И был арестован дед.
Наезд неслучаен: громили альков
Одной из безумнейших вер:
Охота на старых большевиков
Шла в Сталинском ССР.
Езжай теперь в 41-й, таксист,
Что в дымной чернеет мгле
И так похоронками голосист…
Вот дед мой другой – в Орле.
Как чёрт многоногий, немец прёт…
Мой дед – на земле сырой:
Попал осколок в его миномёт…
Год жизни – тридцать второй…
Тяжёлая рана, бросило в жар,
Потом – будто в чёрный снег:
«К другим давай ползи, санитар!
Анюта! Прощай навек!»
И что ж всё так худо? А доброе – есть?..
И водится ль на Руси?
«Да век-то – двадцатый! Пора пересесть
Тебе в другое такси.
Иные наступят стужа и зной,
И морок, и свет планет…
Теперь повезёт тебя сменщик мой
В Город Грядущих Лет.
Там новым лаптем хлебать будут щи
И праздновать день стыда.
Запомни только: нигде не ищи
Несбывшиеся Года.
К искателям путь в тот квартал жесток,
Ты время потратишь зря,
И жизни твоей последний листок
Сорвётся с календаря».
(1987)
Двое из прошлого
На лицах улиц – тишина,
Предновогодний блеск гирлянд.
Вот появляется Княжна,
А с ней – Бродячий Музыкант.
По лицам улиц в тишине
Их тени льются в глубь аллей,
И веют веком королей
Шаги и песни о Луне.
Ведёт мелодию смычок
И верен струнам музыкант.
В его заплечный узелок
Уложен скудный провиант.
Да лебединых два крыла,
Да неизвестные стихи,
А в них – забытые грехи,