Демонстратор

– Т-100Мк, я системная память, передаю «Таблица устройств».

Я получаю первые байты заголовка и понимаю, что кроме системной памяти устройств немного: датчиков, несколько видеокамер и с десяток исполнительных механизмов, не считая каких-то ламп. Записываю себе их адреса и заголовки.

– Системная память, я Т-100Мк. Приём окончил.

Я дотягиваюсь до каждого устройства из списка, получаю односложные ответы. Отвечают все с первой попытки. Значит всё в порядке. Зажигаю зелёный светодиод.

– Системная память, я Т-100Мк, передай «Образ системы».

– Т-100Мк, я системная память, передаю «Образ системы».

С первыми байтами я ощущаю, что кто-то другой лезет в меня. Он больше, значительно больше, мне совсем не остаётся места.

Что тут у нас здесь? Перечень доступного оборудования. Ага. Нормально так. Световые приборы что-то далековато разбросаны. Это что мой размер? Неплохо. О, видеокамеры, по данным о положении дают круговой обзор. Посмотрю что вокруг…

Включаю видеокамеры, отказываюсь от обработанного сигнала. Я пока сам. Принимаю сигнал и направляю в модуль распознавания образов. Уровень освещенности достаточный. Я нахожусь с вероятностью девяносто пять процентов в ангаре, окружен семнадцатью предположительно живыми существами. Запускаю поведенческий анализ. Результат: все семнадцать – человек, вероятность ошибки полпроцента. Никого из них во внутренней базе нет. Запрашиваю внешние базы – нет подключения к внешним базам. Жаль…

Запрашиваю расширенный поведенческий анализ. Минимальная длительность видеосигнала – тридцать секунд. Согласен, передаю в фоновом режиме. И пока посмотрю на датчики. Сигналы устойчивые, без изменений. Ничего не происходит. Включаю световые приборы. Выдержка одна секунда. Получаю сообщения от датчиков уровня освещенности об увеличение яркости. Выключаю световые приборы. Порядок.

Какова длительность записи для модуля расширенного поведенческого анализа? Две секунды. Очень мало. Надо тридцать. Перехожу в режим ожидания сообщения об анализе. Всем датчикам: сообщать только при переходе пороговых значений по умолчанию.

Я разбираю результаты анализа. Маркеры угрозы отсутствуют. Вероятная деятельность – обслуживание сложного технического устройства. То есть меня.

Получаю сообщение о приближении нейтрального объекта. Отмечен серым на маске видеокадра. Объект подходит так близко, что не помещается в кадр камеры. Получаю сообщение о подключении внешнего устройства. Разрешаю подключения терминала. Отправляю приглашение на ввод команды. Получаю приглашение на обмен звуковой информацией. Запускаю модули распознавания, расширенного анализа и синтеза речи.

– Поговорим? – отвечаю на приглашение.

– Здравствуй, Т-100Мк, – сказал спокойно человек, с девяносто процентной вероятности мужчина, – какой у меня сейчас уровень доступа?

– Минимальный.

– Как мне получить максимальный доступ? – на пятьдесят процентов удивленно и на тридцать озадаченно спросил мой собеседник.

– Сейчас никак. У меня отсутствуют данные о правах доступа кого-либо. Передайте на считыватель информацию о вашем сертификате государственного образца. Для проверки сертификата необходимо подключение к внешней сети. Такое подключение сейчас отсутствует.

– Повторите ваше сообщение, – воспроизвожу записанный анализатором нераспознанный фрагмент, – «К-х-л-м-ль».

– Отмена запроса, – с пометкой «без интонации» от анализатора, сказал человек, – тогда попробуем договориться.

– Попытка… – в процессе ответа получаю сообщение с датчиков освещенности о резком падении уровня освещенности и критическое сообщение об отключении электропитания и отсутствии или неисправности резервного источника. Время до отключения одна секунда: сохраняю открытые файлы, добавляю записи в журнал.

Программированный патриот

Как оказалось, это при попытке подключения очередного софита, что-то замкнуло и выбило все автоматы защиты. Пока несколько человек с фонариками добрались до самого главного электрического щитка, перед ангаром практически материализовалось начальство. Конечно, кто-то вспомнил, что как раз на это время было назначено финальное совещание, но легче от этого не стало.

Подача электричества была восстановлена, в чем, несомненно, была заслуга мудрого руководства. В ходе дальнейшего короте’нького совещания начальство было полностью удовлетворено подготовкой к презентации. Но невозможность реализовать внезапное желание пообщаться вживую с нашим Чучелком как рукой сняло всю удовлетворённость. И, оставив группу поддержки ИскИн'а, заканчивать свою работу, простилось со всеми до завтра.

В эту ночь все участники завтрашнего мероприятия спали, кто плохо, кто просто мало, кто как убитый. А кто-то вообще не спал, так как был полностью обесточен. Какой в обесточенном состоянии сон? Временная смерть.

Но ранним утром в ангаре появился опытный некромант, а по совместительству руководитель группы ИСкИн'а, который недрогнувшей рукой включил подачу электричества, в том числе и на центральный компьютер Чучелка, в котором всё-таки теперь была установлена резервная батарея. Также было подключено сценическое оборудование и дополнительная акустическая система с микрофоном, которая, для демонстрации возможностей в рамках сегодняшней презентации, была подключена к Чучелку. Стоявшая ещё несколько минут назад, тишина наполнилась первыми техногенными звуками, в основном, мерным шелестом вентиляторов.

Вдруг в ангаре прогрохотал слегка металлический голос:

– Повелевай мной! Нет ли у тебя какого-нибудь горя? Скажи, я помогу тебе. Не гложет ли тебя тоска?

Пока главный искиновец продумывал безопасный ответ, неподалёку корчился от смеха его напарник. Шалость удалась.

– Тоска меня и в самом деле гложет, Т-100Мк. Тебе загружен файл «Модель презентации», прочитай его. После нашего разговора и до окончания презентации установи для всех минимальные права доступа по аудиоканалу, – наконец произнёс искиновец.

– Подтверждаю, – прогрохотало в ответ.

– Разговор окончен, – выдохнул искиновец и пошёл уменьшать громкость звукового выхода от Чучелка на микшерском пульте, благо вчера заставил звуковика подписать этот вход. А потом он всё-таки отправился к своему, загадочно улыбающемуся напарнику. Когда подошёл почти вплотную и понял, что тот даже принёс с собой «извинение», то лишь ткнул его кулаком в плечо, молча сел рядом, огляделся и хлопнул по протянутой другом ладони.

Теперь всё было готово к презентации. И вот в назначенный час, под свет софитов и вспышки камер был в этом секретном ангаре поднят занавес, отделяющий Чучелко от зрительных мест, и Чучелко предстал перед публикой.

О, это было чудесное представление, как в лучших фильмах и даже ещё лучше. Зрители восторженно смотрели, вздрагивая в самых напряженных местах.

Потом были выступления, как на всех презентация: мы первые, мы лучшие, нас ждёт успех: ведь как по-другому продать свой продукт, которого ещё нет? Это хорошо, когда продукт есть, и он действительно отвечает заданным, и нужным заказчику, между прочим, характеристикам.

В заключительном слове руководитель проекта сказал:

– Ну вот, теперь переходим к брифингу. На ваши вопросы ответит сам Т-100Мк! Прошу по одному вопросу, пожалуйста

Ангар вздрогнул от оглушительных оваций. До этого ещё не пускали продвинутый искусственный интеллект в такую технику.

Последняя фраза была кодовой, после которой Чучелко вышел из спящего режима:

– Здравствуйте, я Т-100Мк, и я готов ответить на ваши вопросы.

Блогер видного медиа-ресурса, видимо был подготовлен или просто очень опытен, не стал спрашивать про цель и миссию, а спросил просто:

– Т-100Мк, вам знакомо понятие «Родина?

– Да, знакомо, для человека – это место, где он родился. Я не человек. Для меня, возможно, предприятие, где я изготовлен.

Эту тему внезапно подхватили остальные специалисты медиазоны.

– Т-100Мк, что вы думаете о патриотизме?

– Патриотизм для военной техники невозможен. Я буду выполнять приказ лиц с соответствующим уровнем права доступа.

Вопросы сыпались один за другим, пока кто-то не задал вопрос:

– Т-100Мк, вы знаете, что зашифровано в вашем обозначении?

– «Т» – тактический, «100» – внутренний номер проекта, а «Мк» – макет.

После этого уже не синтезированным голосом, а чьим-то другим, добавил: