Тень, дракон и щепотка черной магии

– Спасибо, леди Тень! То есть, Аврора… – восторженно прошептал Зигфрид, но, едва тетрадка оказалась в его лапах, стыдливо потупил взор. – Но мне больше не понадобятся эти страницы…

– Почему же, – удивилась Тень.

– Я больше не пишу стихов, – сказал Зигфрид.

Тень посмотрела на него серьезно, даже сердито – ей требовалось объяснение.

– Они выходили очень уж неказистыми, – пояснил Зигфрид. – Если мне было грустно, стихи передавали мою грусть лишь наполовину, а если я хотел чем-нибудь восхититься, то мне не удавалось ухватить и малой толики своего восхищения. Что бы я ни описывал, мое слово всегда было недостойно моего чувства, увы!

– Зато это твое слово, Зигфрид, – пожурила его Аврора. – Многие даже не замечают того, что волнует тебя. Слова обязательно найдутся, если ты будешь усердней искать. Ты еще очень молод – не думай, что перо покорится тебе с первой попытки. Но если не пробовать его укротить, оно так и останется необузданным, чужим. Открой последнюю страницу, – попросила она.

Зигфрид послушно пролистал тетрадь до конца. Там, к его удивлению, было записано его последнее стихотворение – то самое, которое он сочинил вечером в замке Черноделе. Но под его собственной строфой было три новых, выведенных аккуратным женским почерком.

– Я дописала это стихотворение вместе с тобой, – улыбнулась Аврора. – Там, откуда мы с Камиллой родом, среди близких людей принято писать стихи друг другу в альбомы. Давай будем думать, что я удостоилась чести написать тебе в альбом, друг. Надеюсь, моя тетрадь тоже когда-нибудь будет украшена твоей рифмой. Такой, который ты сам останешься доволен.

Зигфрид опустил глаза на страницу:

Часов беспощаден изменчивый ход,

Минута за днями плетется.

И медленно вялый вершит оборот

Стрела, что секундной зовется.

Нам кажется вечной пустая тоска,

Ей в пыль суждено обратиться -

Настанет другая, шальная пора,

И время вперед устремится,

Польется весенним беспечным ручьем,

Низвергнется прочь водопадом,

Иссякнет последним вечерним лучом,

C небес упадет буйным градом/

Так пусть в этот редкий, мерцающий миг,

Сквозь зарево беглого счастья

Узришь ты заветный и любящий лик

В секунду немого безвластья

– Мне кажется, что я вижу ее… Красоту. Вы ухватили ее, – сказал наконец Зигфрид.

– Я надеюсь на это,– вздохнула Аврора.

Они вернулись на скамью и стали смотреть, как волны шелестят о скалистый берег.