Проклятый металл

– Пока я приеду с разрешением, заседание закончится!

– Вполне может быть, – не стал спорить граф.

– Тогда вызовите его светлость из зала.

– Не могу, – уже в открытую усмехнулся Луринга. – У меня нет никаких распоряжений насчет депеши.

– Вы издеваетесь?! – не выдержал курьер. – Какое может быть распоряжение, если она срочная?

– Ничем не могу помочь.

– Хорошо, хорошо, – постарался успокоиться Кайл. – Хорошо! Я подожду здесь.

– Не получится, – выдернул граф у него из рук депешу. – Во-первых, уставом запрещено нахождение посторонних лиц на охраняемой территории. Во-вторых, согласно все тому же уставу, начальник караула в этом случае должен взять на себя обязанность по незамедлительному вручению донесения.

– У меня приказ – лично в руки! – взвыл вцепившийся в конверт курьер.

– А мне-то что до ваших приказов? – не подумал вернуть депешу Рауль и сам не понял, как очутился в стоявшем у стены кресле.

Рик Заре кубарем откатился в другой угол, а Кайл со всех ног помчался к закрытым дверям зала заседаний. Из-за пропущенного в голову удара в глазах у Рауля двоилось, но он поспешно схватил тяжеленную вазу и метнул ее в курьера.

Как ни странно – попал.

Угодившая в поясницу ваза подтолкнула невысокого паренька вперед, и он со всего размаху врезался в рванувшего ему наперерез Вальтера Барка. Мгновенье спустя Кайл отлетел от здоровяка, будто угодивший в борт бильярдный шар, а охнувший охранник схватился за живот, и под его пальцами на серой ткани сюртука начало расползаться кровавое пятно.

– Грег! – рявкнул вскочивший из кресла Рауль.

Да тот и сам уже приметил зажатое в руке Кайла короткое лезвие. Обнажив саблю, Грег ринулся в атаку, но курьер пустой рукой отбил клинок в сторону и ножом ткнул охранника в горло.

– Нет! – заорал Рауль и рванул к убийце.

С разбегу рубанув парня по ребрам, он без промедления рванул саблю обратно, да только застрявшее в боку церемониальное оружие обломилось у самой гарды. А Кайл ранения будто и не заметил – ловко развернувшись, он полоснул начальника караула ножом. Граф успел подставить под удар ладонь, а в следующий миг Рик Заре в локте перерубил обезумевшему курьеру правую руку.

Убийца взвыл от боли и бросился было наутек, но граф успел поставить ему подножку, и Рик со всего маху опустил клинок на затылок растянувшегося на полу Кайла. Вновь замахнулся, ударил второй раз – и не выдержавшая таких издевательств церемониальная сабля переломилась.

Несмотря на торчащую из раскроенной головы железяку, курьер попытался подняться на четвереньки, и тогда Рауль схватил оброненное Грегом оружие, упер его убийце промеж лопаток и навалился всем своим весом на рукоять. Почувствовал, как уткнулось в пол пронзившее тело насквозь острие и, слегка ослабив нажим, удерживал насаженного на клинок курьера до тех пор, пока тот не перестал дергаться.

Да и потом, когда на шум схватки прибежали охранники с первого этажа, выдергивать саблю из трупа не стал. Вместо этого Рауль доковылял до кресла, уселся в него и мрачно уставился на левую ладонь, до кости располосованную ударом ножа.

И вопросы заполонивших холл стражников, и крики вельмож не трогали его сейчас совершенно. Заматывавший носовым платком порезанную руку граф как-то в один миг осознал, что сосватанная отцом работенка вовсе не синекура, как представлялось ему поначалу. Более того, на ней можно запросто лишиться головы. И если он не хочет однажды заполучить промеж ребер нож, придется кардинальным образом менять свое отношение к службе. Именно так и никак иначе.

На то, что удастся убедить герцога подыскать ему другое назначение, надежд у Рауля уже не оставалось. А когда стало известно, что в парке обнаружено раздетое до исподнего тело курьера – все того же Кайла! – граф и вовсе неожиданно для себя почувствовал непонятный азарт. Невероятность ситуации вызвала у Рауля жгучее желание непременно во всем разобраться, и даже давешние переживания отошли на второй план.

А еще Рауль Доминик Мор, граф Луринга, пришел к немало удивившему его выводу, что будни дворцовой охранки не так уж и беспросветно серы. Вовсе нет. Главное, суметь воспользоваться ситуацией.

И он непременно попробует это сделать…

Глава 3

Экзорцист. Кривое зеркало

Месяц Святого Николаса Слепца

I

В субботу шел дождь. И в пятницу шел дождь. И в четверг, само собой, без дождя не обошлось.

Дождь, не переставая ни на минуту, шел уже третий день подряд.

Вообще, в этом не было ничего необычного. С началом последнего месяца осени небо над прибрежными районами Стильга всякий раз затягивали наползавшие с моря тучи, дождь сменялся снегом, а снег… Такой ослепительно-чистый, он раскисал и превращал дороги в непроходимые болота буквально за несколько часов. А потом опять шел дождь.

Так что, как ни крути, удивляться непогоде не приходилось. Удивительным было другое – все эти три бесконечно долгих дня я пил пиво. Не чувствуя вкуса. Кружку за кружкой. Останавливаясь, только чтобы сходить отлить да забыться, дожидаясь рассвета, в съемной каморке в мансарде «Черной ладьи» – не самой захудалой таверны в припортовом районе столицы.

Объяснимо было все: мое возвращение в родной город, нежелание разыскивать старых знакомых, беспробудное пьянство. На все это имелись веские причины. Но, как ни ломали бы голову знавшие меня люди, они бы ни за что не догадались, зачем я пью эту ослиную мочу.

Человек, которого они когда-то знали, всем напиткам предпочитал вино. Да! Тот гуляка остановил бы свой выбор на вине и служанке посимпатичней. Или как получится. Лишь бы было кому согреть постель. Хотя скорее всего он еще в самый первый день – точнее, ночь – загремел бы в кутузку. Проспался в холодной и взялся за ум. Возможно. А возможно, и нет.

Но люди меняются, и поэтому я сидел и пил пиво. Пил пиво и ждал. В основном – ждал.

Вербовщик подошел за час до полудня.

– Не помешаю? – опустился на лавку напротив меня пожилой господин. Очень уж обыкновенный господин. Ни высокий, ни низкий. Ни худой, ни толстый. Лицо особо выразительными чертами тоже не отличалось. Когда он появился на постоялом дворе, мне, к стыду своему, припомнить не удалось.

– Ничуть, – усмехнулся я и хлебнул пива. Ну и гадость!

– Вот и замечательно, – мельком глянул на меня вербовщик и отвернулся. Взгляд тоже был ни злой, ни добрый, но пиво враз встало в горле. Не должен быть у вербовщика такой взгляд. Тут птица совсем другого полета пожаловала. Странный господин подождал, пока я откашляюсь, и с едва заметным оттенком брезгливости указал на пивную кружку: – Ну и зачем же так себя мучить?..

– А почему нет? – откинулся я на спинку стула, внимательно наблюдая за руками собеседника. – Оно, конечно, не поможет, но хоть какой-то шанс будет. Погода – дрянь, грех не выпить…

– И сколько же пива, мой дорогой Себастьян, вы сегодня заказали? – Вербовщик выложил на стол тубус, наподобие тех, с какими ходят писари посостоятельней, и выудил из него несколько густо исписанных листочков. – Так… Ага, шесть кружек. Одну разбили, одну велели заменить. «Теплую мочу не пью» – так вы изволили выразиться? Немало пива расплескали и ни разу не осушили до дна. Получается, выпита вами от силы одна кружка. И все же – зачем себя так мучить? Вы же не любите пиво?

– Терпеть не могу, – сознался я, не отрывая взгляда от собеседника. Но если постоянно сидеть с кружкой пива в руке, обычно ни у кого не возникает и доли сомнения в твоем опьянении. Вот только моего собеседника к обычным людям отнести было никак нельзя. – Хотите что-то предложить?

– Мне рекомендовали вас как подающего большие надежды молодого человека, – не ответил на вопрос вербовщик.

– А мне вас – как вербовщика, собирающего отряд не очень щепетильных наемников, – раскрыл свои карты я.

– Боюсь, вас ввели в заблуждение.

– Боюсь, вас тоже.

– Что ж, увидим. – Не говоря больше ни слова, мужчина поднялся из-за стола и направился к выходу.

Я за ним не пошел и не ошибся: стоило неприметному господину выйти, как в дверь тут же проскользнула прекрасно знакомая мне личность – Джек Пратт собственной хитрющей персоной. Вполне ожидаемо: именно этот нехороший человек и отправил меня дожидаться мифического вербовщика.

– Привет, рыжий, – плюхнувшись на лавку, протянул он мне руку с унизанными перстнями пальцами и тут же гаркнул на весь зал: – Пива!

– И тебе, рыжий… привет. – Я пожал жесткую, будто доска, ладонь и в один длинный глоток осушил полупустую кружку. – К чему весь этот спектакль?