Чувства

И как по заказу, на карниз прилетели птицы. Они весело запели. Складывалось впечатление, что все было подстроено специально.

– Нам нужна внутренняя тишина! – Сказал ювелир. – Все остальное является тем, что мы позволяем в себя впустить.

– Вы хотите сказать, – перебила Мария, – мы сами воспроизводим этот свет и эти звуки, и сами можем убрать все это?

Мария произносила эти слова с горящими и восторженными глазами. Чистое сознание посетило ее, то озарение, которое идет из глубин.

– Совершенно верно! – Подтвердил Вадим. – Мне очень нравится, что мы теперь на одной волне восприятия. Эти звуки и этот свет, пришли к нам, потому что мы этого захотели. Мы намеренно создали все это. Вся та реальность, что у нас есть – это наша возможность созидать! Многие люди забывают об этом, считая, что все вокруг лишь механизированная программа. Через наблюдение, мы властны познать, что можно иметь, не имея, создавать, не создавая. – В нас есть все, чтобы иметь, не имея это!

Мария сидела и восторгалась. Ее глаза по-прежнему сияли. Все, что сказал Вадим нельзя было понять разумно. Это нужно было только воспринимать, знать, осознавать.

Они присели вновь на коврик. На этот раз Вадим сказал, что и позу они не будут подбирать.

– Подойдет любая, сказал он, – все есть чистое сознание и просветление, но при этом слон не садиться в позу лотоса, чтобы познать свое существо.

Они оба рассмеялись.

– Будем учиться волшебству, без кем-то придуманных поз и ритуалов. – Дополнил ювелир.

Мария поняла его буквально, и прилегла, поджав под себя ноги. Именно эта поза сейчас давала ей спокойствие и уют. Вадим оперся спиной о стену и расслабился. Они долго смотрели друг на друга, испытывая искренний восторг. Затем глаза закрылись сами собой. Не от надобности, а от приятных ощущений.

Свет теплым покрывалом гладил людей. Он грел их своей энергией. И прикасаясь к ним, яркое существо также испытывало восторг, дополняя людей собой. Являясь их частью. Они и были все вместе светом!

Шум за окном не прекращался. Но Мария ощущала его лишь далеко в разуме. Там, где есть место для всего, в райском саду великолепия. В том месте, за которым нужно уметь ухаживать. И у Марии это хорошо получалось. Именно поэтому, все посторонние звуки исчезли вовсе.

Наступила тишина. Милая и нежная. Громкая, и никакая! В ней содержалось все, что только может понадобиться для жизни. Тишина несла в себе восторг.

Глаза не видели, уши не слышали, нос не мог воспринимать запахи, не ощущался вкус, но в этом волшебном безмолвии существовало все в более чувственном проявлении. Гармония взрывала своим напором, хотя люди привыкли считать середину и баланс – ничем. И Мария ощущала сильнейший экстаз от несоответствия разумности. Было тихо, но бурно, тяжело, но легко, сладко, но горько, уныло и восторженно одновременно. Девушка воспринимала баланс по-новому. Когда можно видеть, знать и чувствовать каждый оттенок по отдельности, вместе, по-отдельности и вместе одновременно. Словно ей одели шлем виртуальной реальности для Бога.

Восприятие стало тонким и грубым, мощным и слабым. И каждая перекадровка этого осознания замирала в вечности, раскрывая каждый свой отдельный эпизод – осмысления единства и разности чувств. Мария видела всю серьезность и истинность этого, и в тоже время она знала, что это всего лишь «болтовня» энергии.

Как часто она все это читала в разной литературе, не осознавая. Как много авторов ей казались лишь фантастами с набитой рукой вдохновения, выдававших себя за ученых или просветленных. И она все эти залежи информации считала лишь интересным чтивом, в которое можно было верить, стремясь к этому. Но именно сейчас, она воспринимала эту информацию от первого лица, причем – от единственного лица тишины.

В этом безмолвии очень легко было различать чувство восторга. Девушка спокойно отделяла его из общей массы эмоций. Возвращала обратно. Лепила восторг из любви, а любовь из восторга. И это было красочным представлением, – мастерить из чувств! – Не чувствовать, и даже не управлять, а созидать из чувств все, что ей только захочется.

Она видела чистый лист, причем он не ассоциировался с белым листом из реальности. Это было полотно из вечности, – пространство без пространства – тишина и ничто. Но Мария осознавала его, как свое начало. Причем, она была одновременно и началом, и начало было ей. Теперь ей был понятен смысл наращивания и потери энергии. Набора веса, и его потери. Мыслей и тишины. Девушка видела очищение так же, как могла это знать разумно и воспринимать за пределами человеческих возможностей.

Чистый лист начал заполняться красками, и в этот момент Мария поняла, она заново проходит тот миг, когда создавала свой новый мир. Только теперь это происходило не после внезапного погружения, а после пошагового осознания медитации из реальности, тишины из медитации, чистого листа из тишины, и своего мира из чистого листа. Она видела каждую частицу энергии в любом ее проявлении. И каждая частица этой самой энергии показывала поэтапно, и пошагово, как она является одновременно единым целым со всей энергией, с отдельными группами частиц энергии, и в своем одиноком обличии перед целой бесконечностью ничего…

Мария тут же вспомнила философию палки о двух концах, отражение зеркала, смысл вечности, все и ничто. И вспомнила она это все через разум и мысли. При этом она могла осознавать это Божественным светом. Все это она видела, как материально, так и духовно. Как свет сознания, так и конструктор из деталей лего.

Она заново смогла пронаблюдать, как создается ее новый мир глазами Бога, но руками рабочего человека!

Краски прибавлялись, изменяя прежнюю структуру. Теперь полотно с шедевром выглядело, как плата очень важного элемента в искусственном интеллекте. Причем Мария не находилась в этом мире, как это было прежде, она играла роль создателя без личного участия. Она могла быть одновременно программистом, но с функцией ощущений чувственности мира.

На горизонте появился Вадим, вернее образ его лица. Он словно генеральный архитектор на доске почета наблюдал, как она смотрит на него. Взаимосвязь была очевидной, хоть и для привычного мира нелепой. Они оба осознавали, что в этой медитации соединились все возможные варианты событий из вечности. И Мария, и Вадим создавали свой внутренний мир, при этом, наблюдая, как это делает другой. Они воспринимали друг друга многогранно, – видели друг друга, как голограмму – картинку наблюдателя, ощущали живое присутствие, знали, что находятся рядом с друг другом, и в реальном мире, и здесь – на пересечении миров, медитации, погружения и виртуальной реальности. При этом, они друг другу советовали нюансы созидания своих миров, как материально – голосом, так и с помощью интуиции – высшего осознания. Мария не понимала, как это работает, но слышала об этом в фантастических фильмах, там подобную передачу информации называли телепатией.

На миг Мария задумалась. И к ней вернулась прежняя функция думать – осмысление разума. Она вспомнила свое путешествие в Перу, и то, как она не могла поверить в реальность своих погружений в сказочные миры. И что ей казалось, – шаман был сущностью из потустороннего. Но теперь, когда они оба с Вадимом погрузились в медитацию, и из нее перенеслись в миры, реально существующие, но за пределами человеческого разума, к ней пришло осознание – она также является запредельной сущностью. И что подобный феномен доступен любому человеку, кто захочет ощутить себя чем-то большим, или меньшим, в пределах вечности.

А самым главным шедевром и образцом созидания миров – был восторг. То чувство, которое помогало оставаться в нем на столько, на сколько хватало желания наблюдателя или создателя. Мария видела теперь эмоции в ином свете, нежели раньше. Она уже знала, какими источниками, или инструментами может быть чувственная энергия. Как все это великолепие, а именно – восторг, способно являться всем и ничем одновременно. Сейчас Мария осознавала, что привычный мир является простым болтуном, не более. И только отдельная массовость чувств рождает определенные законы и правила трехмерного шарика в необъятном космосе вечности.

– Что Вы хотите от нового мира, – вдруг раздался голос Вадима, который из многогранности своих образов трансформировался в один – образ материального тела, но в медитации, – объясните, но человеческим разумом?

Мария задумалась, и тут же смогла пронаблюдать за тем, как она думает. И тут же пришло осознание, что теперь девушка может анализировать все процессы своего существования в любых своих проявлениях. Она сразу поняла, что от нее требует ювелир. Девушка одновременно могла проследить осознание надобности мира, осмысления этого, душевного порыва для этого, и что не странно – посмотреть на все это с интересом и безразличием одновременно.

– Вижу вы ощущаете тот волшебный миг, – вновь сказал Вадим, не дождавшись ответа, – когда человек может видеть, знать, слышать, осязать, вкушать обоняние, воспринимать, любить и ненавидеть вкус, осознавать, думать, говорить, и быть тишиной одновременно!

– Вы совершенно правы! – Ответила Мария.

Восторг переполнял все ее существо от осознания тишины. Того ощущения, где любое ничто превращалось в богатство души.

– Я вижу восторг! – Сказала Мария. – Я его чувствую. И понимаю человеческим разумом, что в новом мире хочу испытать это чувство. Так же, как в привычном, или по-новому, или в немыслимом и неосознаваемом качестве, и конечно же при всех этих проявлениях одновременно. Мне очень хочется, чтобы это был мир восторга! Чтобы восторг и являлся этим миром. Я ощущаю в этом мире бесконечный восторг.

Девушка на миг замолчала.

– И я очень хочу, чтобы в этом мире иногда не было этого чувства, – продолжила она, – Потому что в любом существовании еще много чего интересного…

ДОВЕРИЕ.

Сильный восторг плавно перетекал в умиротворенное доверие, которое очень сильно подходило по своей структуре этой совместной медитации. На этот раз Мария и Вадим, на довольно цепкий период погрузились в себя. Медитация переросла в глобальную внутреннюю стройку, где чувства играли ценную роль для созидания. Доверие было двусторонним, и Вадим полагался на помощь Марии, так же, как и она на его опору. И обе эти стороны надежного чувства имели одну и ту же основу – бесконечность.

Как и во всей вселенной, где зажигаются и гаснут отдельные звездочки общего космоса, так и в этой медитации, Мария и ювелир горели ярким светом. Свет воплощал в себя энергию сотворения мира. И уже было совершенно не важно, кто зародил первоначальный мир из всей бесконечности. Была ли это банальная реальность, или же путь эволюции, созидание энергии, или же преображение из ничего во все, как и теория большого взрыва, люди не задавались сейчас этим вопросом. Они научились точке отсчета своих событий. Например – создание нового мира. Такого же островка сознания, как и неожиданной мысли. Как рождению побега, или первого весеннего звука на заре. Как капли, что взлетела над морем от всплеска рыбы, но обязательно в него вернется для создания новой капли. Того самого отсчета – времени и пространства. Любого из вечности мига, и очередной границы восприятия.

И доверие служило невероятно мощным клеем в их совместной работе. Таким же связующим, как и всеобъемлющий разум. В понимании бесконечности, это и являлось одним и тем же. Привычный мир делился своими шедеврами восприятия – энергией, чувствами, людьми и осознанием. Все это проходило через доверие людей, которые совместно пытались создать новый мир. Новое и парящее сознание людей, через их ум, сотворило отдельные кирпичики фундамента нового мира. А затем и основу, где все привычное и старое, через новое восприятие, становилось загадочным космосом, с иным названием, восхитительными сущностями с загадочными и прекрасными процессами внутри, обновленными законами и правилами разума, что старался в процессе сотворения перенять бразды правления у Марии и Вадима. Ведь любая хорошая, и рожденная задумка, всегда потом становится востребованной в любом из миров. – Жизнь есть жизнь, она течет одинаково и постоянно, иногда лишь засыпая, умирая, или выдерживая паузу, длинною в вечность.

За счет доверия Мария могла осознавать, как некоторые нюансы сотворения мира Вадима помогают ей копировать то же самое, но с небольшим акцентом, что это ее задумка. Девушка только гадала, что вначале придумать, – круглую основу, или же плоскую, а может быть это будет энергетический туман в виде жизни. Она понимала, что вначале будет очень трудно уйти от стереотипов тех знаний, которые уже имеются. Когда она пыталась фундамент превратить в жизнь, получалось что-то на подобие вселенной. Когда она рисовала основной каркас новой жизни, выходила готовая, и знакомая галактика. Вместо неизведанного интерьера получалась родная земля, причем того же размера и формы. И если она закладывала хоть какой-то алгоритм жизни, вокруг она видела структуру времени и пространства.

Мария осознавала и эти строки автора, которые рассказывают о ней, и о ее чувствах. Она словно создавала мир, читая, как создавали ее. Девушка ясно понимала, как изящен разум, что не дает размыть границы между реальным рождением – движением, и созиданием духом – написанием, прочтением.

Самое восхитительное для нее были эти самые полеты от реального восприятия своих чувств, где ты являешься всего-навсего их марионеткой, до отдельного восприятия доверия, где ты сам его создаешь, а потом соединяешь с доверием человека, который видит все так же, как и ты.

У Марии уже были свои архивы по созданию мира. Они представляли собой бумажную документацию, мысленные склады, виртуальную реальность, энергетические поля, визуальные эффекты. Все это было необходимо лишь для того, чтобы воспринимать новый мир, как что-то существующее и разумное. В ином случае Мария понимала, что этот мир создавался бы в ином осознании, где ее желания и намерения добиться реальности создаваемого превратилось бы в крах. – Осознание существовало бы в осознании, разум в разуме, душевный порыв в душе. А так, она постепенно училась, какого это знать, осознавать, воспринимать, быть ничем – одновременно и по-отдельности.

Конечно же входя в медитацию, Мария всегда ощущала одно и то же – она видела тишину. И создание нового мира, была лишь прихоть разума, который выходил из вечного.

Но девушка не мешала этому процессу. Если ей было суждено жить, то она ценила эту возможность. Жизнь являлась для нее движением, а соответственно, созиданием нового, пусть оно даже и разнилось с просветлением – тишиной. Именно поэтому Мария всегда приходила к своему внутреннему балансу из трех столпов привычного мира: зла, добра и золотой середины.

Многие архивы, которые содержали построение мира расширялись до небывалых размеров, что приводило к созданию целых комнат и даже зданий под всю научную структуру созидания. Это еще раз доказывало девушке, что разум ненасытен. И единственный способ уйти от его оков – это войти в безмолвие.

– Вот почему Боги покидают свои созданные миры! – Подумала Мария. – Рано или поздно, они осознают, что нет предела их насыщению. Хоть в зле, или в добре. И мир остается только покинуть, оставляя его безмолвным собой, как внутри, так и снаружи. Для обычного человека это выражается постоянным безмолвием Бога, так как он привык знать, что живет всего один век, а для самого Бога это миг внутренней медитации, где через тишину он познает начало и конец этого мира.

Девушка заметила, как Вадим с доброй, но хитрой улыбкой наблюдает за ее размышлениями. Она улыбнулась в ответ.

– Не впадайте только в безысходность движения! – Поддержал ее ювелир. – Путь, это то, что у нас есть, помимо тишины.

Мария прочувствовала искреннее доверие к этому человеку. К другу, который давно прозрел в себе, но продолжает двигаться, чтобы помогать таким заблудившимся частицам энергии, как она, просветляться и познавать капризы вечности.

– Кстати, – сказал Вадим, – доверие – то ласковое чувство, которое помогает творцу покидать свой мир во время вечной тишины. Ведь он оставляет созданное творение на плечах своего народа – тех, кто является его подобием! И это сокровенное чувство всегда имеет свойство отражаться. Оно полным приятием передается людям, те в свою очередь наслаждаются им, и передают его обратно, своему творцу. Получается замкнутый круг чистого доверия!