Феликс. К звёздам

Темнота. Холодно. Хочется пить. Руки и ноги затекли. Шевелиться получается с трудом, как будто связан или погружён в плотную субстанцию.

«Чёрт возьми! Что со мной? Неужели весь этот бред приснился, и я сейчас лежу дома. Забыл закрыть балкон и мучаюсь от холода?» – с возвращением сознания, вернулась способность мыслить, – «надо вставать и закрыть этот, чёртов, балкон! Как же холодно!»

Сквозь закрытые веки ударила яркая вспышка света. Шипение, ощущение падения. Падаю медленно, долго. Кто-то или что-то подхватывает. Куда-то несут. Звуки доносятся приглушённо, как будто находишься под водой, а кто-то пытается докричаться.

«Надо открыть глаза и осмотреться!»

С трудом разлепил глаза. Яркий свет на мгновение ослепил. Далёкие голоса. Ничего не разобрать. Речь резкая с множеством звонких согласных. Понять ничего не получается. Теплеет. Понимаю, что меня опустили в ванну и начали обмывать. Дышать по-прежнему трудно. Зрение от яркого света так и не восстановилось, чувствую укол в области шеи. Резкая боль и опять… темнота.

Очнулся лежащим на жёсткой подстилке, одетым, точнее укутанным в тёплый халат. Напоминает махровый, но цвет у него грязно-серый, как будто сделан из материала, из которого делают валенки. Не без труда поднимаюсь на локтях, оглядываюсь: большой зал, потолок не просматривается, высокий, наверно, освещение приглушённое, тёплое с жёлтыми тонами. Вокруг рядами стоят лежанки. На некоторых из них расположены тела, все укрытые такими же халатами.

– Очнулся? Что лежишь, вставай, давай. Одевайся. Времени мало, а у меня их во-он ещё сколько, – рядом стоял высокого под два метра роста мужчина, на вид лет сорок–сорок пять, плотного телосложения, глаза раскосые, одетый в куртку и комбинезон тёмно-фиолетового цвета, на голове кепка с очками, прикреплёнными к ней, как у автогонщиков в былые времена. Кинув на лежанку упаковку из плотного полимера, незнакомец повторил, – одевайся и жди указаний.

Вылезать из тёплого халата не хотелось, но строгий тон заставил побороть возмущение и непонимание, и отказаться от требования ответов на многочисленные вопросы.

«Значит, получилось! Я явно нахожусь не на Земле, а где-то в далёком космосе, тем более речь мне не известна… была. Наверно, это укол так своё дело сделал. И окружающая обстановка не походит на программу «Розыгрыш…»».

Нажал на видимую выпуклость на свёртке, который был больше похож на бандероль. Упаковка исчезла, втянулась в эту самую выпуклость, и у меня в руках оказался комбинезон стального цвета. Лёгкая штормовка, нательное бельё, обувка, вроде кед, но с плотной подошвой, носки и кепка. Быстро оделся и оглядел себя: ну, на вид лет тридцать, наверно, не красавец, но и не обезьяна, только волосы вместо чёрных – русые. Руки-ноги на месте, голова вертится. Глаза видят, язык ворочается. Попробовал сказать скороговорку на своём родном русском языке, получилось. Повторил её на другом, ранее незнакомом языке, тоже вышло, но как-то коряво прозвучало.

«Ну и шут с ним, главное, понимаю и говорю, а как, и что – потом разберёмся».

Подпрыгнул. Вроде сила тяжести равна Земной. Дышится нормально, кислород есть.

– Пробуждённые, внимание! – заговорил громко и чётко неизвестный, стоявший на возвышении у дальней стены зала, – оделись, подошли ко мне! Получили коммуникаторы, и пошли по коридору на выход слева от меня. Там, идёте прямо до первого поворота налево, а потом всё прямо и прямо. Упираетесь в столовую. Вас сначала покормят, потом активируется коммуникатор, и, получив сигнал, идите туда, куда он укажет… Всё! Подходим, подходим не задерживаемся!

Получив свой коммуникатор, похожий на телефон типа «смарт» с браслетом, я нацепил его на левую руку и пошёл вместе с потоком людей по указанному маршруту. Кушать хотелось зверски. Прям пупок прилип к позвоночнику и мысли о еде активизировали бурное выделение слюны.

«Собака Павлова»[2 - Ива?н Петро?вич Па?влов – русский учёный, первый русский нобелевский лауреат, создатель науки о высшей нервной деятельности физиологической школы; лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии 1904 года «за работу по физиологии пищеварения». Свои опыты проводил над собаками.], блин», – пришла непроизвольная мысль.

Идя по широкому коридору, обратил внимание на людей, идущих рядом в том же направлении. Да, именно людей, двуногих, двуруких с одной головой, двумя глазами, носом и ртом. Их примерно около тридцати, одеты в одинаковые комбинезоны. Среди идущих на кормёжку были и женщины. Все шли молча. Как будто знали, что происходит. Отделяться от толпы не захотел. Необходимо пообедать и определиться, что произошло. Может, в столовой удастся с кем поговорить.

Повинуясь указанному маршруту, вся толпа вошла в большой зал, уставленный столами и стульями. Справа по ходу движения стояло несколько десятков, как понял, автоматов по выдаче еды. Затесавшись в середину толпы, я внимательно наблюдал, что делают окружающие. Каждый подходил по очереди к автомату, прикладывал свой коммуникатор к считывающему устройству аппарата и получал набор: брикет в виде тюбика и цилиндр с крышкой – и, не задерживаясь, двигался к свободному столику.

Подошла моя очередь. Проделав аналогичные манипуляции, получил паёк, выбрал свободный столик и уселся на стуле. С цилиндром разобрался быстро – это оказалась просто кружка-термос с завинчивающейся крышкой, открутив которую удалось определить, что в ней находится напиток, по запаху отдалённо напоминавший кофе, но зелёного цвета. На вкус не сладкий, но с тонким привкусом варенья из райских яблок. На первый взгляд, точнее вкус, мерзость несусветная, но когда распробовал, даже понравилось – необычно. А вот с тюбиком оказалось сложнее, смотря на окружающих, я попробовал открутить крышку, но сильно нажал на него, и часть тягучей массы вылилась прямо на стол. «Криворукий какой!» Масса, оказавшаяся в тюбике, напоминала, по внешнему виду, картофельное пюре, с мелкими кусочками чего-то ещё. Попробовал, есть можно, да и с голодухи, что только не скушаешь.

Мерно поглощая пищу, внимательно смотрел на окружающих. Некоторые сидели вместе за одним столиком – это в основном разнополые пары примерно одного и того же возраста, наверно, семьи. Встречались и тройки крепкого вида мужчин, чем-то похожих друг на друга, может причёской, или манерой держаться. Разговоров услышать или подслушать не получалось. Ничего слышно не было. Таких одиночек, как я, в зале насчитал около половины от всего состава. Точные подсчёты проводить не стал. Примерно через полчаса от начала приёма пищи стали слышны звуки похожие на сигнал электрического будильника, и люди, кто в одиночку, кто в группе, стали выходить из зала, что-то рассматривая в своих коммуникаторах.

Через полтора часа, когда я всё уже съел и даже передумал вертевшиеся в голове безумные мысли: от захвата космического корабля и становления на путь пирата, до попытки свергнуть местного правителя и захвата власти в отдельно взятой Галактике, ожил коммуникатор, завибрировал, тренькнул что-то мерзкое, и на нём высветился маршрут. Я понял, что надо идти.

Изображение на экране коммуникатора было похоже на карту, со стрелочками и отметкой где я нахожусь, ну точь-в-точь как в навигаторе. Недолго прособиравшись, оставил пустой тюбик на столе, а «кружку» засунул за пояс – уж больно понравилась. Печалило, что карманов в моём комбинезоне не было предусмотрено. Затем, не торопясь, пошёл в указанном направлении.

Идти пришлось долго. Маршрут петлял по разным уровням, приходилось пользоваться как лифтами, так и лестницами. Выручал только коммуникатор. Оглядев его внимательно, нашёл на нём маркировку – надпись, смутно напоминавшую аббревиатуру «МВР», а дальше непонятно, наверно, цифровое обозначение.

По дороге несколько раз встречались вооружённые тройки людей. Пытался с ними заговорить, но они просто прислоняли мой коммуникатор к своему, что-то проверяли и показывали направление куда идти. Так добрался до открытой шлюзовой двери. Зайдя внутрь, неожиданно оказался парализован. Зазвучала сирена, и я бревном рухнул на пол. Сознание отключилось.

Очнулся от громких команд, а потом, смеха. Почувствовал, что обыскивают.

– Да, это совсем «дикий». Как его только к нам занесло, небось, нанялся на какой-то захудалой планетёнке, думает, что здесь Рай, хотя, в его понимании, тут действительно Рай.

– Надо же, спереть с пищеблока ёмкость. Она ж утилизируется автоматически через час. Вот, бедолага. Так бы и без брюха остался, если б сканеры вовремя не остановили.

– Ты слышишь меня? Понимаешь? – я услышал отдалённый голос. Кто-то тряс меня за плечо. – Оклемался? Давай, вставай, пойдём, провожу. Тут недалеко осталось.

Поднявшись, я огляделся. Вокруг стояла тройка бойцов с оружием в руках, один осматривал и обыскивал меня, держа в руках мою спионеренную в пищеблоке кружку. Двое других контролировали периметр и страховали первого. Одеты они были в герметичные костюмы-скафандры, с закрытыми шлемами на головах, из-за этого их голоса звучали с металлическим оттенком.

– Пойдём. Тебе туда, – один из бойцов указал на дверь в начале коридора за шлюзовой камерой. – Иди, там тебя ждут, – даже через шлем в его голосе слышалась ухмылка.

«Вот, влип! В первый день так опростоволоситься, а теперь, наверно, ещё и лишат чего-нибудь, или накажут. Надо будет разобраться, что не так», – с этими мыслями подошёл к двери. Она автоматически распахнулась и я, войдя в небольшое помещение, похожее на кабинет, в котором за длинным столом сидело три человека, сильно занервничал. Прям суд-тройка[3 - Тро?йки НКВД СССР – органы административной (внесудебной) репрессии при республиканских, краевых и областных управлениях НКВД СССР, созданные в целях проведения операции по репрессированию «антисоветских элементов» и действовавшие в СССР с августа 1937 по ноябрь 1938 года, состоявшие из трех человек и наделенные всей полнотой власти для принятия решения о виновности лица.] какая-то получается.

– Представьтесь, – заговорил один из заседавших.

– Сергей Иванович Трубачёв, планета Земля, тридцать семь лет от роду, холост, детей нет, не привлекался, порочащих связей не имел… – начал я.

– Опять сбой оборудования, – перебил мужчина, сидевший слева. Согласно данным технической службы, – продолжил он, – в его капсуле произошёл сбой работы энергоблока. Капсула продолжительное время находилась без энергопитания. Странно, что вообще удалось разбудить. Он один из всей партии. При сбое, как знаете, случаются провалы в памяти из-за кислородного голодания мозга… Это редко, но бывает… – закончил он, обращаясь к сидящим рядом коллегам.

– В вашей учётной записи указано, что вы Ирвис Джокаевич, учётный номер 35986Н5378805ХК, уроженец Землянухи. Биологических тридцать пять синглов[4 - Один «сингл» равен примерно 14 месяцам земного времени. Далее по тексту: указываются, привычные названия времени: секунды, минуты, часы, сутки, недели, месяцы, годы.]. Год назад прошли процедуру остановки старения[5 - Далее по тексту – процедура ОС.]. Нанялись в армию, в боевое звено. Срок контракта тридцать пять лет… Да, почему-то пройдено только первичное тестирование. Не указаны ваши коэффициенты для градации и определения направления обучения, – продолжил он. – Коллеги, все данные видны на мониторах. Есть предложения?

– Направить на полное тестирование, провести обучение. У нас остались незакрытые вакансии от «летунов», «топтунов»… – начал другой из тройки и запнулся, покосившись куда-то в потолок.

– Итак, запросы от лётчиков и десанта. Говорить о его распределении можно только после полного тестирования и проведения минимального обучения, – продолжил он, – понимать нашу речь кандидат уже может. Но начальные знания при переносе не сохранились. А для направления в боевую группу необходимо их восстановить. Предлагаю дать трое суток для обучения и потом повторно вернуться к вопросу о его направлении.

Заседавшие утвердительно закивали и стали тыкать что-то в своих коммуникаторах, а я стоял ошарашенный настолько, что даже потерял дар речи.

«Куда нанимался?! Какая Землянуха?! Какой, к чёрту Ирвис?! Я в лотерею выиграл! Мне новую жизнь обещали!» – чуть не закричал, но одумался, решив не буянить, а то ещё примут за умалишённого. Кто эти заседавшие я так и не узнал. Понял только, что это вроде приёмно-распределительной комиссии. А все мои доводы, протесты, рассказы о Земле и Лотерее будут списаны на подмену памяти при транспортировке. Вот влип, так влип, надо как-то выпутываться из всего этого. Тридцать пять лет кабалы. Хоть бы контракт дали почитать, на что я там подписался…

– У вас, Ирвис, есть пожелания? Просьбы? – вывел меня из транса заседатель.

– Да, есть. Хочу сменить имя, – робко начал я, – на «Арсений Трубач», или коротко – «Арст». И контракт изучить, на свежую голову, а то много чего не помню, а что помню, то не стыкуется никак.

Переглянувшись, комиссия дала «добро». Коммуникатор, который для себя обозвал «Мавром», а что, чёрненький, вроде мужского рода, да и аббревиатура подходящая «МВР»… тихо пиликнул, значки в заглавной строке на его экране поменялись, и я догадался, что мне сменили имя. «Теперь я не Сергей Трубачёв с планеты Земля, а Арсений Трубач или Арст! С какой-то захудалой планеты Землянуха. С новым именем в новую жизнь! Ещё бы читать научиться».

На экране «Мавра» появился мигающий значок, наверно, контракт переслали.

Глава 3

Незаметно пролетело отведённое время. Расслабляться возможности не было. Меня поселили в кубрик больше похожий на малогабаритную квартиру-студию. Одно помещение, где находятся и кровать, и письменный стол. Небольшая душевая кабинка и санузел – два в одном, но я не особо расстраивался, так как приходил в каюту только ночевать.

Меня таскали по всевозможным кабинетам, проводя какие-то тесты. Я отвечал на вопросы, лежал в какой-то камере, на меня воздействовали световыми и звуковыми волнами. Затем гоняли по учебным классам, хотя на классы они были не похожи. Скорее, можно их сравнить с игровыми клубами, но с полным погружением. Там я изучил базовые знания, в которые входили: краткая история, математика, физика, письмо, основы философии, и краткий курс неизвестных, как технических, так и гуманитарных дисциплин, названия которым в русском языке подобрать нет никакой возможности. За это время я почувствовал, что полностью восстановился. Узнал, что нахожусь в Галактике Кронус, с центральной звёздной системой Проктор, главная планета Кросул.

Высшим органом власти является совет из представителей ста двадцати планет, входящих в ЮНИО[6 - От греческого «unio» – объединение, союз.]. Но фактически полномочия делегированы Совету двадцати, который управляет всем в ЮНИОне. В Объединении принята единая система исчисления: год равен четырнадцати месяцам. Из них шесть – лето, шесть – зима и месяц, называемый: «Переход». Переход оказался равен году. Сейчас шёл семьсот пятьдесят седьмой год от основания Объединения. Средняя продолжительность жизни: сто двадцать – сто пятьдесят лет. Есть социальная система: пенсии, лечение и прочее. Пенсионеров отправляют на планету по их выбору из списка предложенных, и они там живут и доживают, некоторые консультируют, пишут мемуары, воспитывают подрастающее поколение и просто радуются жизни. Иногда отставников-пенсионеров призывают обратно на службу.

В Объединении существует система ротации кадров. Установлены минимальные и максимальные требования по возрасту претендента, ограничен срок занимаемой им одной должности. Чтоб один человек, хоть и семи пядей во лбу, не стал тормозом в развитии цивилизации. Система управления структурирована: вертикально и горизонтально. В армии, как таковых, сухопутных вооружённых сил не осталось. Есть только Космический десант с разной специализацией – «топтуны», и Военно-Космические силы – «летуны».

Уровень медицины позволял восстанавливать, регенерировать органы и ткани с помощью различного рода волновых воздействий. Но «вечная жизнь» недоступна. Техника достигла высокого уровня и продолжает развиваться. Прослеживается явный уклон в технический прогресс, изобретены принтеры Три-Дэ, работающие на уровне молекулярных соединений. Потребление энергии соответствует уровню развития цивилизации второго типа[7 - Шкала? Кардашёва – метод измерения технологического развития цивилизации, основанный на количестве энергии, которое цивилизация может использовать для своих нужд. Цивилизация II типа – потребляет (обуздывает) всю энергию своей звезды.]. Рождаемость не ограничена, но только после взаимного согласия будущих, засвидетельствованного в соответствующем порядке. Нечто вроде подобия брака. Денежная система: кредит ЮНИОНа или ещё называется «КРЮН[8 - Денежная система Объединения: в основе которой стоит не золото, или иные материальные блага, а энергия. То есть, один «крюн» равен необходимой человеку суточной энергии или три тысячи килокалорий (кКал).]» имеет двенадцатикратную систему. Один крюн (КР) равен двенадцати юнам (Юн). С покупательной способностью получилось разобраться не сразу. В системах Объединения на один КР можно приобрести суточный набор питания для одного человека, а на моём расчётном счету, как удалось разобраться, уже имелось примерно пять с половиной тысяч КР, поэтому голодать я уж точно не буду.

Последний, третий день, посвятил изучению контракта. Из него стало ясно, что я – уроженец захудалой планетки входящей в ЮНИО, завербовался на военную службу сроком на тридцать пять лет. Далее следовали права и обязанности сторон. Как всегда в такого рода документах, прав у нанимаемого совсем мало, но они всё же были существенными: проживание, лечение, питание, обмундирование, а также по истечению срока контракта, если останусь жив, то имею право выйти на пенсию с сохранением полного содержания за счёт ЮНИО. Оплата работы зафиксирована, на начальном этапе это восьмисот КР в год. Если учесть, что на счету у меня уже были средства, наверно, перечисленные за имущество при переносе, то я богат! Тратить деньги сейчас, как понял, просто негде, так как всё содержание лежит на ЮНИО и я нахожусь на околопланетарной космической базе, расположенной на окраине звёздной системы одного из участников ЮНИО.

А вот ответственность за невыполнение обязанностей, прям, поставила меня в тупик. Предусмотрены не только штрафы и наказания за разные проступки, но и смертная казнь.