Не хочется иметь своё,
Желание достать, что не имел!
Теперь он в паре с ненаглядной,
В лидирующей двойке игроков.
Но стала милая какой-то неприглядной,
Он вновь пришёл в свой офис дураков.
То луком изо рта её пылает,
То рост для танца неудобный.
Она эмоциями частенько завывает,
А первый поцелуй какой-то пробный.
Большие пальцы на руке малы,
Лицо всегда слоями в штукатурке.
И их эскизы в танце не балы,
А грубая гимнастика в тужурке.
– Что делать, как же быть? —
Его умишко загрызает память. —
Забыться, по течению уплыть?
Но это может очень сильно ранить.
Не может Саша всё вернуть обратно,
Любить в сторонке, да не трогая.
Её былой партнёр скатился безвозвратно,
Жизнь к неудачникам всегда предельно строгая!
И милая вцепилась мощно,
Конечно, пока любят, то держись.
– Я разлюблю её! Идея… точно, точно! —
В его головушку мыслишки ворвались.
Да, удачи Сашенька тебе,
Терпения, а главное – приятия!
Ты разберёшься друг в себе,
И в парадоксе… в жизненном заклятии.
Поймёшь, что вечно от обратного,
События идут к тебе не вовремя.
Не хочешь, – обретёшь стократно,
А пожелаешь, – пусто будет бремя.
Но, что поделаешь, увы, как суть,
Жить дальше нужно, хоть порой не хочется.
Ведь, и в загробной труден путь,
Любая сущность в каждом корчится.
Так школа быстро пролетела,
Как жизнь у бабочки вначале.
Но можно вспомнить пару дней, несмело,
Ведь память – эхо в тронном зале.
Любовь ушла, оставив след навеки,
Ансамбль пятнышком для клубов.
Студенческая жизнь, не открывая веки,
Как утро пьяных лесорубов.
Жизнь в стороне от дома матери,
Без правил, лишь для отчисления.
Столы с лапшой без скатерти,
Карманные для вычисления.