Новый империум

Новая политическая архитектура

Чем крупнее государственное образование, тем, соответственно, сложнее и вся административная структура. С увеличением масштабов управления власть всё более отдаляется от народа; глава государства уже не имеет возможности общаться с гражданами непосредственно, и без эффективных политических механизмов управленческая система оказывается невосприимчивой к пожеланиям со стороны общественности. Задача полноценного политического процесса состоит в том, чтобы все инициативы и требования снизу максимально быстро и без искажений доходили до административных верхов. В полной мере решает эту проблему механизм дифференциация прав между социальными стратами и мультиструктурная политическая система.

Низовые общественные запросы целесообразно доносить до главы государства посредством нижней палаты национального парламента, а экономические интересы промышленников и предпринимателей – через верхнюю палату. Однако, при формировании как региональных парламентов, так и национального, недопустимы никакие партийные списки – в эффективной политической системе все представители делегируются с мест напрямую. Кроме того, механизм всеобщих выборов в региональные и национальные органы власти не демонстрирует должного результата и нередко оказывается деструктивным, так как в силу удалённости кандидатов от избирателей политический процесс неизбежно монополизируется олигархатом, что существенно искажает систему обратной связи; гражданские запросы при такой модели доходят до высшего административного уровня в крайне ограниченном виде, либо не доходят вовсе.

Все демократические процедуры, общенародные голосования, первичные выборы в органы власти эффективны только в пределах муниципалитетов. В свою очередь представительские собрания на более высоких уровнях управления целесообразно формировать уже прямыми делегатами от муниципальных образований. Таким образом, граждане в ходе всеобщих выборов избирают своих представителей в местные общественные советы, а они, в свою очередь, направляют своих доверенных лиц уже в региональный парламент. Такая система удаляет из политического процесса продажных и безответственных кандидатов, каждый депутат регионального законодательного собрания проходит полноценный отбор в своём муниципалитете, посредством института прямой демократии. Региональная законодательная власть в итоге полностью контролируется гражданскими делегатами, и сама она становится естественной оппозицией олигархическому руководству региона. Задача такого парламента заключается в согласовании низовых гражданских запросов с хозяйственными интересами корпоративных структур.

Аналогичным образом формируются и обе палаты национального парламента. В нижнюю палату своих доверенных лиц направляют муниципалитеты. Если государство массивное, то муниципальные образования объединяются в округа и делегируют одного общего представителя. Система безусловно нуждается в детальной экспертной настройке, но обязательно с той целью, чтобы исключить из процесса все деструктивные элементы и ликвидировать явление лжедемократии, когда выборные механизмы извращаются и теряют всякий смысл. Нижняя палата национального парламента должна формироваться прямыми гражданскими представителями, что значительно снижает риск проникновения туда пагубных коммерческих интересов. В результате, консолидированные муниципальные запросы получают прямой доступ на национальный уровень управления.

Олигархат в свою очередь также нуждается в прямом выходе на высший уровень власти. Полноценное государство основано не только на развитом гражданском обществе, но и на эффективной экономике, создаётся которая как раз олигархическими структурами. При этом необходимо учитывать неистребимое желание корпораций монополизировать все политические процессы, что и имеет место в современном искажённом мире. Все запросы со стороны хозяйствующих субъектов, то есть интересы олигархии, должны быть умерены и отфильтрованы теми же представителями гражданского общества. Следовательно, оптимальным механизмом формирования верхней палаты национального парламента станет делегирование каждым субъектом по одному доверенному лицу от олигархического регионального руководства, и также по одному парламентарию от регионального законодательного собрания. Таким образом, на национальный уровень выходят уже компромиссные инициативы со стороны экономических субъектов, которые заведомо были сбалансированы интересами гражданского общества ещё на уровне региона.

Основой всего политического процесса, от муниципального уровня до национального, является гражданско-правовой статус как избирателей, так и делегатов. Чем выше социальная страта гражданина, тем более высокий уровень власти для него открыт. Например, доступ на национальный уровень принятия решений, имеют только лица с расширенным гражданством, прошедшие определённый отбор, необходимый для получения соответствующих прав. Те же граждане, которые имеют базовый гражданско-правовой статус, ограничиваются в праве голоса и участвуют в принятии решений только в пределах муниципальных образований. Высшие уровни управления оказываются недоступны для тех, кому там не место, кто не достиг необходимой полноты сознательности, ответственности и личного достоинства – для тех, кто не вдохновлён национальными идеалами. В результате и все верховные органы власти формируются только достойными гражданами, являющими собой новую аристократию.

При этом аристократ может оставаться делегатом и на местном уровне, не баллотируясь в национальные властные структуры. Гражданско-правовой статус не тождественен уровню управления; принадлежность к элите наделяет гражданина максимальными правами, но не поднимает наверх автоматически. Аристократизм не обязывает присутствовать на национальном уровне управления, но он наделяет правом доступа в высшие сегменты власти. Процесс донесения низовых общественных запросов до национальных элит осуществляется только посредством достойных граждан, которые свободны от алчности, не преследуют излишне эгоистических интересов и которые сумели доказать своё право на первогражданство. Полноценный национальный парламент в меритократическом государстве полностью состоит из представителей с расширенным или элитарным гражданством; партии при такой политической модели возможны, но не обязательны.

Законотворчество, законоисполнение и суд представляют собой реализацию административных процессов, но не властных полномочий. Теория о разделении властей полагает, что три указанные ветви сбалансированы между собой и взаимоограничивают друг друга. Однако реальная жизнь доказала иное – различные ветви власти при нынешней социально-политической системе по факту монополизируются олигархатом. Судьи, чиновники, депутаты – все эти должности отнюдь не ограничивают друг друга в беспределе, а вступают в кооперацию между собой. Степень такой кооперации и мера ответственности представителей той или иной государственной структуры перед законом определяется как раз интересами олигархии, которая фактически и контролирует всю систему, напрямую или опосредованно. Этот феномен очевиден как в нашей стране, так и на Западе, однако у нас подобное явление приобрело значительно более безобразный вид.

В государстве, устроенном согласно естественному социально-политическому порядку, все ветви власти контролируются аристократией. Должность судьи открыта только для элитарных граждан, независимо от административного уровня, поскольку любой судья обязан быть бесстрастным, и при выполнении своих обязанностей ему следует руководствоваться прежде всего национальными идеалами. Должности администраторов или депутатов на низших уровнях могут быть доступны и для граждан с ограниченными правами, но непременно под контролем аристократии; её функция и состоит в управлении государством, что предполагает осуществление контроля над всеми ветвями власти.

Если граждане с низшим правовым статусом допускаются во все политические процессы без каких-либо ограничений, то социально-политическая система искажается не менее, чем при свободном доступе олигархата в различные сегменты властной иерархии. Простой народ (или демос) в политической жизни реализует идеалы всеобщего равенства, которые свойственны именно для демократического общества. Если демос получает доступ на высшие уровни управления, то свои ценности он привносит и туда, при том, что согласно естественному порядку, на общенациональном уровне должны реализовываться идеалы нации, носителями которых является только элита. Демос, проникая наверх, уничтожает саму национальную идею, подменяя её низовыми демократическими ценностями. От чего и всё государство неизбежно извращается.

Коммунистический эксперимент как раз и демонстрирует явление подобного рода. Социализм с этой точки зрения представляет собой выход демоса за свои естественные границы. Лозунг «вся власть народу» в своё время способствовал уничтожению как олигархии, так и аристократии, в результате чего государство лишилось и эффективной экономики, и национальных идеалов; исчезла сама идея нации, выразителями которой и являлись аристократы. Идеалы всеобщего равенства монополизировали все уровни управления, и естественные принципы организации вынужденно оказались заменены дисциплинарными, то есть государство превратилось в полицейско-тоталитарное.

Реализация низовых идей на высших административных уровнях возможна только с использованием методов принуждения, и такое государство жизнеспособно лишь до тех пор, пока руководители во всех сегментах властной системы продолжают слепо верить в соответствующую идею. Но как только коммунистические идеалы выветриваются из самосознания правящих групп, «народные» администраторы неизбежно превращаются во всё в тех же олигархов, поскольку именно такая форма власти воспроизводит в себе безыдейную и бесценностную управленческую ментальность. Когда отсутствуют какие-либо идеальные цели, единственным стремлением оказывается заработок. При этом, если западная буржуазная олигархия за два столетия обрела достаточно благородный вид, то постсоветсткие олигархические кланы воочию демонстрируют всё своё безобразие.

Социализм в данном отношении является таким же отступлением от естественного социального порядка, как и современный неолиберализм. Но первый представляет собой выход за свои естественные пределы демоса, а второй – олигархата. Оба явления извращают и губят социум. При этом коммунистический социализм изжил себя достаточно быстро, а власть олигархии, оформленная в современную неолиберальную доктрину, держится до сих пор. Объясняется это тем, что олигархат при отсутствии идеалов и принципов, очень изворотлив и гибок, в кризисных ситуациях он всегда открыт к компромиссу с целью сохранения имеющихся благ и капиталов. Поэтому либерально-олигархическая модель уничтожает традиционный социальный уклад очень медленно, эволюционным путём. Но советский социализм, в силу своей ярой идейности, действовал весьма быстро и жёстко, радикально меняя традиционную социальную систему посредством революционных преобразований. Как бы то ни было, обе модели должны уйти в историю, уступив место новому обществу, устроенному на основе фундаментальных и органических законов социально-политической жизни.

Правящая группа и Лидер Нации

Принципы отбора кандидатов на высшие руководящие посты, а также порядок утверждения на должности главы государства предопределяют всю специфику политической системы и одновременно становятся её финальным итогом. При нынешней олигархической модели формальным лидером как правило является президент, избираемый на псевдодемократических выборах. Фактически такой руководитель оказывается ставленником олигархата и реализует национальную политику прежде всего в интересах курирующих его корпоративных структур. Современный глава государства представляет собой своего рода координатора в процессе решения олигархией своих задач, а также выступает в роли медийного персонажа, становясь инструментом при формировании необходимого общественного мнения.

Помимо формального руководителя правящую верхушку составляет также узкая группа лиц, контролирующая ключевые государственные должности на высшем уровне управления. Все соответствующие лица делегируются во властные структуры всё тем же олигархатом. В результате, корпоративные интересы по факту подменяют собой национальные. Соответственно, и правящая группа при реализации тех или иных решений озабочена прежде всего благополучием олигархической элиты, но не народа.

В традиционном обществе руководящая верхушка формируется из среды аристократических семей. Высшие должности в прежние эпохи нередко наследовались, при этом первостепенное значение всегда имели интересы государства, поскольку само аристократическое сословие исконно выступает в качестве носителя национальных идеалов. Олигархат в традиционной системе не обладал значительным влиянием и до определённой исторической эпохи не искажал национальную политику.

Будущее меритократическое общество воссоздаст указанные выше фундаментальные принципы управления, однако уже в ином качестве. Возврат к сословной иерархии позволит удалить олигархат из высшего уровня управления и сформирует в государстве аристократию нового типа. Если в прошлые эпохи правящим являлось сословие кшатриев (воины/дворяне), то в новом государстве бразды правления примет на себя уже высшее сословие мудрецов, которое прежде не обладало властной функцией. Этой «мудрой» (в обобщённом смысле) социальной страте в её связке с военной аристократией и надлежит стать новой национальной элитой.

При этом система отбора из элитарных слоёв общества в правящие верхи окажется абсолютно открытой и конкурсной. Ни глава государства, ни его ближайшее окружение, которые все вместе и составляют правящую верхушку, уже не смогут получать должности путём разного рода кулуарных интриг и договорённостей. Формировать эту высшую группу руководителей необходимо посредством строгих конкурсных механизмов, которые и обеспечат попадание туда наиболее достойных.

Меритократия специфична тем, что вверх по социальной лестнице поднимаются только волевые и способные граждане. Доступ на элитарные уровни открыт для тех, кто обладает качествами достойной личности, при этом индивид должен проявить себя сам, если имеет к этому желание. Принадлежность к элитарному сословию в меритократическом обществе не даруется автоматически, любые права необходимо заслужить. Новую аристократию, сформированную на основе указанных принципов, составляют лишь те, кто действительно соответствует своему высокому статусу. Поэтому и правящая группа, избираемая среди элитарных граждан, оказывается собранием наиболее достойных; все высшие государственные должности в новом государстве занимают лучшие представители нации.

Меритократическая сословная система, в отличие от прежней наследственной, более формализована; в отношении каждого гражданского уровня чётко прописывается объём прав и порядок их получения. Также и правящая группа во главе с новым монархом, формируется согласно формальным правилам, посредством открытых процедур. Правящая верхушка в новом государстве становится уже не собранием друзей или компаньонов, а законодательно оформленным институтом верховной власти, который сбалансирован строгим конкурсным отбором. Поэтому далеко не каждый представитель элит удостаивается права занимать высшие руководящие посты.

Греческий термин архонт (правитель) весьма удачен для обозначения соответствующего гражданского статуса. Саму правящую группу в этом случае условно можно назвать советом архонтов. Все ключевые должности на высшем уровне государственного управления становятся доступны только для тех элитарных граждан, которые получили права архонта и вошли в правящий совет. Подобный гражданско-правовой статус является лишь чётким законодательным оформлением естественной структуры высшей власти, которая имела место как в прежние эпохи, так существует и сейчас – в виде президента и его ближайшего окружения. Однако в нынешнем искажённом государстве правящие верхи формируются в результате межкорпоративных соглашений, в новом же меритократическом обществе, управленческая элита оформляется институционально. Совет архонтов представляет собой формализацию всех тех процессов, которые в настоящее время остаются скрытыми от глаз общественности. Правящая группа, таким образом, становится полноценным государственным институтом, и определяется её состав посредством многоуровневых выборных процедур.

Будущие архонты – это не просто представители сословия мудрецов, они скорее являют образ мудрецов-воителей. Идеальным государством правят философы, но истинная мудрость движет общество в союзе с воинской доблестью; лидерскими качествами и способностями к руководству обладают именно кшатрии, преисполненные боевым духом. Правителями становятся мудрейшие граждане, избранные из сословия стражей; соответственно, и Лидер Нации, достойнейший из архонтов, имеет образ не философа-книжника, а мудреца – предводителя воинств, подобно образу скандинавского Одина. Тот, кто только мудр, править неспособен; тот же, кто способен вести армии, но не обладает мудростью, правит недостойно и неблагочестиво. Таким образом, будущий Лидер сочетает в себе как дух борьбы, так и качества мудрого правителя.

Сами архонты избирают главой государства одного из своего совета. Выборы Лидера Нации посредством процедур всеобщего голосования, а равно и голосования в парламенте, нецелесообразны, поскольку сама правящая группа формируется в результате этих же выборов. Гражданин, получивший статус архонта и наделённый правом занимать высшие руководящие должности, заведомо прошёл необходимый конкурсный отбор. Каждый, сумевший подняться до уровня верховной власти, является достойным правителем, соответственно и Лидером целесообразно избрать одного из них. Самим архонтам при этом виднее, кто в их совете наиболее достоин руководить государством. Задача новой политической модели состоит в том, чтобы все процессы делегирования властных полномочий оказались максимально гармоничными и естественными. С одной стороны, необходимы такие механизмы, которые не допустят во власть посторонних, с другой же, следует избегать излишних процедур, ещё более усложняющих систему, превращающих её в медленную и забюрократизированную машину.

В итоге, в меритократическом государстве потенциальному правителю сначала необходимо самостоятельно подняться на высший гражданско-правовой уровень, удостоиться элитарного гражданства; затем заслужить должность в национальных органах власти, согласно опять же своим индивидуальным достоинствам; после чего он должен проявить качества, необходимые для получения прав архонта, выставить свою кандидатуру, войти в совет правителей в случае одобрения со стороны высших страт общества; и только после такого многоступенчатого отбора кандидат получает право на должность Лидера Нации, которой также необходимо удостоиться на выборах в правящем совете. Система полностью исключает попадание туда посторонних; также при такой жёсткой фильтрации на уровень верховной власти не допускаются олигархические интересы; все правители (то есть архонты), а тем более глава государства, полностью отождествляют себя с самой нацией и реализуют государственную политику сугубо в национальных интересах.

Строгий меритократический отбор явит среди народа величайших лидеров, пробуждение которых невозможно при нынешнем примитивном социально-политическом устройстве. Как таковая аристократия носит в своём самосознании национальные идеалы, самые же достойные из элиты составляют совет правителей, в котором дух нации предельно концентрирован и проявляет себя с максимальной силой. Архонты не только правят, но и формируют мировоззрение, озвучивают национальные ценности и направляют весь социум к высоким идеалам, как словом, так и делом. Сам же Лидер, достойнейший из архонтов, персонифицирует в себе национальный дух; в одном человеке присутствует коллективная воля и совокупный ум всего народа. Сейчас такое явления может показаться невероятным и фантастическим, но в будущем государстве оно станет реальностью, потому что сама система отбора правителей нацелится на достижение соответствующего эффекта. Чем выше статус гражданина при органической социальной модели, тем ярче и сильнее в нём являет себя национальное самосознание. А если гражданин становится верховным правителем, тогда он полностью отождествляет себя с народом: «Я – это нация».