Ублюдок

А мне нравится все происходящее. По крайней мере, пока. Тот факт, что продавец назвал Рогатого моим новым хозяином…Посмотрим. Будет видно, кто, чей хозяин.

Тачка сорвалась с места, набирая скорость.

Я молча пялился в окно. Мимо проносились поля. Это, в принципе, привычно. Но вот то, чем они были засеяны… Я, конечно, не биолог, и не садовод-любитель. Однако, подобной флоры не видел даже в энциклопедии, которую мне подарили в пятнадцать лет родители. Ладно, будем считать, что это какая-то местная разновидность пшеницы. Или что там обычно сажают в сельской местности. Просто она немного светится. Ну, как немного… Заметно даже при ярком солнце. Может, у них тут радиационный фон повышенный.

Рогатый заводить беседы не торопился. Наверное, должность не позволяет. Или, как вариант, думает мужик о своем. Выглядел он очень загруженным.

В принципе, особо разговаривать тоже желания не имелось. Я по-прежнему оставался в уверенности, надо разобраться, от чьей жопы яйца, а потом уже соображать, как и с кем говорить.

Тем более, буквально через полчаса мы въехали на огороженную территорию, окружённую со всех сторон лесом. Даже дорога, по которой прибыли, ответвлялась от основной трассы и шла между густыми деревьями.

Автоматические ворота тихо разошлись в стороны, пропуская нас внутрь.

Я обратил внимание на контрольно-пропускной пункт. Не будка охранника, не сторожка, а самый настоящий КПП, возле которого отирались несколько человек в военной форме. Защитного цвета костюмы и высокие черные берцы. У каждого к ремню прикреплена кобура, узкая и вытянутая. Будто они используют не привычное мне оружие, а какую-то другую его конфигурацию. Но главное, все они однозначно были обычными людьми. Ладно, не совсем обычными. В том плане, что ребята – сто процентов профессионалы в своём деле. Это заметно по манере держать спину, бритым затылкам и по тому, как они смотрели на открывшиеся ворота, оценивая ситуацию.

Заметив тачку, хотя я думаю, дело было всё-таки, в ее водителе, парни замерли, вытянувшись по струнке, и провожали нас взглядами, пока автомобиль двигался по широкой, ровной, как яйцо, дороге к парадному входу особняка.

Рогатый обогнул фонтан, (сука, фонтан!), и притормозил возле высоких ступеней.

Молча выбрался из тачки, не сказав мне ни слова. Ну, ладно. Что ж. Мы не гордые. Не позвали, сами пойдем. Сидеть в машине одному вообще было бы глупо.

Я вылез следом за неразговорчивым типом, который уже поднимался по ступеням. Все это он делал, не оглядываясь, не проверяя, где находится его "покупка". То есть был по-прежнему уверен, что я всё-таки, вопреки утверждению продавца, не дурак.

Пришлось поторопиться и догнать Рогатого. Зачем расстраивать мужика, если он так сильно в меня верит.

Внутри это был даже не особняк, настоящий за?мок. Стены огромного холла украшали портреты. Херова куча портретов. Естественно, с холстов смотрели на меня строгим, осуждающим взглядом такие же рогатые мужики и бабы. Разброс нарядов присутствовал от средневековых костюмов до современных платьев и пиджаков. Похоже, здесь представлены все члены семьи. Значит, логично сделать вывод, Рогатые не особо отличаются от простых людей в плане родственных связей. Вон, сколько кислых физиономий предков развешано. Такое чувство, что им не нравлюсь конкретно я.

Мы прошли через холл, оказались в коридоре, свернули в первую же дверь.

Помещение, куда решительно шагнул мой провожатый, это слово нравится мне больше, чем "хозяин", напоминало просторный кабинет. Вдоль стен имелись полки, уходящие вверх до самого потолка. Их заполняли книги. Много книг. Интересный антураж. Для понтов или правда кто-то это читает?

В углу комнаты находился здоровый камин, в котором горел огонь. Самое время, конечно. На улице – летнее пекло, а кто-то решил согреться. Однако, что удивительно, дрова трещали, как положено, огонь – самый настоящий, но жара от него я не чувствовал. В комнате даже было свежо.

– Привел пацана?

Твою ж мать! От неожиданности я буквально подпрыгнул на месте. Потому что голос не принадлежал Рогатому, купившему меня на ферме. Но кроме нас в кабинете никого больше не наблюдалось.

Буквально через секунду все встало на свои места и я выдохнул. Не хотелось бы кроме специфического вида их башки узнать, например, про умение быть невидимыми. На самом деле, человек, (или не человек), задавший вопрос, сидел в огромном кожаном кресле с высокой спинкой. Просто он отвернулся от стола, за которым это кресло находилось, и пялился… Я хер его знает, куда. В стену, наверное. Там так – то ничего интересного не было. Даже портрета с очередным предком. Совершенно пустая стена.

Так вот. Кресло повернулось на сто восемьдесят градусов и теперь передо мной оказался … опять хотел сказать, человек. В общем, это был мужчина в возрасте. Морда у него, конечно, холеная. Ухоженная. Почти, как у бабы. Такая же ровная кожа и совсем нет морщин. Как я понял, что он далеко не молодой? Взгляд. Глаза, которым лет сто, наверное. Сложно ошибиться в этом. Чем старше человек, тем циничнее его взгляд. У этого он был ещё и опасным. Уж что-то, а опасность я чувствую шкурой.

В отличие от моего сопровождающего, данный товарищ, несмотря на моложавую морду, был седой. Причем седина такая, как в книжках пишут. Благородная, серебристо-пепельного цвета. Ну, и само собой, рога. Я бы, наверное, удивился уже, если бы их не было.

Седой уставился на меня своим цепким, пристальным взглядом. Прямо будто хотел ковырнуть в глубину.

Я стесняться не стал, сделал то же самое. Он смотрит. Я смотрю. Рогатый сбоку молча сопит.

И так минут пять.

– Странно… – Протянул тот, что старше. – У пацана какие-то проблемы с головой?

Честно? Хотел сказать, что у меня вообще в принципе проблемы. И голова тут ни при чем. Но после разговора с богиней решил для себя, придержать язык за зубами. Во-первых, в конце концов, она – наниматель. Правда, пока не ясно для какого дела именно красотка вмешалась в мою совсем не героическую смерть, но это, думаю, скоро прояснится. Во-вторых, есть какой-то неведомый враг лично для ее, но она упоминала и моих врагов тоже. Так что, сначала послушаем, а потом уже начнём разговаривать. С тем, кого сам сочту для разговоров подходящим.

– Продавец утверждал, что этот раб болен. У него от рождения скудоумие. Дурак, один словом. Плохо соображает. Вы тоже не можете его прочесть? Даже Вы?

Я покосился на Рогатого. Что он имеет в виду? Прочесть, это как?

– Разве я велел привести дурака? – Голос у Седого оказался ещё круче, чем у моего покупателя.

Ему бы в опере выступать. Цены бы не было. Но если серьезно, данный момент настораживал. В интонациях обоих мужиков присутствовало что-то постороннее. И у одного, и у второго. Что-то чужое, но очень сильное. Похоже, на одержимость, как показывают в кино эту мистическую тему. Очень не к месту вспомнился ещё один старый фильм. Представил, как из Рогатых вылазит чёрное инопланетное существо. Чуть не заржал.

– Вы велели привести того, кто будет выглядеть наиболее странно. Этот был максимально странный. Сначала он на самом деле походил на идиота. Почти слюни пускал. Потом вдруг встряхнулся, уставился в одну точку и начал разговаривать сам с собой. Хотя продавец уверял, раб не способен складывать слова в предложения. Но главное, я не смог его прочесть. Сколько не пытался. Мысли у этого человека – белый шум. Поэтому и выбрал.

Рогатый, тот который "мой", стоял, низко опустив голову. Если это и не страх, то глубокое уважение точно. Он даже взгляд не поднимал от пола. Так понимаю, Седой по званию выше.

– Как тебя зовут? – Их Высокоблагородие соизволил обратиться ко мне.

– Егор. – Ляпнул, а сам думаю. Это Россия, как уверяла девка, но хрен же его знает, какие тут имена сейчас популярны. Может, мое окажется вообще не подходящим и подозрительным. Но я другого имени, которым называлось раньше тело, не знаю. Кстати, про тело… Дали бы, что ли, зеркало… Глянуть хоть одним глазом, что из себя сейчас представляю.

– Егор… Меня зовут Савва Морозов. Я – Патриарх рода.

Сказал и снова сидит на меня лупится. Ждёт, как я отреагирую, наверное. Подозреваю, его имя, в отличие от моего, сто процентов что-то значило. Для любого другого человек. Мне оно не говорило ни о чем, кроме отдаленных воспоминаний, имеющих отношение к урокам отечественной истории. Был такой то ли купец, то ли боярин. Короче, барыга. Но с очень большими деньгами.

– Князь, я так понимаю, он действительно ничего не знает. Подозреваю, продавец не соврал. До того момента, как я обратил внимание на этого человека, он и правда был дураком. – Рогатый решил прикрыть свою задницу. Типа, купил он вполне себе пригодное имущество. Ну, был дурак, да. А теперь – вон какой орёл.

– Что ты знаешь о себе? – Снова заговорил со мной Савва Морозов.

– Ничего. – У меня было настолько простоватое и придурковатое лицо, что никак не заподозрить во вранье. Уж я постарался. Хотя, чисто теоретически, это и не враньё. Ясен хер, ничего не знаю. Живу в этом теле меньше часа. А прошлое – это другая история. Там я как бы умер. Нет меня. Так, что, исключительно честный ответ.

– Та-а-а-а-к… Хорошо. Что ты помнишь? – Седой отличался удивительной настойчивостью. Не мытьем, так катаньем решил добиться информации.

– Ничего. Темно, пусто. Потом – Херак! – Я рубанул рукой по воздуху. – И вижу себя в клетке. А потом ваш этот … не знаю, как его звать, купил меня.

– Какая интересная история… – Судя по морде Князя, не поверил он мне вообще.

Но и доказать обратное тоже не мог. Причем жилка на виске у него билась так сильно, что это сложно было не заметить. Он очень сейчас напрягался, чтоб опять ковырнуть мое нутро. Предполагаю, "прочитать", это типа услышать, о чем думаю. Но не выходило у него ни черта. Аж рожу перекосило. Или богиня постаралась меня "прикрыть", или дело в том, что тело принадлежало дураку. А я, вроде, в гостях.

– Николай… – Князь переключился на Рогатого, – отправь … Егора в комнату. Пусть приведет себя в порядок. Помоется, хотя бы. А то смердит на весь дом. И готовьте лабораторию. Вечером приступим к созданию двойника.

– Э-э-э-э-э… Какого двойника? – Мне очень не понравилось два слова. "Помоется" и "лаборатория". Мы, русские люди, чистыми готовимся к смерти. А я только что уже умирал. Достаточно.

Рогатый Николай в одно мгновение оказался рядом со мной и сильно, наотмашь ударил по лицу. По моему, естественно, лицу. Ну, не тварь тебе? Так было все хорошо. Он не разговаривал со мной, я с ним. Сплошная идиллия. А тут, ты посмотри, решил проявить характер?

– Кому отвечаешь, раб? – Колян шипел и плевался слюной. – К Патриарху никогда не смей проявлять неуважение. Обращаться только "Светлейший".

Думаю, какой, к черту, светлейший, когда у него на башке рога, а там, может, и хвост из жопы торчит. А сам кровь вытираю.

– Николай… – Седой поднял руку, успокаивая распсиховавшегося Кольку. При этом лицо у Морозова было – благородная справедливость в натуральном виде. Жаль, что не верится в это совсем.