Последний самурай

Начальник отдела был на грани инфаркта. Он уже практически прилег на стол всем телом, испытывая слабость в четырёх конечностях одновременно.

Ему явно хотелось либо провалиться сквозь землю, либо сдохнуть. Лучше уж двинуть кони естественным путем, к примеру, от разрыва сердца, чем оказаться в черном списке якудзы из-за наглости своего подчиненного. Но еще сильнее Джиро желал сдохнуть мне. Это отчетливо читалось в его взгляде.

– Хорошо. – Ответил вдруг… Кэзуки… Да, точно. У него брови гуще и кожа чуть темнее. А еще на голове видны небольшие залысины. – Верный вопрос: что будет, если мы не поедем туда, где нас ждут?

– Хм… – Я изобразил на лице задумчивый вид, подыгрывая собеседнику.

Правда, делал это без фанатизма. Паузу выдержал очень короткую, буквально пару секунд.

Бедолага Джиро отцепился от стола и облокотился о перегородку, имея все шансы завалиться вместе с ней на Исаму, который притих в соседней кабинке. Начальник отдела приготовился встретить очередной мой ответ лицо к лицу. Посмотреть, так сказать, в глаза своей гибели.

– Вот на такой вопрос я, пожалуй, ответа знать не хочу.

В момент, когда я это произнёс, весь офис, как единый организм, выдохнул с облегчением.

– Макото-аники, – Якудза повернулся к товарищу. – Думаю, ничего страшного, если мы побеседуем с Адачи-сан здесь, в кабинете начальника отдела.

Я как раз открыл рот, собираясь сказать, что в принципе, проехать можно. Однако, услышав гораздо более приятный вариант дальнейших событий, тут же закрыл его обратно. Словосочетание «кабинет Джиро» – звучит приятнее, чем мутная поездка с мутными парнями.

Обнадёживало и то, как Кэзуки обратился к товарищу. Он назвал его «аники» – «братан». Значит, настрой у них не особо агрессивный.

Я не стал дожидаться очередного приглашения. Решил пользоваться моментом, пока якудзы не передумали. Поэтому сам быстренько сорвался с места и направился в сторону единственной благоустроенной комнаты нашего офиса. Только кабинет начальника имел нормальные стены и дверь.

Через несколько шагов, чувствуя пустоту за спиной, оглянулся.

Якудзы стояли на месте, глядя мне вслед странными, немного озадаченными взглядами.

Джиро вообще окончательно выбыл из игры. Он распластался по перегородке, белезной своей физиономии напоминая свеженького, только что скончавшегося покойника.

– Я, конечно, очень извиняюсь, но вы идёте? Это же вам надо, а не мне. Вы сами пришли, чтоб поговорить.

Мафиози в ответ на мои слова переглянулись, а затем всё-таки сдвинулись с места, двинувшись следом за мной.

Через пять минут мы уже сидели в кабинете Джиро. Вернее, я сидел, они стояли.

Просто когда вошёл в комнату, сразу плюхнулся на свободный стул. А эти двое замерли рядом, глядя на меня сверху вниз. Такое положение, честно говоря, напрягало. Я пару секунд подождал, понял, что садиться больше никто не собирается, и тоже поднялся на ноги.

– Неудобно на вас смотреть. – Пояснил я коротко якудзам. – Только, пожалуйста, если не сложно, можем мы сразу перейти к делу?

Макито тихо пшикнул себе под нос. Я не понял, если честно, что это было: смех или возмущение.

– Хорошо, Адачи-сан. – Снова заговорил первый якудза, который Кэзуки.

Вежливо заговорил, культурно. Ну точно издевается. Где это видано, чтоб опасные криминальные элементы вели себя, как интеллигентные девицы Смольного.

– У тебя имеется брат. Он – полицейский. Все верно?

Я молча кивнул. Начало разговора не понравилось мне сразу. Хотя бы потому, что в нём фигурирует мудак-Кэзухиро. Конечно, сам Такито его таковым не считал, это понятно. Оценка старшему брату была дана лично мной. Отталкивался я в этом вопросе от воспоминаний предшественника.

– Очень хорошо. Ну так ты ему скажи, что мы заходили и очень настойчиво просили передать следующее. Полицейский должен соблюдать закон, а не нарушать его. Это – неправильно. А полицейский, который не только нарушает закон, но и берет без разрешения чужое – это даже не глупо, это опасно. Не для него самого. Для семьи. Запомнил?

– Да. – Я «держал лицо» и не показывал виду, как меня напрягает вся эта беседа.

То есть мой придурок братец от своей жадности и тупости додумался обворовать якудзу? Так, что ли?

– Я снова дико извиняюсь, но не могли бы вы уточнить, ваши слова можно расценивать, как угрозу? Просто если это так, то, может быть есть смысл озвучить ее напрямую Кэзухиро?

– Нет. – Якудза покачал головой. – Боюсь, напрямую Кэзухиро-сан не оценит серьёзности ситуации. А вот услышав от родного брата… Думаю, сделает правильные выводы. И да… У него ровно двадцать четыре часа, чтоб исправить ситуацию и принести свои искренние глубокие извинения. Если этого не произойдёт…

Я замер, ожидая списка угроз в стиле давно минувших 90-х. Что-то из разряда паяльника во всех местах, сломанных рук и ног, на худой случай – расчленёнки.

– Если этого не произойдёт, Адачи-сан, нам придется взять тебя с собой в ночной патруль. Сначала тебя. А там посмотрим. – Закончил якудза.

Потом, не дожидаясь ответа или какой-то реакции с моей стороны, они оба резко развернулись и вышли из кабинета.

– Куда взять? – Переспросил я сам себя, бестолково глядя на закрывшуюся за ними дверь.

В любой непонятной ситуации – пей.

– Ну что, пора домой? Ты уже собираешься, да? – Спросил Исаму, осторожно выглянув из-за своей дурацкой перегородки.

Причем слово «осторожно» здесь подходило больше всего. Сначала показался его лоб, потом нос, а потом все лицо целиком.

Как же сильно напрягают эти маленькие клетушки. Сидишь в них, словно в заточении. Никогда не любил замкнутые пространства, тем более такие, где руки развел и все, уперся в стенки. Страшный сон клаустрофоба. В этом месте если работать – с ума сойти можно.

– Угу. – Ответил я хмуро.

Раздражения уже не было, но и радостным настроение тоже не стало. Наоборот. Оно ухудшилось и переросло в стадию: «Ну какая же, твою мать, жопа вокруг творится».

Я выключил комп, встал из-за стола, сунул бумажник в карман и направился к выходу. Мысль была одна – хочу налакаться. Потому что на трезвую голову со всем, что сейчас происходит, я не разберусь. Стадия принятия уже завершилась, но вот момент офигевания еще не прошел. Мне срочно, очень срочно нужно выпить. Если я этого не сделаю, взвою.

То, что сначала казалось спасением, превратилось в клетку. Причем, в клетку, из которой, очевидно, нет выхода. Я-то думал, вот она, новая жизнь, новый шанс. Быстренько все порешаю и метнусь в Россию, заберу родных. Теперь из этой схемы можно смело убирать последние два пункта. А соответственно, план относительно моего будущего требует детального осмысления и полной переработки.

После повторного въедливого изучения информации, которая имелась в инете, стало понятно, это реально не прикол. Я действительно нахожусь в каком-то другом измерении, в другой вселенной, в другом мире. Черт его знает, как еще можно назвать. А значит, нет тут моей женщины, моей семьи, да и меня, привычного, тоже нет. И, возможно, никогда не было.

Нет, наверное, какой-нибудь Иван Иванович Иванов сидит сейчас в Российской империи (охренеть можно!) и занимается там вообще непонятно, какими делами. Поэтому ехать мне некуда, забирать некого. Моя женщина – вообще ни разу не моя, ее судьба, скорее всего, выглядит по-другому. А может, она и не родилась вовсе. Короче, нет у меня второго шанса.

Зато есть Такито Адачи с его идиотскими проблемами. И если исходить из разговора с якудзами, проблемы эти вполне даже немаленькие. Называется, из огня да в полымя. Попал я, конечно, в жир ногами весьма основательно.

Братец… Ну крыса… Ну мудак… Подгадил, так подгадил. Я, конечно, с ним поговорю. Это понятно. И послание криминальных товарищей передам. Но… Если верить воспоминаниям Такито, вообще нет надежды, что он действительно вернёт бандитам украденное, (чем бы это ни являлось) и кинется спасть родных. Скорее Кэдзухиро с огромным удовольствием сольет младшего брата, то есть меня, и мать, которой он не может простить второй брак с иностранцем. Эгоистичная сволочь.

Насчёт якудзы я тоже сильно не обольщался. Да, они вели себя…хм… назовем это – вежливо. Однако, страх, который испытывали мои коллеги в момент их присутствия, говорит сам за себя. Явно не самые добрые и милые ребята, эти японские мафиози. Разница лишь в том, что в отличие от тех бандитов, который когда-то знал я, конкретно эти будут убивать меня так же вежливо. С чувством, толком, расстановкой.

Единственное… ни черта не понял про патруль. Что это за страшное наказание такое? Но с другой стороны, может, я пока просто не все японские народные забавы знаю. Вдруг они так называют какой-то особо мучительный способ убийства.

Думаю, вполне понятно, что из офиса я уходил с поганым, очень поганым настроением.

– Эй, Такито, подожди. – Исаму, чуть не сбив кресло, кинулся за мной следом. – А как же отчет? Мне ведь самому теперь не успеть.