Позывной «Курсант». Книга вторая

– Родимое пятно, говоришь… – Игорь Иванович, не задерживаясь, налил себе ещё водки из пузатого графина, который нам притащил официант.

Покрутил рюмку в руке, внимательно изучая её содержимое, а затем так же залпом выпил. Одним глотком.

– Да. Но это, в принципе, тоже не очень твердое доказательство. Я всегда могу сказать парням, что Вася все придумал. Ну, бред так-то. Родимое пятно. А как подтвердить? Где это отмечено, обозначено или зафиксировано? Слова – воздух. Их к делу не пришьёшь. Я тоже до черта чего могу рассказать.

– Можешь… – Бекетов задумчиво уставился куда-то мне за спину, размышляя. Вид у него был очень серьёзный. – Но зачем нам эти волнения? У нас большие ставки на кону. Нам категорически нежелательно никаких срывов. Как говоришь, его?

– Зайцев Василий. – Повторил я ещё раз имя.

– Николай! – Старший майор госбезопасности обернулся в сторону, где обедал Клячин. Вернее, даже не обернулся. Слегка повел головой. Имя тоже произнёс выразительно, но негромко.

Однако Николай Николаевич отреагировал молниеносно. Будто ждал приказов от начальства. Он моментально отставил тарелку, вытер рот салфеткой и подскочил к нам.

– Слушаю, Игорь Иванович. – Чекист вытянулся по струнке.

Хотя, обратился, между прочим, по-простому. Я снова отметил для себя, что отношения у них с Бекетовым достаточно специфические. Можно было бы даже заподозрить дружбу… Но, пожалуй, нет. А вот факт некоторого доверия со стороны старшего майора – на лицо. Гадом буду, Клячин скорее всего знает о своем начальнике много интересного…

– Найди-ка группу. Они с Шипко отправились на прогулку. Посмотри на парня по фамилии Зайцев. Посмотри, оцени. Он создает проблемы. А этого быть не должно. Вопрос надо решить…

Бекетов поднял взгляд на Николая Николаевича. Буквально на мгновение, а потом снова уставился вдаль. Но это мгновение было очень выразительным.

– Серьёзные проблемы? – Коротко уточнил Клячин.

– Пожалуй, да. Они могут стать серьёзными. – Так же задумчиво ответил Игорь Иванович.

Я вообще сидел молча. Только пялился на чекистов, которые говорили вроде бы понятными фразами, но в то же время, в них, в этих фразах, явно ощущалось второе дно. Интересно, что значит, реши проблему? Бекетов хочет, чтоб Николай Николаевич отвёз Зайцева обратно, откуда Василия приперли? Или, к примеру, забрать из школы, но определить куда-нибудь… Хрен его знает, куда. В армию, в ментовку, в поломойки.

– Решить… – Клячин буквально на долю секунды замялся. Даже на долю доли секунды. Но эту заминку все равно было слышно. Потом уточнил. – Радикально решить?

– Ты сам все знаешь. – Бекетов махнул рукой в сторону двери. Выглядело это так, будто он слугу отпускает. Мне снова вспомнилось поведение Клячина вчера и сегодня в машине. Да и в первую нашу встречу. Может, Николаю Николаевичу надоело играть вторые роли?

– Понял. – Клячин крутанулся на пятке и чеканя шаг направился к выходу из заведения.

Я с удивлением смотрел ему вслед. То есть, вот так? Быстро и без проволочек? Ну, неплохо, конечно. Бог с ним, с Зайцевым, в конце концов.

– Все, не беспокойся. – Бекетов, наконец, посмотрел мне в глаза, наливая при этом себе третью рюмку.

Горазд, однако, Игорь Иванович лакать… И главное – вообще не пьянеет. Я бы сам не против попробовать водочки, сделанной по всем правилам, из натурпродукта. Боюсь, товарищ старший майор госбезопасности такого рвения со стороны семнадцатилетнего пацана не оценит. А там… хрен его знает, как у них сейчас принято.

– Больше Зайцев не будет являться угрозой. Даже потенциальной. – Добавил Бекетов после очередной порции закуски. – Забудь о нем. Давай-ка лучше о тебе. Как в Школе? Говорят, ты с товарищем Шармазанашвили успел отличиться? Перепутал его с обычным учителем и нахамил.

Игорь Иванович нахмурился и я, само собой, виновато опустил голову. Все-таки с ним посложнее беседовать, чем с Клячиным. Видимо, разница в положении сказывается. Если Клячин на тему моих косяков говорил со смешком. Даже когда отчитывал. Бекетов демонстрировал очевидное недовольство.

– Завязывай, Алексей. Завязывай! Хватит уже вести себя, будто ты ещё в детском доме. И с Виктором Цыганковым у вас история вышла…

Мысленно я передал привет Шипко. Потому что Клячин с первой секунды, как мы вошли в заведение, находился на расстоянии и рассказать о конфликте с этим придурком Цыганковым не мог. Только если силой мысли. Но это вряд ли. Значит, Панасыч успел отчитаться директору, а тот настучал Бекетову.

– Давай, я тебе сейчас кое-что объясню… – Бекетов театрально вздохнул. – Последние годы были тяжелыми для нашей разведки. Многие сотрудники центрального аппарата… их…

Игорь Иванович замолчал, подбирая слова. А чего подбирать, если я и так понял, о чем идёт речь. Репрессировали до хрена разведчиков. Расстреляли. Чего уж молчать то. Просто, видимо, товарищ старший майор госбезопасности хочет смягчить формулировку.

– В общем, есть мнение, что они работали на врага. Обоснованным преследованиям подверглась немалая часть действующих сотрудников и даже руководителей зарубежных резидентур. Но… Сейчас все очень сложно. Очень! Кадры в разведке нужны как воздух. А быстро восполнить эту нехватку невозможно. Подготовка специалистов ведется буквально штучная. Даже если будущий разведчик успевает отучиться полгода на Курсах особого назначения Центральной школы НКВД, он получает только общие сведения. Натаскивать такого сотрудника, делать из бывшего рабочего или студента настоящего иностранца приходится уже в процессе его работы, и хорошо, если не сразу за границей… Поэтому решение товарища Сталина о создании Школы Особого Назначения – важная веха в истории внешней разведки, и нашего государства. Понимаешь, какая ответственность возложена на первый поток?

– Понимаю, конечно, Игорь Иванович. – Ответил я и отодвинул тарелку в сторону.

Честно говоря, пропал аппетит. Как только чекисты начинают говорить про ответственность, у меня обостряется гастрит, которого нет. Аж под ложечкой сосёт. Почему? Да потому что, в отличие от Бекетова, я знаю, как тяжко придётся всем, кто работает за границей, в ближайшие два с лишним года. Их же никто не станет слушать. Одного Зорге достаточно вспомнить. А некоторых точно так же объявят предателями и пустят в расход…

– Я ведь знал твоих родителей. – Переход Бекетова на другую тему был настолько внезапным, что я даже не сразу понял, о чем идёт речь. Только что мы обсуждали важную работу шпионов, а тут – на-ка! Уже по семейному разговариваем.

– Да… Вы рассказывали… – Тактично поддакнул я.

Тем более, меня данная тема волновало гораздо больше. То, что связано с прошлым деда. И раз Бекетов сам завёл подобную беседу, грех будет не воспользоваться. У тому же, выглядел старший майор госбезопасности трезвым, но глазки у него блестели…

– Рассказывал … – Согласился Бекетов. – Но не все.

Он сыто выдохнул, отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула, сложив руки в замок на животе.

– Мы ведь с детства дружили. Так можно сказать. С отцом твоим в одной гимназии учились, бок о бок. Да и жили на соседних улицах. Хорошо дружили… Не поверишь, и Марину встретил я с Сергеем одновременно… Как сейчас помню, был званый ужин у… У Ласкиных… Да… Она тогда ещё волосы так уложила…

Бекетов сделал замысловатый жест рукой, изображая что-то весьма далёкое от волос.

Я же лихорадочно соображал. Марина… Кто такая, блин, Марина… Чисто теоретически, раз беседа перешла на родителей, наверное, мать Реутова. Вряд ли Игорь Иванович успел налакаться до зеленых соплей, чтоб начать делиться воспоминаниями о левой бабе. Выглядит, по крайней мере, старший майор госбезопасности, размякшим слегка, но по-прежнему трезвым.

– Знаешь, мы оба за ней ухаживали? Не рассказывал отец? Ах, да! – Бекетов махнул рукой. – Ты ведь не помнишь ничего… В общем, оба ухаживали, да… Но Мариночка выбрала Сергея. А потом – революция. Мы все трое активное участие принимали. Сергей, между прочим, с Владимиром Ильичом был лично знаком. Представляешь? Можешь вполне гордиться отцом. А я – Феликса Эдмундовича видал вот так, как тебя. За одним столом с ним сидели. Только не ради обеда, конечно. Поважнее дела были. Ну, а потом Мариночка и Сергей поженились. Да… Он уехал в советское посольство в Берлине. И вдруг…

Бекетов замолчал, насупился, словно погрузившись в воспоминания. Я сидел молча. Фантастически повезло, что старший майор госбезопасности сам решил пооткровенничать.

– Я узнал случайно об их аресте. В то время работал непосредственно в ОГПУ. Но… слишком мал был… Слишком мал… – Игорь Иванович покачал головой. – Не смог спасти их. Никогда себе не прощу этой трусости…

Он решительно ударил кулаком по столу. Я оглянулся, ожидая возмущений со стороны персонала. Однако, они даже не дёрнулись, даже бровью не повели. Наверное, и правда это заведение – любимое место Бекетова. Народ здесь уже привыкший к такому поведению.

В общем, ещё почти час я слушал воспоминания старшего майора госбезопасности. Причем, они, эти воспоминания, как-то резко снова свернули от ареста к детству и юности.

Естественно, я пытался осторожно намекнуть, тот период событий, в котором все стало плохо, гораздо интереснее, чем тот, где они с Сережей ходили на каток и покупали баранки Мариночке. Но Бекетов намеков не понимал. Он упорно рассказывал о своей дружбе с родителями Реутова.

Потом вообще предложил прогуляться, с чем я, само собой, поспорить не мог. И мы битый час таскались по аллеям парка. А на улице, как бы, вообще не лето. Замерз, честно говоря, словно пес бездомный. Уже ничему был не рад. Начал грешным делом с надеждой подглядывать по сторонам, ожидая возвращения Клячина. Хотелось обратно в Школу. Честное слово. Даже скромный барак в данный момент казался мне отличным местом. Там буржуйка… Пацаны…

Когда вдалеке появился Николай Николаевич, я обрадовался ему, как родному.

– О… А вот и Клячин… – Бекетов повернулся в ту сторону, куда пялился я. – Значит, пора возвращаться тебе, Алексей.

Он остановился, посмотрел на меня пристально.

– Как же удивительно ты похож на отца… А вот взгляд… Взгляд Марины. Один в один…

Я мысленно выругался матом раз двадцать. Достал уже с Мариночкой. Сколько можно? Вполне понятно, Бекетов реально матерью Алеши был увлечен. Вон, до сих пор мужика плющит. Может, он потому и помогает? Типа, старая любовь не ржавеет. Это я ещё хоть как-то понять могу. Более-менее подходящее обоснование.

Люди разные. Некоторые реально годами по первой влюблённости сохнут. А у Бекетова, похоже, до сих пор нет семьи. По крайней мере, в разговоре ничего подобного не всплывало. Хотя, с другой стороны, для старшего майора государственной безопасности момент кристальной чистоты биографии тоже немаловажен. Где-то слышал байку, будто в советское время чиновников заставляли жениться чуть ли не по приказу. А уж на такой должности, как у Бекетова, вообще должна быть образцовая семья. Жена с хорошей родословной и дети, которые цитируют Карла Маркса с рождения. Нет, должна быть семья.