Локальная метрика

Смотреть в текучее чёрное ничто, которое нависло над нами, невозможно. Мы привыкли видеть над собой облака или тучи, луну или солнце, звезды или полярное сияние. Там, над головой, должно что-то быть. Когда там нет ничего, это не просто страшно, это непереносимо физиологически. Вестибулярный аппарат отказывается работать.

Пришлось спуститься обратно в тоннель и закрыть лаз листом утеплителя. Впрочем, я успел понять то, что хотел – снег наверху рыхлый, и я в нём проваливаюсь. Нужны снегоступы. Кроме того, надо что-то придумывать для дыхания. По житейскому опыту кажется, что, если при минус сорок у тебя уже звенят в штанах яйца, то при минус восемьдесят ты просто сразу треснешь, как стеклянный стакан. Однако это не так – в мороз опасна не сама температура, а влажность и ветер. Сейчас наверху воздух совершенно сух и неподвижен, ни ветерка, а значит, теплопроводность его мала. Да, если попробовать справить там малую нужду, скорее всего, станешь статуей писающего мальчика, но в хорошем тёплом обмундировании мгновенного переохлаждения не происходит. Организм вырабатывает тепло быстрее, чем оно уходит через одежду. Тут, скорее, важно не вспотеть – влага приводит к потере теплоизоляции. Я одет в комплект термобелья, поверх него шерстяные штаны и флисовая кофта, потом зимний рабочий комбинезон на синтепоне, а сверху полярная куртка-канадка с капюшоном, из толстой овчины мехом внутрь. На ногах термоноски, шерстяные носки и унты с дополнительным тепловым вкладышем. На голове, кроме капюшона – шапка-маска из толстого флиса и дополнительно намотан шарф, плюс горнолыжные очки на носу. Встретишь такое в темноте – испугаешься, но встретить некому. Слабое место – дыхание, такой холодный воздух буквально обжигает носоглотку. Некоторое время спасают шарф и маска, но они быстро обмерзают, превращаясь в кусок льда. Требуется техническое решение. Тут бы автономную систему с подогревом, как в космическом скафандре, или хотя бы изолирующий противогаз типа КИП-5… Но чего нет, того негде взять. Хотя идея насчёт противогаза требует осмысления.

Неожиданная проблема – статическое электричество. Вот уж чего не ожидал. Однако очень сухой воздух снаружи и несколько слоёв шерсти и синтетики на теле приводят к тому, что с улицы заходишь в дом, заряженный, как лейденская банка. Лучше ни с кем за руку не здороваться и к компьютеру не подходить. Теперь у меня входной ритуал – зажимаю в руке большую отвёртку и касаюсь ей водопроводного крана. Если держать её плотно, то разряд проскакивает между отвёрткой и краном, а не между рукой и отвёрткой. Иначе – ощутимо и неприятно дёргает.

Ещё одна новая традиция – обход помещений и приборный контроль. В каждой комнате есть термометр, надо следить, чтобы температура не опускалась ниже минимально допустимой. Самое холодное место – котельная-генераторная, мой здешний БЧ-5. Здесь стоит электрический трёхфазный котёл. Он двухконтурный, даёт заодно и горячую воду для водопровода. То есть, давал бы, если бы было электричество. Здесь же шестикиловаттный бензиновый генератор, прикрученный к полу через демпфирующие подушки. Ради него и держим плюс пять, приоткрывая периодически дверь в дом и впуская тёплый воздух. Относительно тёплый мотор расходует меньше бензина на прогрев при запуске. Здесь блок автономки – два больших аккумулятора и промышленный бесперебойник на пять киловатт, обеспечивающий сеть 220 вольт при местных блэкаутах. Котёл от него не запитаешь, но он и не для этого. Пока мир не сломался, его функцией было поддерживать освещение, водоподачу и работу холодильника во время кратковременных отключений. Сейчас мы его используем, чтобы запустить иногда насос, если воды в системе не хватило до следующего включения генератора. Здесь же собранная на скорую руку низковольтная станция – аккумулятор с машины и зарядник к нему. От него запитано только двенадцативольтовое аварийное освещение в доме. Светодиодные светильники потребляют немного, а аккумулятор подзаряжается при работе генератора. Здесь и мой зимний верстак для всяких мелких работ, на котором я собрался делать снегоступы. Для этого нужен электроинструмент, поэтому внеплановый пуск генератора.

Заведя двигатель, подождал, пока он прогреется и вернулся в дом, подключать всё, что требует высоковольтной сети – насосную станцию, вытяжную вентиляцию и, конечно, компьютер для дочки. Время игр!

– Пап, мы же умрём, да? – спросила Василиса неожиданно, пока компьютер загружался.

– Когда-нибудь все умрут, – ответил я как можно спокойнее.

– Я не об этом, – покачала головой дочь и посмотрела на меня пристально. Глаза у неё зеленые, яркие, как у жены. Невозможно соврать, глядя в такие глаза.

– Не знаю, солнце, – ответил я, подумав. – Но вот что я тебе скажу. Когда на нашей лодке была авария, то некоторые сказали: «Дифферент слишком большой, мы не сможем продуть балласт. Мы ниже расчётной глубины, прочный корпус повреждён, воду давит через переборки. Спастись невозможно. Мы всё равно умрём, зачем дёргаться?» Они лежали на койках, смотрели в по?дволок и ждали смерти. Двое даже покончили с собой, чтобы не дожидаться. Но остальные моряки не думали о том, что спастись невозможно, а делали то, что могли. Шаг за шагом, узел за узлом, трубопровод за трубопроводом восстанавливали сломанное. А потом, собрав все запасы сжатого воздуха, частично продули балласт, дифферент уменьшился, лодка подвсплыла, появился шанс, мы его использовали на полную и спаслись. Хотя те, первые, были с технической точки зрения совершенно правы.

– Ты думаешь, у нас есть этот шанс?

– Это неважно. Я буду делать, что могу, шаг за шагом. И тогда, если шанс появится, я буду к этому готов.

– Я тебя люблю, пап, – сказала Василиса очень серьёзно. Кажется, впервые с тех пор, как перестала быть маленькой девочкой, раздававшей своё «люблю» направо и налево.

– И я тебя, – так же серьёзно ответил я. И ушёл. Потому что, кажется, в глаза что-то попало… Да и компьютер уже загрузился.

Работающий генератор поднял температуру в помещении до плюс десяти, можно даже не надевать куртку. Лист ОСБ-плиты, электролобзик, дрель и ремни от старой сумки – и готовы снегоступы. Обрезки я экономно отнёс к печке. В принципе, генератор можно было глушить, но я решил дать дочке ещё поиграть. Да и жена, воспользовавшись возможностью включить нормальный свет, затеяла готовку.

– У тебя есть полчаса, – сказал я ей, подойдя сзади и поцеловав в шею. – Потом заглушу, топлива осталось немного.

– Хорошо, милый, – ответила она.

– Да, ещё… – добавил я, – тебе сверху ничего не надо? Собираюсь подняться на второй этаж ненадолго.

Жена задумалась, потом покачала головой:

– Нет. Вроде бы ничего.

Я подкинул в печку дров, чтобы компенсировать неизбежную потерю тепла и, надев куртку, шапку и перчатки, откинул люк, сделанный в плите, закрывшей лестничный проём. Тёплый воздух снизу ворвался наверх клубами пара, тут же оседая инеем на промерзших стенах. На удивление, не так уж и холодно – минус тридцать семь, если верить термометру. Всё-таки, несмотря на дополнительное утепление пола, тепло снизу просачивается. У меня тут несложная задача – подключить лампочку, которая венчает антенную мачту снаружи. Мачта была нужна для получения мобильного интернета, она торчит выше конька крыши на пару метров, и на ней смонтирован серый прямоугольник 4G-антенны. А на самом её кончике я закрепил красную светодиодную лампочку, габаритный огонь от грузовика. Не знаю зачем, просто так – была лампочка, была мачта, они подходили друг другу. Может быть, чтобы было похоже на ходовой огонь. Лампочка запитывалась от роутера и сейчас, разумеется, выключена, а надо включить – в полной темноте сломавшегося мира она станет моим маяком. Для этого я перекинул питание с роутера на низковольтную линию аварийного освещения, провозившись дольше, чем рассчитывал – сращивать тонкие провода в перчатках очень неудобно, а без перчаток пальцы примерзают к кусачкам. Изоленту пришлось два раза отогревать подмышкой – холодная она дубеет и не липнет. В конце концов, справился. Теперь за наполовину засыпанным окном кабинета была не абсолютная тьма, а тьма и красный огонёк сверху. Слабенькая лампочка освещает только себя и краешек антенны, но всё равно радует. Пока я разглядывал этот жизнеутверждающий огонёк, заметил странное – с обратной стороны толстого тройного стеклопакета лёд на окне был процарапан до стекла, как будто кто-то пытался заглянуть в дом. Казалось даже, что и само стекло глубоко поцарапано, но это, конечно, казалось – не могла же принесённая ветром ветка – или что это там было? – повредить стекло? Хотя, с другой стороны, откуда там ветер? Воздух давно уже полностью неподвижен… Странно всё это.

Спустившись и закрыв проём между этажами, остался с ощущением какой-то тревожности. Вроде ерунда, – понятно, что там снаружи никого нет, при такой температуре никто не выживет, – а не отпускает. Надо будет посмотреть снаружи, как выберусь на поверхность. Решено – пробный выход сделаю в виде прогулки вокруг дома до того окна. Испытаю технологию выживания.

Пока генератор не заглушён, вернулся в котельную, чтобы попробовать воплотить возникшую идею. Основная проблема на поверхности не холод, а дыхание. Мне нужно как-то подогревать воздух, иначе я просто поморожу себе слизистые в носу. У меня со службы… ну, скажем, случайно завалялся изолирующий дыхательный аппарат. Баллоны, разумеется, пусты, регенеративный патрон тоже за давностью лет вызывал сомнения в свой пригодности, но мне это и не нужно. Шланги – вот на что я рассчитывал. Если удлинить трубку вдоха и намотать её под одеждой, то она будет работать теплообменником, подогревая воздух до приемлемой температуры. А трубку выдоха вывести наружу, чтобы влага от дыхания не оседала под одеждой и не нарушала теплоизоляции. Шланг от старого пылесоса, немного армированного скотча и бечёвки, чтобы закрепить это всё под одеждой. Натянув флисовую маску поверх резинового рыла аппарата, я стал окончательно похож на какое-то чудище из кошмаров. Оставалось проверить, как это будет работать.

– Внимание, машине стоп! – крикнул я в коридор.

Дождавшись от дочки подтверждения, что она сохранилась и погасила компьютер, выключил зажигание и перекрыл топливный кран. Навалилась тишина. Вообще я люблю тишину, но в последнее время её стало как-то многовато…

Выкинув на поверхность снегоступы, я неловко вылез из своего импровизированного люка, опираясь на них руками и коленями. Снег продавливался, но держал. Первая выявленная ошибка – ремни креплений надо делать длиннее, затянуть короткие хвостики в рукавицах поверх перчаток очень сложно несмотря на то, что рукавицы армейские, с отдельным указательным пальцем. Но кое-как затянулись всё же. Ходить на снегоступах с непривычки очень неудобно, надо высоко поднимать ногу и ставить её перпендикулярно поверхности, шаги при этом получаются неловкие, напрягаются не те мышцы, что обычно, из-за этого быстро устаёшь. Но мне и не надо пока далеко идти, всего-то прогуляться вокруг дома. Совсем небольшой поход, просто размяться и убедиться, что дыхательная система работает. На первый взгляд, идея себя оправдывала – воздух холодный, но не обжигает носоглотку. Правда, и тепло из-под одежды вытягивается быстрее, всё-таки я подогреваю дыхательную систему собственным телом, да в носу начало свербеть из-за сухости. Но это можно перетерпеть, это всё ерунда. Зато я шел по поверхности, испытывая при этом гордость, как первый человек на Луне. Хотя вполне возможно, что я как раз наоборот – последний человек на Земле.

Видеть дом в виде половинки второго этажа, торчащей над снегом, непривычно и дико. В свете фонарика поднимающийся из печной трубы дым строго вертикален, воздух неподвижен идеально. На антенной мачте светится красный огонёк, которому предстояло в будущем стать маяком моих потенциальных странствий. Воспользовавшись случаем, постарался укрепить импровизированную выхлопную трубу генератора, утоптав вокруг неё снег. Непонятно, насколько это поможет, но я не мог не попробовать. Пока обходил дом, выявил ещё один недостаток дыхательной системы – неудачное расположение трубки выдоха. Прикреплённый к капюшону гофрированный шланг остыл, и влага выдыхаемого воздуха сконденсировалась на его стенках внутри. Я это заметил, только когда трубка забилась инеем, и выдох стал затруднённым. При попытке продуть её стало только хуже – влажный воздух попал изнутри на стекла маски, и они начали затягиваться изморозью. Пошевелив трубку, я обтряс иней и задышал свободнее, но теперь плохо видел. А пока дошёл до задней стороны дома, ещё и фонарик начал быстро скисать – батарея замёрзла. В общем, так ничего толком и не разглядел, хотя что-то похожее на следы там, вроде, было. Как будто кто-то ходил вдоль стены – хотя эта линейка невнятных ямок, которую я еле видел сквозь изморозь на стёклах в свете гаснущего фонарика, могла быть чем угодно. Правда, представить себе, какое «чтоугодно» могло оставить ямки в снегу, я тоже не сумел. Но мне уже было не до того – фонарик сдох, стекла обмёрзли, и я тащился обратно на ощупь вдоль дома, заодно затоптав все возможные следы, если они там и были. Под конец еле нашёл лаз, буквально сверзившись в него снегоступами кверху. На мне столько одежды, что я почти не ушибся, но, в целом, выход трудно назвать удачным. Я и пятидесяти метров не прошёл, а уже чуть не погиб – стоило промахнуться мимо люка, и я бы блуждал вокруг вслепую, пока не замёрз бы. Поход за дровами в этом свете представлялся всё более сложной экспедицией. Но я не собираюсь отступать – шаг за шагом, задача за задачей. Сделанные ошибки учту, завтра попробую снова.

Условным вечером, когда, отправив Младшего спать, сели втроём, обнявшись, на кровати смотреть старый сериал «Твин Пикс» – мы с женой после долгого перерыва, Василиса впервые, – я подумал, что миру пришлось сломаться, чтобы мы вот так собрались вместе. Нас почти постигла судьба многих современных семей – когда все друг друга любят, но не общаются. Работа съедает время, усталость от неё – отношения. Только здесь и сейчас я научился разговаривать о серьёзном с неожиданно выросшей дочерью, рассказывать, как устроен мир сыну, говорить с женой о том, на что не находилось времени раньше. Парадоксально, но даже при маячащих впереди нерадостных перспективах, я в чём-то был счастлив. В несломанном мире я бы уже, упахавшись на работе, засыпал за книжкой, жена уткнулась бы в ноутбук, а дочка заперлась в своей комнате, заткнув уши наушниками и переписываясь в социалках. И не было бы этих длинных разговоров за чаем, в которых я узнал о своей жене больше, чем за всю предыдущую совместную жизнь. Не было бы азартных настольных игр с шуточными препирательствами о правилах и жалобами на то, что «Папа всегда выигрывает, так нечестно!». Никто не объяснил бы Младшему, что из конструкторов можно собирать не только то, что нарисовано на коробке, и это гораздо интереснее. Если мир когда-нибудь всё же починится, надо бы не потерять это ощущение слияния. А если нет – ну что же, мы, по крайней мере, сделаем всё возможное.

Глава 5. Артём

Лопата на заправке нашлась. Ничего более смертоносного, к сожалению, не оказалось. Я не кровожаден, но придерживаюсь старинной максимы: «Животное, включившее человека в свою пищевую цепочку, должно быть уничтожено». Эта установка спасла нас как биологический вид задолго до появления «Красной книги» и зоозащитников.

Лопата в руках и решительный вид убедили собак оставить свою отвратительную трапезу и ретироваться, прорычав через плечо что-то вроде «ещё встретимся». Небось, за подкреплением пошли, так что надо поторопиться. Я почему-то не мог бросить труп этой женщины на доедание, в этом было что-то глубоко неправильное. Со вздохом воткнул лопату в газон рядом и, стараясь не смотреть на истерзанное тело, начал копать. Мешала покусанная нога, земля была рыхлой только сверху, а дальше пошла плотная глина, лопата оказалась не очень удобной – в общем, могила вышла так себе. Я начинающий деревенский житель, лопатный скилл пока не наработал. Расстелил на земле белую штору, сорванную с окна подсобки, лопатой перекатил на неё труп – взяться за него руками было выше моих сил, – завернул и спихнул в яму. Закидал землей, сформировал холмик, подумал, что надо что-то сказать – но не придумал, что именно. На душе было крайне мерзко, во рту как кошки насрали, да еще и мозоли от лопаты на ладонях.

В минимаркете заправки наконец-то обрел стаканчик кофе. Аппарат тут простецкий, просто кнопку нажать. Распечатал пакет круассанов, недобрым словом помянул запрет торговли алкоголем на АЗС. Стаканчик коньячку мне бы сейчас лучше зашел. Зато сигареты есть, уже что-то. С удовольствием нарушив запрет курения на заправках, немного успокоился и увидел то, что стоило заметить сразу – у заправочной колонки стоял автомобиль.

Не новый, но на вид ещё приличный синий пикап «Форд-рэнджер». Судя по пистолету, вставленному в бак, дизельный. Дорогая внедорожная резина – если владелец на такую разорился, то, скорее всего, и за машиной ухаживал. Теперь вопрос на миллион – забрал ли он ключи, когда пошел платить за топливо? Я никогда не забираю, оставляю болтаться в замке зажигания. Но то я. Люди бывают разные. Затушив окурок в остатках невкусного кофе, пошёл проверить. Перед тем, как выйти, огляделся через стеклянную дверь – никого. Ни одной собачьей морды. Надеюсь, они не устроили засаду кустах – это было бы уже чересчур.

Хорошая новость – ключи в машине были. Плохая – заправиться её владелец не успел. Когда я включил зажигание, загорелась лампа резерва. Совсем паршивая новость – пока я ковырялся, на заправке вырубился свет. Где-то пищал бесперебойник, компьютеры ещё работали, но насосы теперь не включить – даже если бы я знал как.

Я наивно думал, что если на АЗС многие тонны топлива, то его можно относительно просто добыть. Открыть крышку, взять ведро на верёвке… Мой герой в одной пиздецоме так и поступил, лихо начерпав себе полный бак. Теперь мне было немного стыдно – под крышкой резервуара оказался только плотно собранный узел из труб и фитингов, какие-то краны и клапана. Люка для ведра на случай апокалипсиса конструкторы не предусмотрели. Единственная свободная труба внутрь, которую я принял за пробоотборник, имела диаметр сантиметров десять. То есть, при наличии всасывающего насоса и шланга, наверное, можно было бы что-то накачать, а так… Из подходящих по диаметру ёмкостей мне приходила в голову разве что пивная бутылка. Но она просто не утонет, ей в трубе перевернуться негде. Пробы, наверное, какой-нибудь специальной штукой берут, но я не знаю, как она выглядит и ничего похожего мне на заправке не попадалось.

В отделе со всякой мелочёвкой надеялся найти электрический перекачной насосик, чтобы присобачить к нему длинный шланг, запитать от аккумулятора, опустить в резервуар… Не нашёл – чем, вполне вероятно, уберег себя и город от впечатляющего взрыва паров топлива в подземной цистерне. Нашёл ручной шланг с резиновой грушей, для слива топлива из бака. Он навел меня на разумную мысль, что топливо бывает не только на АЗС.

Ну что же, теперь у меня была в плюсе машина, блок сигарет и кофе, который я выгреб из здешней кофеварки. В автомобиле было на донышке топлива, а кофе в зернах требовал отсутствующей у меня кофемолки, но это уже шаг вперед. Ах, да – лопату я тоже заберу. Надеюсь, больше не пригодится, но пусть будет.

Дизельных машин в городе оказалось куда меньше, чем хотелось бы. Не любят мои земляки запах солярки по утрам. Может быть, правильнее говорить «не любили», но я всё ещё надеюсь, что пресловутый чёрт утащил их живыми. Где-то они все сидят и тоскуют по своим опустевшим квартирам и брошенным машинам, заправочные лючки которых я сейчас пошло взламываю монтировкой. Проклятые конструкторы современных авто как нарочно делают баки так, что шланг в них хрен засунешь. Я уже думал, что останусь без колёс, но спасла фура. У магистрального тягача дизель и огромный бак снаружи машины, за что ему, безусловно, моя горячая искренняя благодарность. Я взмок, пока сворачивал замок на горловине, потом угваздался соляркой и теперь приятно пах натуральным деревенским трактористом. Для полного соответствия не хватало запаха перегара, но я надеялся этот временный недостаток вскоре устранить. Ближе к вечеру, когда доберусь домой. Ну а пока оставалось ещё одно важное дело.

Я никогда не имел оружия, кроме казённого автомата в армии. Я слишком ленив, чтобы оформлять все необходимые бумажки просто ради того, чтобы поставить в сейф нафиг не нужное мне ружьё. Добывать себе мясо на еду в наших краях гораздо результативнее при помощи кошелька. Держать оружие просто «на всякий случай» не кажется мне хорошей идеей – как показал недавний опыт сопредельных территорий, в случае всевозможных социальных катаклизмов недостатка в оружии не возникает. Наоборот, в какой-то момент его становится слишком много. В пиздецомы же я до сегодняшнего дня не верил – странно верить в то, что сам же и придумал. В общем, мои вялые размышления «а не купить ли, например, ружьё» никогда не воплощались в действие. Но теперь, кажется, есть повод. Сдаётся мне, в оружейных сейчас большие скидки…

Магазин «Арсенал» встретил меня неприветливо запертой железной дверью. Но я не ожидал ничего другого и был готов. Подогнал пикап задом к окну, заложил между прутьями решётки массивный реечный домкрат, зацепил за него стальной трос, удачно снятый с грузовика, второй конец – на фаркоп. Разгон, рывок – и решётка в клубах кирпичной пыли гремит по асфальту. Вот и всё, путь, можно сказать, свободен.

Герои моих пиздецом отлично разбираются в оружии. Тактикульность – базовое требование жанра. Можно нести любую чушь о физике мира, вырезать персонажей из картона, натягивать мотивации на глобус, маскировать редкими кустами рояльную фабрику в сюжете – но не дай бог ошибиться в числе нарезов и линиях калибра. Детишки закидают панамками в комментариях. Так что выживальщики мои легко и снисходительно оперируют всеми этими «сайгами», «бенеллями» и цифрами вроде «семь шестьдесят два на чего-то там». У типичного героя пиздецомы даже на члене была бы планка пикатини, если бы это не переводило книгу в разряд 18+.

Так вот – я, в отличие от них, в оружии не специалист. В армии меня научили разбирать-собирать автомат так, чтобы не оставалось лишних деталей и более-менее попадать из него приблизительно туда, куда целился. А так-то я почти всю службу с паяльником в подсобке просидел. Войска связи, ничего героического. Поэтому ассортимент магазина поставил меня в тупик. Из знакомых названий – «Вепри». Их было много разных, они отличались внешним видом, ценой и буквами-цифрами после названия. Если верить почерпнутым из Интернета сведениям – они ничего так. Если верить другим сведениям из того же Интернета – полное говно. Да, это Интернет, детка. В нём одни дилетанты рассказывают другим о третьих. «Вепри» визуально походили на автомат Калашникова, и тем показались мне привлекательными – наверное, их я тоже сумею разобрать-собрать. Только магазины почему-то совсем короткие. Взял с витрины тот, что под автоматный – или очень похожий на него – патрон. «Семь шестьдесят два на чего-то там». С удобным на вид рамочным прикладом и той самой пресловутой «пикатини» на затворной коробке. Оттянул затвор, посмотрел внутрь – «калаш» и есть. Если я правильно помнил, автоматического огня в нём нет, что, конечно, жаль. Наверное, его надо было как-то обслужить перед применением, но на вид он был вполне годен и так. Вторым стволом – мои герои всегда берут что-то «вторым стволом», не спрашивайте меня зачем, – выбрал классический «шотган». Помповый дробовик двенадцатого калибра с пистолетной рукоятью. На ценнике было написано «пр-во Турция» и выглядел он, как в американском кино – в чёрном пластике и очень внушительно. Пикатини на нём почему-то не было. Зато из такой штуки можно стрелять картечью куда-нибудь в сторону противника и почти наверняка попадёшь. Особенно, если это собаки, и их много. То, что нужно для такого неопытного стрелка, как я.

В магазине были какие-то прицелы, куча красивых и наверняка очень крутых прибамбасов для тюнинга, но я понятия не имел, что с ними делать. Что-то подсказывало мне, что насадить прицел на пикатини мало, потребуются ещё какие-то действия, без которых он будет только мушку загораживать. Поэтому я ограничил свои мародёрские действия присвоением значительного количества патронов, нескольких магазинов для «Вепря», патронташа на ремень для дробана, а также тактических штанов и ботинок для себя. Просто потому что мои пропитались кровью из прокушенной ноги, и это было неудобно. Но теперь, шавки позорные, я вам эту ногу припомню…

Драматически угнанный «Паджеро» всё так же стоял задницей к стене, но дверь была открыта и собаки там не было. Салон машины красовался располосованной в клочья обивкой, пожёванными подголовниками и огромной кучей собачьего говна. Отметилась, падла, ишь ты. Я бы предположил, что пёс случайно или даже, чёрт с ним, целенаправленно разблокировал его изнутри, но торчащий в водительской двери ключ явно указывал на внешнее вмешательство. Я этот ключ, закрыв двери, бросил на капот и ушёл. И его точно не собаки в дверь вставили.

Вообще-то я собирался пса пристрелить – для того и приехал. Это не гуманно – но не более, чем оставить его подыхать от жажды в машине. Кроме того, я отчего-то был уверен, что мою не случившуюся блондинку оприходовали на корм не без его участия. И нога опять же. В общем, это уже личное, плюс опасения того, что я не смогу уснуть дома, ожидая, что посреди ночи в окно просунется инфернальная чёрная харя. В книжке я бы оставил его для драматичности – чтобы герой побился с чудовищем на кулачках в финальной сцене, почти погиб, но как бы из последних сил… Но к чёрту литературу – мне это всё совсем уже не нравится. Даже больше, чем не нравилось до того, хотя это трудно себе представить. Существование персонажа, который выпускает такую собаку и при этом не остается лежать кишками наружу, меня совсем не радует. Один человек страшнее любого количества собак. Пожалуй, подзадержался я в городе. Пора и честь знать…

Когда выехал на трассу, в кузове пикапа уже было всё необходимое – кофе, ручная кофемолка, здоровенный пакет чая, коробка сигарет, крупы, макароны и консервы. Я перестал стесняться и откровенно обнёс первую попавшуюся торговую точку, нанеся умеренный ущерб складским запасам и изрядный – входным дверям. Просто высадил стекло ударом кузова. Вероятность того, что мне предъявят иск, представлялась всё более призрачной – в «рэнджере» стоял на удивление приличный радиоприемник с серьёзной антенной, но эфир был девственно пуст – даже на коротких волнах, где при удачном прохождении Америку можно услышать. Кажется, прибытие кавалерии откладывается на неопределённый срок. Версий, что именно случилось, у меня не было, но герои моих пиздецом уверяют, что при любых раскладах из города лучше валить. Это тот редкий случай, когда я с ними согласен – что-то там творится совсем нездоровое. А дома – печка, картошка в подвале и мыши в подполе. Уют и комфорт.

Это был длинный день. Выехал из города уже под вечер, стемнело как-то очень быстро, я устал и сжёг кучу нервов. Ехал «на автопилоте», ожидая знакомой развязки с указателем в сторону райцентра, но её всё не было и не было. Когда в свете фар появились первые городские дома, я даже на секунду подумал, что проскочил поворот и уехал чёрт-те куда, в следующий по трассе город, но по времени никак не получалось. И только указатель убедил меня в очевидном, оно же невероятное, – я вернулся. Я въехал в тот же город, из которого выехал. Только с другой стороны. Каким образом это могло произойти при движении по прямой трассе с севера на юг – понятия не имею. Возможно, тот же чёрт, что утащил горожан, завернул трассу в кольцо. Или в ленту Мёбиуса. Или в рулон туалетной бумаги с запахом ромашки. Мне уже было всё равно – я люто, смертельно устал. Вымотался до потемнения в глазах и потери координации. Ехать куда бы то ни было просто опасно – усну за рулём и привет. Надо искать по возможности безопасный ночлег, и я даже придумал, где именно. Это место вообще первым всплывает в моей голове при слове «безопасность». И при слове «паранойя» тоже.

«Рыжий Замок» давно уже стал своеобразной городской достопримечательностью. Памятником сложной эпохи первоначального накопления капитала. Его построил себе некий крупный предприниматель, составивший в девяностых состояние на палёной водке, ворованном алюминии и безакцизном бензине. Не знаю, кто и чем его напугал в детстве, но некие специфические особенности мышления проглядывали в архитектуре и инфраструктуре этого объекта чрезвычайно выпукло.

Оставшийся неизвестным истории архитектор воспроизвёл современными средствами идею замка средневековых баронов-разбойников, которые поколениями жили за счёт грабежа торговых караванов и соседских владений, а потому всегда были готовы к ответным визитам с лестницами и таранами. Нависающие высокие стены с зубцами огораживали просторный бетонный двор, а посередине высился настоящий донжон, со стенами два метра толщиной и узкими бойницами окон. Квадратное в плане строение ощетинилось бастионами и полукруглыми башнями, в которые просто напрашивались не то катапульты, не то орудийные расчёты. Для полноты картины не хватало только рва с крокодилами и подъёмного моста, что было с лихвой компенсировано навороченной охранной системой и массивными железными воротами. Всё это отлито из стратегического по прочности железобетона и облицовано декоративным рыжим кирпичом, за что и получило своё название.

Выкурить оттуда не желающего выйти добром владельца можно только силами пехотного полка при поддержке авиации и тяжёлой артиллерии. Однако пристрелили барыгу самым банальным образом – в кабаке. Это с одной стороны свидетельствовало о том, что паранойя его имела серьезные основания, а с другой – что от судьбы за стеной не отсидишься. Наследники покойного, промотав большую часть неправедно нажитого капитала, охотно продали бы и пафосную недвижимость – но желающих не находилось. Земля удачно расположенного участка нравилась многим, но жить в уродливой крепости посередь города глупо, а снести её можно разве что тактическим ядерным зарядом. Наследники уныло отстёгивали колоссальные налоги на недвижимость и регулярно снижали цену – но безрезультатно. При немалой налогооблагаемой площади жилые помещения небольшие, и дураков за это платить не находилось. «Рыжий замок» пустовал, несмотря на впечатляющую инфраструктуру – собственную артезианскую скважину, дизель-генератор с топливной цистерной, промышленный холодильник, газовые рампы, индивидуальное бомбоубежище и даже автономный канализационный комплекс, высокотехнологичный, как космолёт.

Откуда я всё это знаю? Так сложилось. Я слишком молод для мемуаров, биография моя не потянет даже на сюжет для бытового романа, но факт – я не всегда был писателем. По образованию я радиоинженер. Закончил политех, отслужил срочную и, пока ряд довольно нелепых обстоятельств не привёл меня на писательскую стезю и в деревню, успел поработать по специальности. В «Рыжем замке» я делал систему видеонаблюдения. Не один, конечно, с бригадой монтажников, но, тем не менее – немного полазить там успел. Мрачноватую цитадель трудно назвать уютной. Сочетанием бункерной суровости архитектуры с китчевой роскошью интерьеров она слегка напоминает ставку Гитлера из игры «Вольфенштайн». Но если надо пересидеть апокалипсис – лучше места не найти.