и в творчестве. В начале Патти больше занималась рисованием и писала стихи. И хотя Роберт предлагал ей петь и декламировать собственную поэзию, Патти долго отказывалась. Кроме описания их быта, попыток выжить с минимумом денег и при этом продолжать творить (при этом часто вставал вопрос, купить ли еды на ужин или материалы для живописи/журнал для коллажей/книгу), Патти рассказывает о тех людях с которыми они пересекались в то время, людях ставших их друзьями, наставниками, гидами в высшие слои богемы.
Удивительно, что в биографии автора на LL написано:
Ходили слухи, что некоторое время он был её любовником, однако сами они это отрицали, к тому же сам Мэплторп был гомосексуалистом. Начав читать книгу я поняла, что они состояли в отношениях. Но прочитав краткую биографию засомневалась и начала искать по тексту подтверждение/опровержение данного утверждения. Подумала даже, что их связывала глубокая любовь и дружба, возможно даже с сексуальным подтекстом, но так и не переросшая в полноценные отношения, из-за предпочтений Роберта или чего-то другого, но... в общем, цитаты под спойлером.
спойлер Мы хватали бумагу и цветные карандаши и принимались рисовать в каком-то трансе, точно полоумные дети, допоздна, пока, выдохшись, не падали на постель. Лежали обнявшись, тогда еще неловкие, но счастливые, восторженно расцеловывали друг друга по очереди и, наконец, погружались в сон.
*
Я была совершенно независима от своих родителей. Я их любила, но меня вовсе не заботило, как они смотрят на то, что я живу с Робертом. Роберт был намного менее свободен. Он оставался сыном своих родителей, католиком, и не мог решиться на признание, что мы живем невенчанные. В моем родительском доме его приняли тепло, но он опасался – его родители встретят нас совсем иначе.
*
Роберт оставался в Сан-Франциско. Написал, что скучает по мне, а также что выполнил свою миссию, узнал о себе новое. Рассказывал мне о своих встречах с другими мужчинами, но все равно уверял, что любит меня.
*
Несмотря на болезнь, Роберт захотел заняться любовью, и, возможно, это немного облегчило его состояние: он перестал потеть. Утром он сходил в туалет на этаже и вернулся сильно встревоженный: появились симптомы гонореи. Он тут же почувствовал угрызения совести, испугался, что заразил меня. И еще больше распереживался из-за нашего бедственного положения.
И так далее, вполне определенно. По-моему тут разночтений уже не может быть.
свернутьОчень интересно было читать, как Патти описывала грани жизни творческих людей от полной нищеты с бродяжничеством и наркоманскими притонами до признания. Особенно периоды жизни с общинах, коммунах или подобных местах, где привечают художников и других творцов, создавая настоящее братство. Для Патти таким местом стал отель "Челси".
Читая эту книгу и краткую биографию Патти Смит я поражалась каким разносторонним и талантливым человеком она была: она рисовала, сочиняла стихи и песни, исполняла их, еще и написала такую интересную автобиографическую прозу.
Постепенно слава к ним пришла, но и дороги их разошлись. В самое тяжелое время они были невероятно близки, служили друг другу поддержкой и вдохновением, но и после, начав жить по отдельности, идя каждый своим путем, они не потеряли свою дружбу.
Да, манеры вести себя в обществе у нас с Робертом были несхожими, и мы страшно раздражали друг друга. Но нас выручали любовь и юмор. В конечном итоге общего у нас было больше, чем различий, и мы инстинктивно тянулись друг к дружке через самую широкую пропасть. С неослабевающей выдержкой перетерпели все – беды большие и маленькие.Последняя часть книги рассказывает о развитии Патти как рок-певице, создании группы и концертах. Но и тогда она продолжала быть моделью Роберта.

Воспоминания на углях цвета крови
Кропают траурный и нежный мадригал.
Жан Кокто

Тогда мы были вдвоем. Кинотеатр с бесплатным показом и мандарины. В зале мы были одни. А почти 30 лет назад судьба свела голодную девушку и молодого фотографа. История Двоих в бурном мире 60-х-70-х. Любовь, поиск себя в творчестве, в наркотиках и сексе. Нарциссизм граничит с шансом пополнить Клуб 27. Голод свел две личности, два сердца в пирамидально-четком горящем неоновыми огнями Нью-Йорке. С какой нежностью мисс Смит пишет о возлюбленном, все остальные - просто декорации в их студии. Нет ничего, кроме песен, поэзии, фотографии и кое-каких подработок. Где-то война, где-то голод - у них есть они сами и можно выпить колу в баре, где бывает Дженис Джоплин, погулять по улицам Нью-Йорка, пофотографировать на поляроид, экономя кассеты. А зря, что кассет было мало, очень бы хотелось увидеть побольше фотографий из жизни этой пары.