Подарок полинезийского жреца

Грузный человек с лысиной и аккуратной бородкой, сидящий за широким столом, строго посмотрел на меня и молча указал на стул:

– Пал Палыч! – попытался я, как утопающий, схватиться за соломинку. – Я всё исправлю! Поверьте! Последний раз!

– Последний раз, – бесцеремонно оборвал он мой жалкий лепет. – было в позапрошлом месяце. А сейчас всё, что я могу сделать – это предложить тебе написать заявление по собственному желанию.

Не глядя на меня, он положил на стол лист белой бумаги. Я потянулся за авторучкой, не произвольно обнажив кисть руки, со своим новым украшением. Пал Палыч увидел татуировку и осуждающе посмотрел на меня, собираясь сказать какую-то колкость по этому поводу, но я пытаясь ещё раз переубедить строгое начальство, торопливо произнёс.

– Не увольняйте меня, Пал Палыч! Мне очень нужна эта работа!

В то что произошло дальше я не сразу поверил. В глазах шефа появилась некоторая растерянность, он, не отрываясь впился взглядом в мой рисунок и голосом, вдруг ставшим непривычно мягким и доброжелательным, неожиданно произнёс:

– Ну хорошо Барабанов, продолжай трудится!

В этот момент мне показалось, что татуировка на моей руке пришла в какое-то еле заметное движение. Но тут же забыв о ней, я, разинув рот посмотрел на шефа, всё ещё не веря в его слова.

– Так мне что? Можно приступать к работе? – медленно ворочая языком, на всякий случай переспросил я.

– Конечно, – ответил он, и добавив немного строгости в голосе произнёс, – исправь все недостатки в проекте и сдай его в назначенный срок. Это всё что от тебя требуется.

Осторожно, чуть ли ни на цыпочках, чтобы не спугнуть свалившуюся на меня удачу, я вышел из кабинета, и тихонько прикрыв дверь, привалился к ней спиной. С трудом приходя в себя, непроизвольно посмотрел на кисть своей руки. Что это?! В это невозможно поверить! Орнамент из переплетающихся змей вместо цифры «тринадцать» показывал цифру «двенадцать». Как такое могло произойти? В голове молнией пролетели слова тату-мастера о том, что некоторые татуировки обладают гипнотической силой, заставляя людей подчиняться воле носителя такого рисунка.

«Неужели у меня именно такая?» – Всё ещё не веря в происходящее подумал я, продолжая стоять неподвижно, и по-прежнему подпирая дверь кабинета своего начальника.

– Ну, что замер?! Ноги не держат? – из оцепенения меня вывел торжествующий голос Эллочки, подбоченясь она стояла около своего стола. – Вылетел, наконец-то, с работы?

– Как бы не так! – обретая уверенность, гордо распрямился, едва не уволенный сотрудник. – Шеф такими ценными кадрами не разбрасывается.

И тут же решив проверить, на самом ли деле таинственный рисунок способен влиять на поступки людей, демонстративно поправил причёску, показав секретарше, кисть своей руки.

– Ты бы лучше сменила тон и любезно предложила мне чашечку хорошего, бразильского кофе.

И снова ответ заносчивой секретарши просто ошарашил меня:

– Конечно, Боренька! Присаживайся к столу, сейчас подам!

Совершенно потеряв дар речи, я сидел молча, с дымящейся кружкой в руках, и только тут заметил, что змейки на татуировке сплетены уже в цифру «одиннадцать».

«Так, стоп, что же это я Балбес, бездумно трачу силу таинственного рисунка, возможности которого, как видно по змейкам, изображающим цифры, уменьшаются с каждой просьбой или приказом? Нужно хорошенько подумать, как ими воспользоваться, ведь этот невероятный подарок Полинезийских шаманов может направить мою жизнь в благоприятное русло. Кстати, мне пришла в голову светлая мысль – эта история просто сногсшибательный сюжет для моей будущей книги. Нужно срочно начать вести дневник своих похождений, не упуская ни одной мелочи, хотя вряд ли кто в здравом уме поверит в такое». Но я тут же отбросил всякие сомнения, ведь никто на свете не верит в то что барон Мюнхгаузен летал на ядре, но уже несколько поколений читают о его забавных приключениях, а сколько книг о нём издано, и представить трудно.

«Главное, чтобы было увлекательно, – успокоил себя я. – А верить или не верить – это личное дело каждого».

Поблагодарив Эллочку за гостеприимство, я в приподнятом настроении, вышел в коридор и решительно направился в свой рабочий кабинет, где кроме меня трудились ещё четверо сотрудников.

– Ты что так поздно? – удивлённо спросила Лариса Портнова, единственная девушка в нашем небольшом коллективе.

– Да вот, заходил к шефу на чашечку кофе, – небрежно ответил я.

– Ага, ври больше! Небось настучали тебе по темечку, теперь будешь пахать как пчёлка без выходных и перекуров.

– Ну если честно, отчасти ты права. Потрудится в ближайшие дни придётся неслабо, – тяжело вздохнул я, присаживаясь за стол. – И вряд ли без посторонней помощи мне удастся с этим справиться.

Все как по команде отвернулись, сосредоточенно уткнувшись в свои компьютеры.

«Так, добровольно никто не собирается протянуть руку помощи утопающему. Что ж, простите братцы, но другого выхода у меня нет – придётся прибегнуть к помощи своих Полинезийский друзей». – Подумал я и обратился к самому опытному сотруднику нашего предприятия:

– Слушай, Гриша, будь другом, меня тут сроки поджимают, да и шеф сильно гневается, помоги с проектом, укажи хотя бы на основные недочёты, пиво с меня.

– Извини братан, – снисходительно улыбнулся он. – Своих дел выше крыши. Ты уж как ни будь сам выкручивайся.

Я подошёл к его столу, и положив руку на стопку бумаг, так чтобы он увидел татуировку, ещё раз настойчиво повторил свою просьбу.

– Очень надо, помоги пожалуйста. Вдвоём мы быстро разберёмся.

– Ну что с тобой поделаешь, – удивляя коллег, вдруг согласился он. – Так и быть, потрачу на тебя, разгильдяя, сегодняшний вечер.

Я едва не запрыгал от радости и тут же посмотрел на свою руку. Змейки в центре таинственного орнамента поменяли цифру одиннадцать на цифру десять.

«Так, стоп! Пора прекратить тратить свои уникальные способности на решение незначительных проблем. Надо кардинально заняться налаживанием своей жизни и решать более серьёзные проблемы, – подумал я, располагаясь за одним столом с Григорием.

«А что, если наладить свои отношения с Наташкой», – мелькнула в моей голове замечательная, как мне показалась идея. За прошедшее время я так и не смог смириться с тем что мы расстались и постоянно вспоминал свою первую любовь.

На следующий день, я с огромным трудом дождался окончания рабочей смены и ближе к вечеру, светясь как новогодняя ёлка, стоял у дверей Наташиной квартиры. Чисто выбритый, в отглаженной рубашке, с шикарным букетом алых роз в руках, я был просто неотразим. Уверенно жму на дверной звонок. Слышу торопливые шаги за дверью, щелчок замка и передо мной стоит слегка встревоженная светловолосая девушка.

– Борис?! Ты что трезвонишь на весь подъезд? – удивилась она. – Да убери ты руку с кнопки. Всех соседей переполошишь.

И только сейчас, я заметил, что, засмотревшись на неё, всё ещё продолжаю звонить.

– Прости пожалуйста – замечтался, глядя на тебя. Ты такая красивая, – стал оправдываться я, забыв даже поздороваться.

– И о чём, разреши спросить, ты замечтался? – успокоившись, Наташа привалилась спиной к дверному косяку, пристально глядя на незваного гостя.

– О том, что ты могла бы пригласить старого друга в гости и принять от него этот замечательный букет, – пошёл я в наступление.

– За букет конечно спасибо, он и в самом деле великолепный, – и грустно вздохнув добавила. – Но, если ты помнишь – мы с тобой расстались и всё окончательно решили.

– А просто так, зайти на чашку чая к хорошей знакомой – разве нельзя? – обезоруживающе улыбнулся я.

– Ну конечно, заходи, – Наташа приняла букет и сделала шаг назад, пропуская меня.

Через пару минут, я сидел за столом удобно расположившись в кожаном кресле. Хозяйка что-то готовила у плиты, а мне было трудно оторвать от неё глаза. «Как же она хороша! Как же я по ней соскучился!» и предвкушая последующие события, был на седьмом небе. Наконец она села напротив и стала разливать чай в фарфоровые чашки и невольно остановила свой взгляд на моей татуировке, которую я умышленно выставил напоказ. Уж тут то я не упустил свой шанс и пошёл ва-банк.

– Наташа выходи за меня замуж, – сходу заявил я. – Ты самое лучшее, что было в моей жизни.

Чашка с чаем в её руке неожиданно дрогнула, в глазах промелькнули тревога, удивление и даже испуг. Наташа медленно, как бы против своей воли, с трудом произнесла.

– А что, как я раньше об этом не подумала? Давай начнём наши отношения с чистого листа, – она говорила, словно убеждая себя в правоте произнесённых слов и в её голосе появлялось всё больше и больше уверенности. – Хотя…

– Что «хотя»? – начиная испытывать необъяснимую тревогу, спросил я, мельком взглянув на татуировку уже с цифрой девять.