Изнанка реальности

Но на плече у того висело ружьё. Одно неверное движение, и он прострелит нам коленки. Потому что Гундыру мы нужны живые.

– Урод, но зато с этими камнями я проживу ещё несколько лет, не боясь болезней и смерти от старости.

Он встал и скрылся за нашими спинами. Через минуту вернулся с маленькой девочкой на руках и повторил ритуал. Филин опустил взгляд, не желая смотреть на жестокое убийство детей.

– Кушай, мой хороший, – усмехаясь, сказал Матвей Николаевич и посмотрел вниз. После повернулся к нам. – А вас я оставлю на сладкое, мальчики.

Он снова ушёл.

– Я впервые в таком дерьме, – сказал Филин. – Дерьмовее только… только когда я сидел с отцом и ждал скорую. Тогда меня тоже пугала неизвестность.

– Никогда не думал, что умру в пасти монстра. Кто бы мне сказал это, когда я устраивался в «Мистицизм».

Это была не чья-то глупая шутка. Рычание, раздающееся из глубины шахт, не было звуковым эффектом, Матвей Николаевич не был актёром, а его семья – просто фарфоровыми куклами. Я понял, что нужно что-то делать, пока не настала наша очередь. И когда старик снова появился на лестнице с внучкой на руках, я предпринял первую и единственную попытку спастись.

Когда он опустился на колени и начал бубнить что-то себе под нос, прося Гундыра принять дар, я бросился вперёд и вцепился зубами в ожерелье на его шее. Тот выронил девочку и попытался сопротивляться, но тонкая верёвка порвалась и самоцветы рассыпались по полу.

Мгновенье до меня доходило, что произошло. Без силы, которую давали ему камни, Матвей Николаевич стал просто дряхлым стариком. Заныв, он повалился на спину и без посторонней помощи не смог бы даже встать.

– Твою мать, Илюх! – выкрикнул Филин с не свойственной ему гордостью в голосе.

– А нехер кичиться слабым местом! – из уст вырвался истеричный смешок. Я ещё сам не до конца осознал, что сделал.

Я обернулся к Сергею, и радость в его взгляде сменилась испугом. Он подскочил на ноги и ринулся в мою сторону. Я решил, что он хочет скинуть меня в шахту, но, подбежав, он выбил ружьё из рук Матвея Николаевича.

– Главное, нельзя недооценивать соперника.

Если бы не он, этот дряхлый старик выпустил бы мне в голову пулю. Никогда ещё мне не спасали жизнь.

Придя в себя, мы приняли единственно верное решение. Псих отправился вслед за дочерью и внучкой, в полёте издав громкий стон. Мы смотрели в бездну, пытаясь разглядеть хоть что-то, но там была только темнота.

Раздавшийся рык чудовища привёл нас в чувство. Нужно было убираться отсюда. Осталось только избавиться от верёвок и решить, что делать с выжившей девочкой, так и пролежавшей всё это время на холодной земле.

Не успели мы дойти до выхода, как земля задрожала. Не удержав равновесие, мы ударились о стены и упали. Звук был такой, словно Гундыр поднимается на поверхность, чтобы сожрать нас лично. Но из проёма шахты, вопреки нашим ожиданиям, показалась далеко не лапа монстра. Вверх из пустоты взлетели тысячи разноцветных камней. Бушующим фонтаном они взлетали в воздух, создавая зрелище небывалой красоты, и бились о землю. Мы молились, чтобы ни один из них не прилетел нам в голову.

Благодарность монстра не знала границ. Когда дождь из флюорита прекратился, мы отдышались и переглянулись, убеждаясь, что никто серьёзно не пострадал.

Но руки всё ещё были связаны, и передвигаться, и уж тем более нести на руках ребёнка, было проблематично… Если бы не Филин, которому пришла в голову гениальная идея.

– Раз уж нам «сказали спасибо» за подношение, нужно этим воспользоваться.

Встав на колени, Сергей наклонился и взял в рот первый попавшийся камень.

– Ты что, собрался ужинать?!

Филин посмотрел на меня, как на идиота. И я понял его план. Трудно даже представить, какие картинки пронеслись перед его глазами, пока он держал во рту флюорит. Ему предстояло снова пережить смерть матери, разрушенные браки и всё самое ужасное, что было в его жизни, прежде, чем всё это конвертируется в силу.

Он напряг руки, и верёвки на его запястьях порвались. Сергей выплюнул флюорит вместе со слюной и грязью.

– Он же даёт силу, так? – спросил он. – А нам это как раз кстати.

Видимо, не стоит недооценивать не только врагов, но и друзей.

На улице стояла глубокая ночь. Каким-то чудом нам удалось дозвониться до редакции и криками добиться, чтобы за нами сегодня же прилетел вертолёт.

Ни одного жителя Амдермы не было поблизости. Все прятались по домам, боясь шумихи вокруг их посёлка. Если сюда понаедут следователи и куча журналистов, от них уже не смогут избавиться, сбросив в шахты. Об этом Богом забытом месте узнает весь мир.

Провожать нас вышла только пара диких белых зайцев.

Девочку врачи погрузили на носилки и занесли в вертолёт. Ближайшая больница была в нескольких сотнях километров отсюда.

Когда мы взлетели, смотря из иллюминатора на место, которое стало пиком нашей карьеры в мистическом журнале, девочка пришла в себя.

– Где… где я?

Врачи бросились к ней, убеждая, что ей нельзя вставать.

– Амдерма?… Прими мой дар, Гундыр…

Возможно, в шоковом состоянии она повторяла последние слова деда.

– Ты в безопасности, – успокоил её Сергей, – нет больше Амдермы. Нет больше Гундыра.

– Гундыр… – едва выговаривая слова сказала девочка, – Гундыр не в Амдерме. Он и есть Амдерма.

После её слов вертолёт затрясло. Мы выглянули в окно и увидели, как посёлок – все эти заброшенные дома, недострои, шахты, развалившиеся конструкции и гаражи – зашевелились. Все его жители и дикие животные теряли равновесие и падали, а земля медленно поднималась. Море выплеснуло на берег высокие волны, и из воды показались головы Гундыра. Одна за другой. Вся Амдерма была лишь его панцирем, землёй, построенной на спине монстра.

– Лети! – крикнул кто-то из пассажиров. – Улетай отсюда!

– Что это, мать твою, такое?! – голос пилота сорвался.

Ни одному из нас ещё не приходилось сталкиваться с подобным. Дома рушились и падали друг на друга. От рычания мифического существа содрогалась планета. А земля всё поднималась, обнажая чёрное, как уголь, чешуйчатое тело Гундыра.

В критической ситуации люди способны на не свойственные им поступки, но я сделал то, что получается лучше всего – достал камеру и начал делать снимки. Будет Борису Игоревичу статья. Будут ему фотографии.

Если оплатит нам психотерапевта.

Если мы вообще доберёмся до редакции живыми.

Часть вторая.

Сверхъестественное

Филин поставил на стол пустую кружку пива и посмотрел на меня. С тех пор как нас выкинули из «Мистицизма», Сергей словно лишился смысла жизни, а принудительная терапия, пройденная им в клинике, плохо сказалась на здоровье. Филинов всё больше пил, стараясь забыть о том, что мы пережили в Амдерме. Он убедил врачей и старался сам поверить в то, что Гундыр, огромное чудовище, вылезшее из-под земли, был лишь массовым помешательством.

***

– Вы переборщили с фотошопом, – сказал Борис Игоревич, смотря на снимки, добытые ценой жизни, – никто не поверил в то, что посёлок – панцирь монстра. Вот если бы чудовище жило где-то глубоко в море или в пещерах…