Снегодность

Любой абсурд вообразим

До той поры, когда прикручивать

Решат к башке потёртый нимб,

Цитируя неверно Тютчева.

Всё повторяется, как мат.

Из года в год – тысячелетие.

И горе так же от ума,

И люди – те же междометия.

Когда захочется мясца

И лобным местом в кровь заныривать,

Успеть припомнить бы, что царь

Здесь не важнее неба синего,

Успеть припомнить бы – границ

Не существует и в помине здесь.

И успокоиться б одним:

Что выпадет – принять и вынести.

Понять особенную стать

России – родины-разлучницы

Здесь не выходит, а опять

Ей слепо верить не получится!

* * *

Сны не меняются в целом веками.

Это – упрямое качество снов.

Город – монгол с золотыми зубами,

Едким налётом больных куполов!

Щурится солнцем хитро исподлобья –

Из-под угрюмых невзрачных небес.

Как смотрит врач над твоим изголовьем,

Если не можешь ты справиться без

Нужных лекарств и прописанных ампул.

Точно ведь так же инкогнитостьтерр

Воет, болеет – разбитые лампы,

Серые стены: вот весь интерьер!

Щурится зло этот город так долго —

Влёт не понять, где здесь свой, где чужой.

Скажешь, что против, и будешь оболган!

Скажешь, что за, и, считай, прокажён!

Город нам всем наказал своё ханство,

Лишь для проформы улыбка его,

Те же рабы, окормлённая паства,

Каждый успеет нажить себе горб!

Знаешь, свобода тебе померещилась:

В скотном дворе априори удой!

Можешь для вида напрыскать на вещи лак —

Были и будем до смерти Ордой!

* * *

Кириллу Серебренникову

Не важно, что было, не важно, что будет.

Не важно, кто истинно вор.

Легко объясняют обманутым людям: