Чувства

Мария понимает, что попала в неловкую ситуацию, где с ней играет память. Но она не теряется и отвечает взаимностью, при этом интересуясь состоянием дел Джима. Тот мило улыбается и говорит, что все хорошо. Затем он рассказывает, как отлично обстоят дела в фирме, из которой она ушла. Девушка начинает шутливо указывать на женщину, выбежавшую от обиды из кабинета. И говорит ему, что ничего хорошего не видит, мол, как было издевательское и пренебрежительное отношение внутри коллектива, так оно таким и осталось. И что она правильно сделала, что уволилась оттуда. Джим протестует и говорит, что это ошибочное мнение. Что тем, кому здесь комфортно – тем здесь по-настоящему комфортно. А остальные лишь плавают в своих нелепых догадках и разочарованиях.

Вбегает снова женщина и начинает демонстративно писать что-то на листке бумаге, ее глаза в этот момент нереально вызывающе краснеют, она начинает плакать. Рука уже не слушается, и ручка падает на стол. Проходит продолжительное время. – Набравшись сил, женщина берет ручку и продолжает писать. Потом вскакивает и поспешно удаляется, оставив листок на столе. Мария подходит и видит пляшущие от волнения каракули. В тексте говорится о ее увольнении по собственному желанию, точка.

Девушка показывает листок Джиму, с видом удовлетворения в своих словах. Тот смотрит и мягко улыбается, говоря о том, что это ничего не значит. Что они ее не задевали, говорили вообще не о ней, а вся эта ситуация – лишь плод ее воображения.

В этот момент, Мария замечает свое присутствие, в качестве третьего лица, будто она наблюдает за собой и своими действиями. То и дел возникают пробелы в отдельных событиях, словно они проматываются на быстрой скорости. Да и ясности всего того, что происходит – нет никакой.

Но подсаженная идея в голову Марии делает свое дело, и она начинает подходить ко всем сотрудникам, по очереди, интересуясь их мнением, – согласны ли они с утверждением, что насмешки и вульгарное поведение – источник ухода женщины.

Странное чувство обуревает Марию. – Никто не соглашается с ней. Все как один утверждают в глупости ее видения данной ситуации. Что коллектив у них дружный и ничем не отличный от сплоченного. Она не успокаивается и бежит на другой этаж, – вдруг там кто-нибудь слышал про их не дружелюбное общение, внутри коллектива. Тщетно. Неужели это только моя больная фантазия? – думает она. Вдруг Мария вспоминает про заплаканную женщину, написавшую заявление об уходе, срывается с места и устремляется вдогонку за ней. Она выбегает на улицу и начинает нетерпеливо искать глазами. То и дело дергаясь, из стороны в сторону. Пробежав несколько кварталов, Мария останавливается и чувствует сильную тяжесть внутри. Она нескончаемым потоком подкатывает горечь к горлу. Вызывает рвотное чувство и накатывает на глаза слезы. Это чувство – жалость. Оно таким мощным напором приходит в осознании Марии, что она понимает – она испытывает его не только по отношению к женщине, но и к себе. Возможно даже к себе больше, ведь она так яростно сопереживает, что с полным правом заслуживает этого чувства.

Не найдя женщину, и разочаровавшись в этой затее, Мария поворачивает обратно и тихо плетется в офис, где все и произошло. Она не знает зачем туда возвращается. Что это вообще происходило. И какое отношение она имеет к прошлой работе.

Грусть в глазах, вялость в теле, ноги ватные, мозг в тумане. – Она просто идет и молчит. В мыслях только жалость. Это чувство остановилось на ней, выбрало именно ее, и никак не хочет покидать, еще более укрепляя свои позиции.

Вернувшись в офис, она нашла Джима и сказала о своих неудачных поисках. Что ее теория не доказана, а соответственно, не имеет никакого основания на существование. И при этом она добавила, что все равно в глубине души своей верит в ее правдивость.

– Может это не душа об этом говорит, а Ваш беспокойный разум? Ваше Эго? – Вдруг четко и громко произнес Джим. Причем его слова стали самым ясным, что происходило за прошедшее время на прежней работе.

– Я не понимаю Вас. – Поникши ответила Мария.

– Может быть это прошлое за Вас говорит, но не в коем случае не Вы настоящая?

– Этого не может быть. Я точно уверена, что нахожусь здесь и сейчас. Я видела, как Вы обидели эту девушку и даже не извинились.

– Вы слышали наши слова в ее адрес?

– Нет.

– Вы видели, как мы смотрим на нее, обсуждая, якобы ее?

– Нет.

– Но почему же у Вас сложилось впечатление о том, что мы ее обижали?

– Так это же было очевидно! – Практически источая жалость в каждом слове, простонала Мария. – Ну как Вы этого не видите?

– Я нет. Мой коллега тоже нет. Да и весь коллектив знает, что эта женщина немного мнимая, что ее чувства перекликаются с несуществующими действиями и событиями. Никто и никогда не хотел ее оскорбить, тем более обсуждать ее. Она сама породила мнение о ее странности, то и дело делая замечания, по несуществующим моментам. То это ей показалось, то –, то. Кто-то, что-то. Все крутится вокруг нее без чьего-либо участия. А на самом деле – это все происходит лишь у нее внутри. Она сама вызывала свои видения, свои эмоции и страдала от них. Постоянно застревая в этих чувствах, забывая о счастье и свободе.

Мария недопонимала того, что ей говорит Джим. Этот диалог казался разговором курицы и инопланетянина. Она огорчалась по тому поводу, что между ними стоит огромная пропасть. И мужчина просто-напросто не видит очевидных вещей, – ему хорошо от того, что он причинил боль другому.

Джим подошел к ней и взял ее за руку. Да так нежно и по-дружески приятно, что она на минуту отключила свои эмоции.

– Помните Мария, Вы всегда можете остановиться. – Ласково заговорил он. – Вся наша жизнь – игра, мы только меняем свои роли и одеваем разные костюмы. Возможно то, что видите Вы – не есть так на самом деле. Возможно, эта женщина испытала эти страдания по ошибке? Вы же сами прекрасно все знаете – коллектив к ней относится исключительно так же, как и ко всем остальным, не больше и не меньше.

Джим так пронзительно посмотрел на Марию, что у нее все поплыло перед глазами. Происходило искажение реальности, девушка это отчетливо чувствовала.

– Вам не кажется странным, что Вы здесь находитесь? – Вдруг произнес Джим, хитро улыбаясь. – Ведь это прежнее место работы. Вы явно не помните причину Вашего визита сюда. Да и как Вы меня связываете с этим местом? Разве мы были коллегами?

У Марии ноги подкосились. Она осознала всю нелепость ситуации.

– Вы готовы поверить своему разуму, своим эмоциям, но даже не пытаетесь прочувствовать источник всех этих переживаний. – Продолжил Джим. – Любое несоответствие Вы отметаете, и причина этому – Вы доверились своим эмоциям. Они Вас увлекают за собой! А за ними появляется идея, подсаженная глубоко в подсознание. И вот Вы уже следуете за ней, не оглядываясь и не анализируя. Подумайте! Кто эта женщина?

Мария плюхнулась на стул, силы покинули ее. Она увидела ситуацию целиком. Повернулась к ней с другого угла. – Женщиной была она!

– Где же Ваша жалость теперь? – спросил Джим. – Возможно она исчезла, когда Вы прочувствовали всю глупость этого момента? Вы теперь видите, как эмоции искажают реальность? Пока Вы участвуете подневольно, подчиняясь эмоциям и мыслям – Вы спите! Ровно так же, как и сейчас!

Мария вспомнила свой уход с этого места работы. Она пережила сейчас те чувства. Но после того, как она их познала, эмоции отступили. Девушка увидела истину: все эти спектакли с обидой на коллектив – были лишь в ее голове. Именно ее воображение развернуло сцену, не существующую в реальности. – Она сама создавала свою реальность, где ее обижали и посмеивались над ней. Теперь она знала – глупость кончалась там, где и начиналась. Мир происходил с той точки, где и заканчивался. Где могло быть счастье – было страдание. И в этом виновата лишь она одна!

Девушка посмотрела в глаза Джиму, они сначала были темные, как бездна. Но потом в них появилась искра. Свет. Она увидела в них яркий свет. Теперь именно он увлекал ее за собой, как те самые чувства. Он указывал ей новый путь. Путь к пробуждению! Она закрыла глаза.

…

Открыв веки, Мария увидела уже привычное яркое и красное солнце. Оно и было источником в зрачках Джима. Но того Джима, что являлся ей во сне. Она проснулась. Она явно проснулась, как делала это всегда, только не обращала на это никакого внимания, вновь засыпая.

Рядом сидел Джим, разгребавший золу от костра, прибираясь после человеческой деятельности в природном помещении.

– Очень хорошо, что Вы отдохнули. – Милым голосом, совершенно родным, произнес он. – И очень хорошо, что Вы научились просыпаться там, где это необходимо! Когда во сне появляется подсказка к пробуждению – это знак. Знак в правильности своего пути. Сегодня у Вас двойной урок: в жизни и во сне. Теперь Вы ЗНАЕТЕ, что жалеть не стоит того, что и так должно быть, – так как оно осуществилось.

СОЖАЛЕНИЕ.

Солнце совсем заходило за горизонт, когда путники добрались до каких-то возвышенностей. Игра теней и форм, добавляла в этот пейзаж немного странности. Не то горы, не то склоны, а может быть и вообще равнина, но с оптическим обманом. Во всяком случае идти было легко. Скорее всего дневной сон пошел на пользу, придавая сил на подъем, так как изгиб ступни всегда указывал на геометрическую прогрессию земли. – Нога стремилась носком вверх.

Джим внезапно остановился и сбросил рюкзак на землю. Мария смогла визуально определить, что они добрались до самого высокого места. Оно было окружено пальмами, между которыми расстояние было не больше метра, – своеобразный забор.

– Темнеет. – Сказал проводник. – Это место самое благоприятное для ночлега.

Он раскрыл сумку, прикрепленную сверху рюкзака, вытащил из нее толстую, и, по всей вероятности, очень длинную веревку. Он привязал один конец, к рядом стоящему дереву, а затем начал опутывать все остальные, делая петлю с узлом на каждом. Получился виртуозный навесной гамак. Потом он нарубил веток и залез на свое сооружение, попросив девушку подавать ветки наверх. Разложив их аккуратно по всей поверхности, сверху покрыл спальными мешками, – получилась настоящая императорская кровать, с видом на джунгли. Он действовал отлажено и профессионально. Каждое действие давалось необычайно легко и гармонично. Так Мария насладилась еще одной практикой – глядя на то, как Джим работал.

Внезапно возник шум. Такой сильный, что его услышал каждый атом в телах людей. Они еще не повернули головы в сторону источника мощной возни, но картина перед глазами уже стояла невообразимая: что-то грандиозное и совершенно огромное двигалось и разбрасывало деревья, как прутья. Джим и Мария переглянулись, но на удивление обменялись улыбкой, словно они играют шутки с возможной смертью. Во всяком случае так смотрелось со стороны.

Повернув голову, они оба расхохотались. В чаще деревьев, стволы которых были прикрыты густыми кустами, орудовала бородатая свинья. Но не ее вид или название развеселило путников, а именно разница между восприятием в неведении и тем, что было на самом деле. Не узнав прямого положения дел, ум тут же воспроизвел свою картину происходящего. Свинья была маленькая, совсем еще детеныш. Но она познавала мир, интересовалась местной территорией, где возможны были находки съестного. И за этим делом, смешное животное проявляло всю силу старания, распихивая ветки, как пушинки. Это смотрелось грациозно, величественно и в то же время смешно.

Мария привыкла к мысли о комичности всей этой жизни. Она начала понимать, что во многих случаях смех и доброе расположение духа излечивает любые раны. Помогает на все смотреть с любовью. Видеть то, что есть. Есть, без слепой веры и подневольных навязанных учений.

Джим продолжил сооружать навесное жилище, легкое по задумке, но прекрасное на вид. Открепив стальной поднос от основания рюкзака, он затащил его на гамак, там по центру разложил несколькими слоями толстые прутья, а на них положил этот самый поднос. Мария удивилась, неужели есть такая сильная необходимость в столе? Подобные спартанские условия совершенно не вписывали мебель, по крайней мере это смотрелось потешно. Но когда проводник попросил подать ему хворост, а затем дрова, разложив все это на подносе, в виде конуса, перед глазами возник новый абсурд мышления. – Костер на весу был отличным решением в джунглях. Удобный и теплый сон, да еще без попыток на чье-нибудь беспокойство – вот главная идея всего этого труда. Затем Джим сделал уплотнения по краям сооружения и разложил там дрова на запас, которые с легкостью подбрасывала Мария, переняв вдохновение.

Гамак оказался необычайно уютным. А в сочетании с мирно горящим огнем, это место заиграло по-новому – оно обрело мудрость и величие, без какой-либо мудрости и величия.

Стемнело моментально. Тени бродили по джунглям. Не был понятен источник, но увиденное восхищало. В этот момент пламя в костре разгорелось сильнее, и неопределенные темные очертания переплелись с тенями от танца огня. Все это дополняла полная луна. Она хитро смотрела, освещая своим взором все вокруг, намного мощнее, чем костер. Ее необычный размер напоминал то ощущение нелепости, когда белого больше, при том, что фон черный. Где нестандартное вписывалось лучше, чем обыкновенное.

Но самым интересным во всей этой постановке, были джунгли. С одной стороны – мрачные и холодные, с другой – уже родные и наполняющие жизнью. Звуки природы раскрывали всю эту многогранность. Таких нот не слышали даже самые великие музыканты, потому что они всегда являлись в новом формате. То лихо будоражащими воображение, то сливающимися в знакомый порядок и темп. Не было необходимости читать услышанное, имея музыкальное образование, нотная грамота сама проявлялась в сознании, передавая всю гамму впечатлений и переживаний от услышанного. Гармонировало все, и глубокие рыки больших животных, и редкий шелест взмахов крыльев, и даже нескончаемый шорох насекомого мира. Про отголоски воды вообще нечего добавить, они завораживали. В этом музыкальном этюде было место и вездесущему ветру, который соприкасался со всем, что только звучало. Иногда он задорно насвистывал, а порой и пугающе свирепствовал, хотя обычно итог был один – ветерок приятно убаюкивал, принося теплые и спокойные нотки. А как звучали деревья… Это немыслимое звуковое порождение разделялось постоянно на множество разновидностей скрипов, завываний, тресков, ударов и множества других одиночных произведений, в одном большом концерте. Лес пел. Природа радовала своим талантом. Мир открывал свои секреты воодушевления. Вселенная разговаривала без всяких понятий и смысловых форм. Жизнь.

Наутро ждал сюрприз.

Мария потянулась, ощущая сладость во всем теле. Глазки никак не хотели открываться, приветствуя солнечный свет через веки. Носик морщился и выписывал необычные фигуры, вдыхая утреннюю свежесть джунглей. Тело находилось в такой расслабленности, что не подчинялось никаким сигналам мозга – оно балдело.

Открыв наконец глаза, девушка заметила Джима в неестественной позе, он, опершись руками о веревки, склонил корпус тела вниз. Заметив качания на гамаке – пробуждение Марии, он вскинул руку вверх, это означало – внимание! Без резких движений он поднялся и поднес палец к своему рту, проделывая звук: тссссс. Затем без слов, а только жестами, позвал к себе девушку. Мария, осознав всю серьезность его поведения, в согнутом состоянии, подползла к Джиму, и по его беззвучной команде, опустила голову ниже уровня навесного лежака.