Любой из опыта, как манна.
При этом, все извилины растают,
А телу, из бальзама с мёдом ванна.
Зрачки расширятся, под общий фокус,
И приукрасятся все чувства восприятия.
По венам потечёт приятный тонус,
Внутри и внешне мир создаст объятия.
Так происходит и с литературой,
Которую ты только начинаешь созидать. —
Как из простой макулатуры,
Твой разум жизнь начнёт давать!
Пришла идея, мозг идёт в конец,
Сначала и до финиша истории.
Вот ты уже историк и творец,
На суше, в высоте, и в акватории.
Увидел Александр вспышку,
И родилась история романа.
Обычный примет за отрыжку,
Писателю откроется, как рана.
Да, да… писателю! Он стал им,
Писателем становятся внутри.
Профессиям диплом необходим,
А богу слова только мысли три:
Одна становится идеей,
Что говорит: «Пора ваять нам!»
Другая, создаёт движение аллей,
А третья, по аллеям движет всю реальность к снам!
Та вспышка обрела чертоги, —
Фундамент для строения романа.
Начало, середину и итоги,
Наружный силуэт, и внутренность кармана.
Прообразы героев и места событий,
Зачем движение, – где цель.
Из смеси смысла, слов, как сбитень,
Где гладь эмоций, чувственная мель.
Так первые наброски пустошь измарали,
И белая бумага чёрным зарябила.
Пока, наивно, творчески и без морали,
Как будто правила системные убила.
Роман решил писать в частях,
По несколько этапов жизни.
Оставить можно было часть в костях,
Вернуться, только свистни.
Так легче думать о глобальном,
И малое лепить под, что побольше.
И не копаться вечностью в провальном,
Перечеркнул, переписал, и пусть подольше.
Зато, коррекция проходит под контролем,
Не всё то творчество, что абы как.
Шедевр не бывает слабеньким покоем,