с петухами вдоль крыльца,
привезла туда обновы
и преданного сундук,
и кровать с двумя орлами,
чтоб скорей рождался внук,
всё по моде подогнала
новобрачным для забав,
и на троечке примчалась
ко дворцу к утру, устав…
Ух… ямщику
на сбитень
дав.
Тут подружки появились,
видно снова помирились,
с птичьей клеткой на руках,
страже лыбясь на стенах.
Ревность, Хитрость, Арроганс
сей внезапный новый шанс,
чтобы к Ваньке проскочить
не решились упустить.
Клетку на? снег опустили,
дверцу настежь приоткрыли
и сороку-белобоку
на свободу
от-пус-ти-ли.
Тут же наглая сорока
чёрной ягодкою око
перепрыгнула стену,
стражу дразня на лету,
и к Боярыне под ноги,
что была уж на пороге,
прыг и ну давай трещать,
люд на площади смущать:
«Гляньте, люди, поглядите,
на субъект сей обратите.
Вот вам нынешняя мать –
дочь невеста, ей плевать!
Где ж была она, спросите?
Покупала терем в Сити –
зятю с дочкой новый дом,
а они-то под столом!»
Мать недоброе почуяв,
зашипела негодуя,
замахала на неё:
«Ты стрекочешь тут чего?»
Но сорока-белобока,
чёрной ягодкою око,
скок с сугроба на забор,
да орёт уже в упор:
«Мать для доченьки старается,