Факел Новороссии. От Русской Весны до СВО. 2014–2023

Сейчас нас могут спросить: а зачем вы пошли воевать за Новороссию? Что двигало вами весной 2014-го? Почему вы восстали? Чем вас не устраивала перспектива «евроинтеграции» Украины? И зачем вообще возрождать Новороссию?

Что ж, отвечу откровенно. Хотя простого ответа не получится. Итак, соберемся с мыслями.

Причина первая: победивший на Майдане украинский нацизм, ставший по сути государственным проектом. Вы хорошо представляете себе обстановку сразу же после государственного переворота в Киеве 21 февраля 2014 года? Подчеркну: именно тогда, а не сейчас. Вспомните: еще толком не рассеялся дым от пожаров и горящих покрышек, но победители уже принимают закон о фактическом отказе от использовании русского языка как регионального в областях, где «дэржавна мова» не используется. В Киеве открыто шествуют откровенно нацистские молодчики «Правого сектора»: не только с портретами Бандеры, но и с нарезным автоматическим оружием. Они вот-вот хлынут в «неблагонадежные», недостаточно «свидомые» регионы – наводить свои порядки. В Донбасс – совершенно точно. Потому что, с их точки зрения, здесь – «недоукраинцы», люди третьего сорта, азиатчина, москали, «титушки». Бесчинствующие укронацисты начинают крушить советские памятники.

Неужели нам нужно было покорно ждать, когда к нам ворвется это озверевшее быдло? Неужели нам надо было склонить головы перед наследниками даже не гитлеровцев, а их «шестерок», туземных пособников?

Русскому языку на Украине (где на нем, а не на мове, изъясняется половина населения) придумали этакий мутный статус «регионального языка». Вы даже не представляете, как это унизительно! Вместо государственного двуязычия, которое предлагал даже националист Черновол, вводилась система, где наш язык – «региональный». Зато все официальные документы оформляй на «мове», теряя время. Это был сильнейший элемент национального унижения, каждодневного оскорбления.

Все великорусское на Украине планомерно изводилось. Русские школы закрывались. Озвучивание кинофильмов – только на мове. При этом было видно, что сами политики-«украинизаторы» говорят на ней с трудом, что дома они болтают на языке Пушкина, а не Шевченко. Добавьте к этому обливание нечистотами России и русских, возвеличивание пещерных украинских нацистов первой половины ХХ века в школьных учебниках и в трудах самостийных «историков», провозглашение первых людей на Земле украинцами – и вы получите более или менее понятную картину ежедневного оскорбления русских. Да, и что сделала буквально в первые дни власть хунты в 2014 году? Пыталась принять закон о языке, практически запрещавший нашу речь. И только то, что Донбасс поднялся, только тот факт, что даже в силах АТО в основном говорят по-русски, поумерило пыл языковых украинизаторов.

Потому мы и поднялись на борьбу, чтобы остаться русскими. Отстоять свою русскость! Как и приднестровцы, которые в 1990-м восстали против насильственной румынизации, против превращения русских в «черную кость» в тогдашней Молдавии. Время показало нашу правоту очень скоро. В Одессе, где движение «Куликово поле» решило не брать в руки оружие и не захватывать власть силой, а надеялось мирным путем собрать подписи за автономию Новороссии, людей просто сожгли заживо. В Запорожье митинг был жестоко подавлен с применением силы. В Харькове прорусский актив пошел на сотрудничество с мэром Геннадием Кернесом. Наши соратники из других регионов Большой Новороссии сделали большую ошибку: пошли на соглашательский сговор с местной элитой, которая их немедленно предала, а ребята оказались в застенках СБУ.

Была и вторая причина: Киев 23 года обворовывал Новороссию. Мы понимали, что прежней Украине приходит конец. Все годы выморочной «независимости» с 1991 года Киев был вынужден поддерживать существование депрессивных, нищих, но бандеровски настроенных регионов Галичины (и тянущихся за ними регионов Центра) за счет дотаций из регионов Новороссии – Юго-Востока. Мы не обращали внимания на официальную статистику, которая показывала убыточными и Донецкую, и Одесскую области! Ведь многие налоги платились через головные офисы в Киеве, как бы не из областей Юго-Востока. Но всем известно, что на самом деле средства на содержание остальной Украины дают машиностроители, металлурги, горняки, химики, портовики, аграрии именно Новороссии.

Эта порочная схема обрекала «самостийную» на вечный кризис: регионы Новороссии (Юго-Востока) не могли развиваться, потому что им приходилось тащить на себе нищие области центра и запада Украины. Помимо того приходилось кормить олигархию в лице Ахметова и ему подобных. Оттого наши предприятия старели и теряли конкурентоспособность (ресурсов-то не хватало!). Мы напоминали малокровных, которых заставляли еще и кровь свою переливать.

Победивший «евромайдан» стал сигналом второго этапа деиндустриализации Украины, полного превращения страны в крестьянско-сырьевой придаток сытой Европы. «Евромайдан» нес нам угрозу разрыва экономических связей с Россией, разорение наших предприятий из-за непосильных затрат на «евроинтеграцию», забивал их потоком европейских товаров. Украина и так тяжело заплатила за открытие своих экономических границ после вступления в ВТО при Ющенко! А это означало одно: мы разоряемся – но из нас продолжат высасывать последние соки. И нам надо было покидать этот «корабль дураков», чтобы просто выжить. Иначе нас ждала неменуемая медленная мучительная гибель.

Вы знаете, почему жители Западной Украины и люмпен-интеллигентщина городов западнее Донбасса считает нас какими-то запойными недочеловеками, генетическим мусором, безмозглыми тушами? Почему они мнят себя креативными, утонченными, культурными пассионариями, а нас – безропотными, туповатыми невольниками? Потому что мы – действительно другие. Мы, русские Донецкого угольного бассейна, не выходили на шумно-балаганные митинги «украинствующей демократии» в конце 1980-х. Мы не летели на яркие политические приманки, как легкомысленные мотыльки. Потому что мы, в отличие от безответственной интеллигентщины и городских бездельников, – люди дисциплины и системы. Наша жизнь несколько поколений была вписана в жесткий индустриальный ритм. Мы всегда были воинами промышленности, организованными почти по-армейски. Ибо от нашего труда и собранности зависела жизнь огромной страны, жизнь других людей. Нам было некогда ходить на митинги и бузить, потому что наши горные выработки могли быть затоплены подземными водами, наши металлургические печи могли застыть и навсегда выйти из строя. Срывая работу машиностроительных заводов, мы могли привести к остановке производств по всей огромной державе. От кузнечно-прессового оборудования Новокраматорска зависела тяжелая и средняя индустрия всего СССР. Удобрения химиков Северодонецка ждали поля одной шестой части суши. Потому мы были дисциплинированной, привыкшей к организации промышленной армией. Цеха и шахты наши – это полки, заводы – дивизии, производственные объединения – армии.

По психологии мы, донецкие русы, ближе к уральским русским, потомственным заводчанам, нежели к жителям Западной Украины, нежели к полтавским селянам. Мы преданы своим предприятиям, они – смысл нашей жизни. Кстати, и в РФ либералы-«демократы» презирают уральцев, еще в 1992-м обозвав их крепостными. Да, наши достоинства имеют продолжение в виде недостатков. Так сказать, есть тут и обратная сторона медали. Дело в том, что поколения жизни в Индустриальной цивилизации приучили нас вере в своих командиров – директоров заводов и шахт.

Когда СССР разрушили, директорат и хозяева воспользовались нашей привычкой к дисциплине и системе. Потому Донбасс так долго пробуждался. Потому бойцы «Беркута», которых до событий на Майдане у нас, в Донецком бассейне, считали просто «мусорами», с началом укронационалистического переворота в наших глазах стали собратьями, дисциплинированными «системщиками». И мы их поддержали, приняли. Вызвав дикую ненависть новых бандеровцев, архаичных националистов-укропитеков. Они-то думали, будто мы покорно примем их власть, как бессловесный скот. Они-то мнили себя пламенными пассионариями, а нас – генетическим шлаком, рабочим быдлом, «ватниками».

Но они просчитались!

Как только донецкие русы взялись за оружие, как только поднялись против последышей Бандеры с извлеченными из белых хранилищ Соледара дедовскими противотанковыми ружьями и карабинами, все эти западноукраинские пассионарии предпочли охранять Майдан в Киеве, куражиться во Львове и Тернополе, отсиживаться по прикарпатским своим хуторам, бегая от повесток из военкомата. Даже мобилизовать в ВСУ легче всего оказалось местную, украинскую «вату» – жителей остальной Новороссии. Людей Индустриальной цивилизации, а не карпатских сел. Что, конечно, горько видеть.

Но мы гордо несем знамя русских Донецкого кряжа! И не намерены подчиняться укронацистам, этим детищам сырых схронов, одержимых ненавистью ко всему, что для нас свято…

* * *

Восставая, мы весной 2014-го надеялись, что Россия не бросит нас, как не бросила Крым.

Но – переведем дух – не только всё это нас воодушевляло. Мы думали и о гораздо большем.

Мы, русские патриоты, считаем, что русский народ состоит из трех ветвей: великороссов (Петровых-Ивановых), малороссов-украинцев (Петренко-Иваненко) и белорусов (Петровичей-Ивановичей). Мы не признаем сведе?ние русских только к великороссам и того искусственного разделения нашего народа, что проходило в течение всего советского и постстоветского периодов нашей истории. И если посмотреть внимательно, то жители Донбасса, как и Северного Причерноморья, практически такие же, как и живущие в РФ русские-южане. Например, на Кубани и на Ставрополье. Или в Белгородской и Воронежской областях. Да на Брянщину поезжайте! Там – то же фрикативное, взрывное «г» в речи, хэканье! Немецкие оккупанты в 1941–1943 годах вообще зачислили Брянщину в «рейхскомиссариат Украина». Мы – юго-западная ветвь русского народа, и всегда это помнили.

Приднестровье, Крым и Донбасс – это фантомные боли Новороссии, боли разделенного единого русского народа. Мы считаем искусственно созданной ту украинскую национальную идентичность, сделанную как антипод России и русскому народу. Убери из украинского национализма русофобию, и в его содержательной сути не останется камня на камне. Искусственная враждебность к России и русским части украинского народа лишь подтверждает успешность работы наших геополитических врагов.

Распад Союза и «либеральные рыночные реформы» принесли ад. Деиндустриализацию, нищету, дикую коррупцию «элит», чудовищное социальное расслоение и вымирание коренного населения. Собственность досталась малочисленной группе олигархических кланов, которые и получили власть над обездоленным большинством. Те самые, которые грабили мою страну, когда мы готовили свои школьные домашние задания при свечах, потому что электричество давали почасово. Возникла совершенно тупиковая «модель», где участь большинства – угасание и дегенерация под пятой Великих Регрессоров. Причем жить приходится в мировом захолустье, в сырьевых придатках Запада, имея колониально-зависимую финансовую систему и «элиту», работающую «вахтовым методом». Лишь бы выжать прибыли из погибающих территорий – и удалиться на Запад, в «приличное общество», предварительно закупив там недвижимость и собрав приличную сумму денег на банковских счетах.

Закройте глаза и вспомните те тысячи встреч и разговоров, начиная с 1991 года, что случились с тех пор. Вспомните свой личный опыт. Воскресите в памяти то, сколько за эти годы было разорено, распродано за бесценок, раскурочено, разгромлено. Везде – в науке, промышленности, в сельском хозяйстве. Как будто нашествие орды варваров прокатилось по нашим землям! Сколько трудов многих поколений было пущено по ветру, сколько миллионов судеб изломано.

Став «независимой», Украина превратилась в злосчастный край, в территорию деградации и одичания.

Как хорошо написал Владимир Корнилов еще в 2011-м, на двадцатилетний юбилей «незалежности» Украины, ни разу с 1991-го ВВП «свободной» Украины не приблизился к ВВП советской союзной УССР 1990 года. Электроэнергии было в 2009-м произведено на 41,8 % меньше, чем под игом империи. Мяса – на 56 % меньше. Молока – на 52,6 %. Производство сахара-песка рухнуло на 81,2 %. Сахарной свеклы – на 77,3 %. И это на Украине, которая всегда славилась как очаг русского сахароварения – что при царях, что при Советах. Самостийники орали, что москали в империи-СССР отнимают у них колбасу. Пожалуйста! Если в 1990 году УССР произвела 900 тысяч тонн колбас, то «независимая» Укропия в 2010 году – 281 тысячу тонн. На 68,78 % меньше. Интересно, кто теперь съел украинскую колбасу-то?

В 1991 году скаженные самостийники бегали по улицам и голосили, что по добыче угля, железной руды, выплавке стали и производству сахара Украина на рубеже 1989–1990 годов прочно занимала первое место в Европе. И вот им досталась почти четверть всей промышленности СССР. Как же независимая Украина распорядилась всем этим?

Текстильная индустрия к 2009 году почти умерла: по отношению к 1990 году на 92,8 %. Выпуск обуви – на 89,6 %. Цемента стали делать на 58,2 % процента меньше, чем тогда. Производство стали упало на 67,6 %. Что стало с производством готового проката? По итогам 2010 года – минус 38,5 % к 1990 году. Аммиака произвели на 15,7 % меньше.

Погибло знаменитое когда-то тракторостроение: падение достигло 98,6 %. Уничтоженным оказалось станкостроение: минус 99,7 %. То же самое – с кузнечно-прессовым оборудованием (минус 99,6 %). Производству холодильников повезло: падение составило «лишь» 46,5 %. Зато выпуск стиральных машин пал на 79,2 %.

Когда-то на западе Украины, во Львове, делали телевизоры. В 2009-м их производство упало практически полностью: на 93,7 % по отношению к 1990 году. На 91 % сократился выпуск грузовых автомашин. Ну, а ввод в строй жилых домов уменьшился на 63,3 %.

Минеральные удобрения? Их производство в 2010 году по отношению к 1990-му пало на 52,5 %, с 4 миллионов 815 тысяч тонн до 2,285 млн тонн. В 1989 году советская Украина произвела 126 самолетов. Лучшее достижение «свободной» Украины – 9 лайнеров КБ Антонова в 2013-м. А так – один, шесть, четыре машины в год…

Чего теперь производится больше, чем при «русской оккупации»? Подсолнечного масла (рост в 2,8 раза) и зерна – примерно на четверть. Но этим страну не накормишь, работы всем не обеспечишь. Став хлебно-подсолнечной колонией Запада, советского уровня жизни не вернешь.

Став «независимой», Украина пережила десять страшных лет экономического падения. Ее ВВП снизился до 40,8 процента к 1990 году. И только в 2000-м начался рост. Лишь к 2008-му самостийная смогла дорасти до 74,2 % от ВВП Украинской ССР девяностого года. Однако разразившийся кризис отбросил ее на пять лет назад. Это не государство – это катастрофа. К 2013 году положение в экономике самостийной продолжало быть плачевным.

«…Андрей Новак, занимающий должность председателя Комитета экономистов Украины, рассказал о снижении ВВП украинской экономики: по экономическим показателям – в два раза по сравнению с 1990 годом. Заметно существенное падение производства главенствующих в экономике страны товаров.

Статистика, приведенная Новаком, показывает: на сегодняшний день в Украине наблюдается сокращение производства стали в 2 раза по сравнению с 1990 годом. Производство алюминия и чугуна упало в 1,5 раза. За 22 года во всех сферах украинской экономики наблюдается средний спад в 1,5–2 раза, а в некоторых достигает разницы в 10 раз. Негативная статистика присуща и аграрному сектору. Единственное его подразделение, примерно держащееся на уровне 1990 года, – это птицеводство. Также не было замечено существенных изменений в фармацевтической сфере…»[1 - Экономика Украины имеет худший результат в СНГ //http://worldpress.com.ua/main-news/ekonomika-ukrainy-imeet-xudshij-rezultat-v-sng.html (http://worldpress.com.ua/main-news/ekonomika-ukrainy-imeet-xudshij-rezultat-v-sng.html)]

В 90-е годы было потеряно более 40 % основного капитала, объем ВВП упал на 60 %, инвестиций в основной капитал – на 80 %. То есть республику просто эксплуатировали на износ, ничего в нее не вкладывая. Доктор экономических наук профессор Василий Найденов в 2013, предвоенном, году бил тревогу. Он сравнивал то, как шли дела после гибели СССР на Украине и в гораздо менее богатой Белоруссии.

Итак, ВВП Беларуси сначала понизился на 20 %. Однако уровень 1990 года преодолен белорусами еще в первые годы нового века. В Белой Руси сохранены и работают все предприятия, в том числе сельскохозяйственные. Появилось много новых, практически нет безработицы (0,6 %). Беларусь добивается более высоких экономических показателей. По данным 2010 года, ВВП на душу населения в Беларуси – 12,3 тыс. долларов США, рост по сравнению с 1995 годом – в 2,9 раза. А на Украине – 6 тыс. долларов США, рост по сравнению с 1995 годом – 1,5 раза. Средняя заработная плата на 2010 год в Беларуси – 544 долларов США, на Украине – 394 доллара США.

При этом экономика Украины не развивается. По словам Найденова, во всех странах в периоды экономических трансформаций происходил бурный рост (СССР, Германия, Япония, Китай и др.). Ничего подобного нет на Украине. После катастрофического спада 90-х годов идет вялый рост при обеднении структуры экономики. То есть экономика самостийной становится все более примитивной и сырьевой, низкотехнологичной. Это и есть «движение в лоно европейской цивилизации»?

Валовая добавленная стоимость, созданная в промышленности Украинской ССР в 1991 году, составляла 36 % ВВП, а в 2010 году в незалежной – 27,1 %. Машиностроение и металлообработка в объеме промышленной продукции в 1991 году составляли 26,4 %, в 2011 году – 11,6 %; легкая промышленность в 1991 году – 12,3 %, в 2011 году – 0,7 %. Исчезло или доживает последние годы множество высокотехнологичных отраслей: самолетостроение, судостроение, турбины, синтетические алмазы и инструменты из них, электронные приборы и др. Низко пала и не растет доля высокотехнологичной продукции в промышленности (5-й и 6-й уклады составляют только 4,1 %). Украина теряет доходы даже на транзите нефти и газа, трубопроводные системы которых остались от СССР. Транзит нефти сократился до 25 % мощности, транзит газа – наполовину, и они продолжают падать.

– Подобного разрушения не было даже в результате войны. Уже через 10 лет после Великой Отечественной, в 1955 году, объем промышленной продукции УССР был в 2,2 раза больше довоенного уровня. В 2013 году исходные объемы еще не достигнуты, с момента обретения независимости прошло 22 года! – заявил тогда профессор Найденов.

Соответственно, уменьшилось потребление продуктов животноводства на душу населения – мяса и мясопродуктов с 68 кило на человека в 1990 году до 51 кг в 2011. Молока и молочных продуктов – с 373 до 205 кило. Падает капиталооснащенность сельского хозяйства: число тракторов упало с 495 тысяч в 1990 году до 147 тысяч в 2011-м. Зерноуборочных комбайнов – с 107 тысяч в 1990 году до 32 тысяч в 2011-м. Грузовых автомашин – с 296 тысяч до 101 тысячи. По сравнению с 1990 годом на 82 % сократилось поголовье крупного рогатого скота: с 24 623 тысяч голов до 4426. На 69,2 % пало поголовье коров – с 8378 до 2582; свиней – на 62 % (с 19 427 до 7373); овец и коз – на 79,3 % (с 8419 до 1739).

Ох, какое славное «освобождение от Империи» вышло! «Самостийный рай» обернулся нищенским прозябанием, голым задом. Не зря Украина стала этаким «белым Таджикистаном», поставщиком гастарбайтеров и проституток. В. Корнилов издевательски писал:

«…В 1991 году нас убеждали, что Украина, перестав кормить „империю“, заживет богато и счастливо, став „житницей Европы“. Может, ностальгия по колбасе за 2,20 кому-то покажется сейчас смешной, но ведь и митинги за независимость проходили под неизменным лозунгом „Хто з’iв мое м’ясо?“ „Империи“ вроде бы нет уже 20 лет, но за эти два десятилетия производство украинского мяса упало на 56 %, и мы теперь его импортируем. Так кто его съел-то уже без „империи“? А как получилось, что в 1990 г. УССР производила 6,8 млн тонн сахара, а в 2009 году – уже 1,3 млн? Или это враги независимости втихаря сжевали все сладкое в этой стране?

Ну кто может объяснить, почему задавленная колониальным гнетом Украина могла производить 1210 млн кв. м ткани, а ближе к 20-летнему юбилею сподобилась всего на 87 млн? Почему в 1990 году здесь производилось 106 тыс. тракторов, а в 2009 году – лишь 1,4 тыс.?

Кто-то, конечно, может усмехнуться, вспомнив качество отечественной одежды или тракторов. Однако надо понимать, что за этими катастрофическими цифрами – не просто падение производства. За ними – закрытие сотен предприятий, потеря тысяч, десятков тысяч, сотен тысяч рабочих мест, а с ними и надежды когда-нибудь получить работу в этой стране. Что уж удивляться, что многие жители гордой и независимой Украины надеются лишь на одно – устроиться хоть кем-нибудь хоть где-нибудь за границей.

Неужели кто-то думает, что учитель из Жмеринки, пытающийся получить работу ассенизатора в Польше (из которой в свою очередь учителя уехали ассенизаторами в Англию), или медик из Дебальцево, рискующий всем, но остающийся в бомбимой со всех сторон Ливии, ностальгируют по СССР, вспоминая только свою „веселую молодость“? И неужели кто-то думает, что 18-летний гражданин Украины будет уважать свое государство, видя, как его мама, человек с двумя высшими образованиями и десятилетиями педстажа, валится с ног от усталости, подрабатывая после украинской государственной школы еще уборщицей и ночным вахтером, чтобы оплатить образование сына?! Образование, которое всё равно не даст ему работу! С какой же стати ему любить это государство, не любящее ни его, ни его маму? Так только ли в „воспоминаниях“ о счастливом детстве 60-летних дело?»[2 - Как украинский Лаокоон против гидры империализма боролся. Цит. по:http://h.ua/story/339294 (http://h.ua/story/339294/)/]

Это было написано в 2011-м, но строчки о Дебальцево оказались пророческими. Чем больше проваливалась экономика «укропства» с 1991 года, чем беднее становились «новые европейцы» – тем больше расцветала коррупция и тем шизофреничнее, яростнее становилась антирусская пропаганда. Все беды валились на Россию, на СССР, на Российскую империю.

Зайдя в тупик, власть Януковича возжелала добывать новомодный сланцевый газ в Донбассе. С помощью транснациональной компании «Шелл». На восьми тысячах квадратных километров. При этом правящим обезьянам даже не пришло в голову: а как истыкать нашу землю массой скважин-дыр? Как закачивать в них море воды для гидроразрыва пластов? Ведь любой специалист скажет, что дебет скважин при такой добыче падает в течение нескольких лет до нуля. Зато грунтовые воды отравляются.

В 2005 году самостийники совершили еще один идиотский шаг: втолкнули бедствующую республику во Всемирную торговую организацию, ВТО. Ну как же! Это же дорога на Запад, в Европу и в евроатлантическую цивилизацию! И вот ради единения с западной цивилизацией, ради погони за какими-то «европейскими ценностями» самостийники ввели согласованные с ВТО таможенные тарифы на импорт. Как и следовало ожидать от евроукраинцев, рвущихся в Европу любою ценой, они оказались в 2,5 раза меньшими, чем в среднем в ВТО. Из-за этого импорт стал преобладать над экспортом, бюджет Украины лишился больших доходов, внешняя торговля стала хронически убыточной. Ежегодно Украина стала терять на этом до 1,5 млрд долларов. То есть во имя химеры «евроинтеграции» самостийные бонзы принесли в жертву национальные интересы. Кто там мечтал сделать Украину аграрно-сырьевым придатком Европы? Гитлер. Изучите его застольные беседы, они изданы. А тут «вожди самостийности» сделали то же самое добровольно. Никаких дивизий оккупантов не понадобилось.

В сентябре 2012 года Украина, буквально разоряясь, обратилась было в ВТО с просьбой пересмотреть почти 270 тарифов, но получила дулю: отрицательный ответ. В 2011 году отрицательное сальдо по внешней торговле составило 14,2 млрд долларов. В том же году состоялось футбольное Евро-2012, куда власти вбухали 15 млрд долларов. Так сказать, в рамках пути в Европу. Но эти вложения в пинание мяча оказались совершенно неокупаемыми. Огромные бессмысленные затраты потянули и без того хилую экономику несчастной страны на дно. Довели ее до порога долгового краха.

Таким образом, уже к 2013 году Украину столкнули в новый виток кризиса. Еще без всякой войны.