ДОБРО. Сборник из двух частей

Наступило время, хотя его здесь не было, для дальнейших манипуляций с созданием. Я осмотрел уже созданное, и на ум пришло заполнение «небесных» пустот. Я просто провел рукой, и намерение безотлагательно исполнилось. Все просторы верхнего пространства дополнились искрами. Чем-то похожим на земные звезды, но с большим блеском и красочным оформлением. Крошечные фонарики имели разную форму. Да и их геометрия очень отличалась друг от друга. Свет от них исходил равномерно, но с большим напором, чем у привычных звезд. Смысл в них я вложил иной. Это были не далекие планеты, а близлежащие спутники нового мира. Нет, они не теснились на небольшом пространстве, и тем более не толкались. Просто это содружество выполняло роль подпитки дополнительной энергией моего мира. Как бы места, куда можно было перемещаться мгновенно, как в другой город. Ими я еще не занимался, чтобы расписать ландшафт, оставил пока в неведении. Ну так, на всякий случай. Вдруг мне потом понадобится хобби, или творческий порыв.

– Не все сразу! – Громогласно заявил я с интонацией мудрого исполнителя.

В некоторых местах спутники объединялись в красивые орнаменты, как созвездие, только более насыщенно и структурировано. А иногда они и вовсе соединялись в единое светлое, но разноцветное пятно. И таких пестрых украшений было много. Я даже придумал игру для себя. Эти планетарные узоры можно было двигать и переставлять на расстоянии силой мысли. Получилось очень забавно и увлекательно. После продолжительного момента весь верх блистал, как продуманная картина из недр вдохновения.

– А ты меня начинаешь удивлять, – вдруг произнес внутренний учитель, – никогда не знал, что у тебя столько терпения для творчества.

– Это, не терпение! – воскликнул я. – Это мой порыв души. И я это делаю с огромным удовольствием!

То ли для показухи своему учителю, а может быть из-за своей увлеченности, я продолжил. Мне стало мало одного светила. И я придумал сразу несколько непривычных оказий. На «небе» появились сразу два «солнца» и две «луны». «Солнца» я назвал светочи души, а «луны» – глубинами разума.

– Так, сказал я сам себе, – тогда и «землю» я назову недрами создания, а «небо» – сознанием. «Солнце» – светоч души, «воду» – энергией жизни, «озеро» – пониманием, «реку» – жилой плодородия, «песок» – просеянными недрами, «небо» – сознанием, а «звезды», как уже говорил – спутниками.

Я немного задумался.

– Аааа, – вспомнил я, – «горы» – пирамиды, «растения» – жизнь.

Потом я слегка утомился, и решил без обозначений продолжить. Вглядываясь в свои новые светила, я обнаружил, что нафантазировал в них целую жизнь. Это были не просто пламенные шары, а энергетические мегаполисы с живым воплощением. Туда я поместил жизнь с более быстрым укладом. С «лунами» – глубинами разума все обстояло гораздо проще, они были пустыми, но именно поэтому в любой момент их можно было наполнить творческим потенциалом. Все это напоминало мне земную жизнь, куда не взгляни чистый источник, смотришь на небо, додумываешь, смотришь на море, фантазируешь, на огонь – вообще фантазия зашкаливает.

– Как хорошо, что существует то, во что можно вкладывать душу бесконечно! – Произнес я праздно.

Все вроде было прекрасно, создание нового мира проходило легко и непринужденно. Я настолько был вовлечен этим вопросом, что земная привычка ходить по черным и белым полосам отпала как-то. Но ведать разум этого не забыл. И как только я захотел переключиться на проекцию нового изваяния, меня словно ударило молнией. Наступила меланхолия. Чувства плотным потоком потекли по всему телу. Я настолько ярко это ощущал, что меня аж начало трясти. Нет, это не была привычная чувственность, которая заставляет людей плакать или смеяться, любить или ненавидеть. В данном случае я, как монтажер мог просто читать этот процесс, как бегущую строку. Вырезать ненужное, и вставлять недостающее. Старая программа моего ума решила поиграть со мной в прежние игры. Только ум еще не отчетливо понимал, что мое сознание стало намного сильнее и независимее. Ему теперь не требовалось идти в одну ногу со знанием, передвигая точку сборки на нужное расстояние. Ну, как бы, не давая разуму оторваться от тела и улететь в глубины неизведанного. Получалось некое расхождение, вроде разум уже знал о моих истинных безграничных возможностях, а с другой стороны, он все-таки пытался все вернуть на круги своя, – залезть обратно в шкуру человеческую. Простыми словами, на мое прекрасное состояние, ум хотел внести ложку дегтя, ну так, чтобы побаловать себя маятником состояний. Но у него ничего не получалось.

И тут меня осенило.

– А что, если ему подыграть! – сказал я про себя, будто мой разум, это совершенно отдельная от меня единица.

Я прекрасно понимал, что у меня сейчас происходят, именно игры разума. Вроде тех случаев, когда люди познают себя, и начинают верить в то, что сознание – это их глубина и неведомая душа, а разум некий злодей. И поскорее нужно от него избавиться. Войти в некую стадию безмолвия. Не осознавая то, что что именно ум, сознание, душа – это единая структура жизни – одна сущность. Это, как девушка, которая кокетливо заигрывает с будущим кавалером. Отвечая на все вопросы неким отказом, испытывая желание сказать: «да». Запретный плод всегда сладок в предвкушении.

Вот так же получилось и со мной. Я был единым целым не только сам с собой, но и со всеми мирами одновременно, как шкала от ничего до всего. Но в то же время, я просто-напросто соскучился по лукавым перепадам настроения. Мол, у меня все хорошо, но так хочется покапризничать…

И вот я сидел на «земле» – в недрах сознания, и просматривал спектакли своей бывшей чувственности. И в какой-то момент, я так глубоко вошел в это состояние, что у меня самым хитрым образом получилось подыграть себе. Я сам себе лукавил, что чувствую уныние, как и раньше, действительно испытывая его, и в то же время я мог наблюдать, как совершаю это чувство.

Это невероятно, скажу я вам! Сравнимо с кусочком пищи после длительного голодания, но в миллионы раз мощнее и ярче. Я испытал такой экстаз, который не сравниться не с одним кайфом земли. – Наблюдать свои же процессы осознания чувства, это адско-райская смесь. Мне казалось, что я в один миг, и рождался, и умирал. Возможно этого не объяснить обычному обывателю, но для сравнения приведу, хоть и жалкий, но все-таки пример, это вроде сексуального оргазма, который длится час без перерыва, да еще и постоянно нарастает по степени увеличения осязаемых толчков.

– Вот это я загнул… – Прокомментировал я сам себя, когда закончился мой пир чувств, причем, комментировал я именно вышесказанное, потому что именно об этих сравнениях думал.

Когда я получил должную порцию наслаждения, я еще раз убедился, что зеркальный мир прекрасен, где плюс тесно связан с минусом. Я мимолетно обдумал весь процесс того, как чистый лист стремиться к написанию чего-то, лишь бы себя замарать в конечном счете.

– Ох уж эта тяга к наслаждению! – Сказал я сам себе с восклицанием. – Наверное, и состояние бога не убирает этот сегмент состояния.

На какой-то миг я отвлекся, и перестал обсуждать свои прежние, и как выяснилось, настоящие привычки. Мне захотелось из обширного, переместиться в более замкнутое пространство. И первой моей целью стали пирамиды. Вначале, я их разукрасил экстерьером. Теперь это стали не просто живые геометрические фигуры, а самые настоящие дворцы гиганты. Нет, внешне, издалека, они также походили на пирамиды по форме, но к ним добавились очертания дворцовых зданий, покрытых природным насаждением, здешнего происхождения конечно же.

– Очень смотрится забавно, – умилялся я, – но и очень красиво. Чувствуется заботливая рука мастера.

Нет, это была не лесть самому себе, а обычное общение с одобрением. Тем более, что общаться пока я мог только с собой. Ну и со своим внутренним учителем конечно же. Но он почему-то играл в молчанку.

После обновления внешнего вида пирамид, и близлежащий ландшафт заиграл по-другому. Словно подстроился и трансформировался исходя из сильного намерения.

Вдруг, внезапно, появилось углубление в одной из пирамид. И я сразу же подловил себя на мысли, что захотел уютного гнездышка. Пещера так и манила меня, словно кто-то приглашал в гости. В этом случае я выполнял роль, и хозяина. и гостя. Не знаю каким образом, но в мгновении ока я переместился внутрь.

– Ох уж эти волшебные штучки с перемещением! – Восхитился я. – Нужно будет разобрать это таинственное намерение, чтобы обучиться ему, как первым шагам младенца. – Словно работать волшебной палочкой.

Внутри я испытал знакомые ощущения. Холод и темнота посетили мой разум. Но это не растеряло мой новый способ интуитивно изменять состояния и события. Вспыхнул огонь, невидимый, но излучающий свет, и доносящий приятное тепло. Я почувствовал, как моя кожа порозовела от уютной атмосферы. Свет окропил внутреннюю геометрию. Это была молчаливая, с прямыми линиями геометрическая фигура изнутри. Я тут же понял, что хочу большего уюта. И пещера покрылась наскальными обоями, разрисованными орнаментом и странными письменами. Словно здесь кто-то жил несколько тысяч лет тому назад.

– Да, – задумался я, – создаю новое, а получается знакомое. Ну и пусть, это пока. Пока не научился доставать фантазии из глубины. А пока так. Так спокойнее для разума.

И тут я начал фантазировать. Вместо факелов, по стенам распределил пучки пламени, прямо из стен. Причем, непривычного фиолетового цвета. Получилось очень эффектно. Я тут же придумал, что «горный» материал источал зажигательную жидкость. Эта идея меня очень вдохновила на продолжение. В центре пирамиды появилось «дерево», но именно из такого же фиолетового огня.

– Как здорово! – Вдруг оживился внутренний учитель.

Я ему ничего не ответил, на что он улыбнулся. Я это почувствовал.

Огненное «дерево» переливалось так непредсказуемо, что фиолетовый цвет постоянно менялся на различные оттенки. Это поражало нас «обоих». Огненное древо имело и что-то похожее на ветки с листьями. Только это были причудливые огрызки пламени. Пещера оживилась. Теперь это ощущалось, и снаружи, и внутри. Древо синхронизировалось с «факелами» на стенах. Получился некий тандем из мощной энергии. Это не только согревало по ощущениям, но и заряжало, как бы бодрило. Появилось клубное настроение, – захотелось танцевать. Что я незамедлительно и сделал. Я танцевал с таким удовольствием, что земные танцы и в подметки не годились. Маленькая поправка – по моим внутренним ощущениям новорожденного.

Если бы рядом были люди, они бы подумали, что я исполняю свой танец вечно, но для меня он кончился также быстро, как и начался. Исполнение показалось мне шедевром. Не то чтобы я и до этого танцевал хорошо, что являлось правдой, просто я был немыслимо глубоко в момент пластичных движений. Теперь я ясно понимал, почему танец является неким магическим обрядом. – Он олицетворял глубину души. Ну и конечно же музыка, куда без нее. И она тоже присутствовала. И мне не потребовалось напевать про себя. Ритм был мной, каждая нота являлась продолжением меня, как исходящим, так и входящим. Я не замечал, как весь мир танцует вместе со мной. Я это знал.

Когда ритуальный танец прекратился, мне захотелось вкусить какой-нибудь земной привычки. Не буквально, только по ощущениям. И это не заставило себя долго ждать. Я испытал гамму чувств, будто бы я находился в самом лучшем ресторане, с самой красивой девушкой на свете, и при этом, я был абсолютно свободным и счастливым человеком, даже от ресторана, девушки, счастья, свободы, и от осознания этих чувств.

– Ох, как я насытился! – Произнес довольный я.

Самое, что парадоксальное, я не задумывался о том, что все это я испытываю без каких-либо посредников, – телесных ощущений, мыслей, и конечно же прямого контакта с кем, или чем-либо.

Пещера стала настолько родной, что меня это сильно умиляло. Я не задавался вопросом, как она выглядит, и что мне с ней делать. Это просто было, и все.

Но тем не менее, я продолжил творить.

Интерьер дополнился. Но вместо мебели и привычного обихода, здесь появились необычные предметы. Возможно, по смыслу они и выполняли схожие функции, но все очень разнилось от привычного. Взять хотя бы странный предмет на стене. Он мог сойти за настенные часы, но он не имел стрелок, и какого-либо хода времени. Там просто были бессмысленные иероглифы.

– Как мне это напоминает землю! – Произнес я. – Если не задаваться целью и стремлением, время не существует, оно просто пусто-бесконечно.

Предмет, исполняющий напоминание часов, словно услышал меня, и иероглифы начали двигаться. И казалось, что очень системно. Вслед за этим появились темные пятна, блуждающие по поверхности пещеры. Мне сразу же захотелось подчеркнуть движение умом, именно захотелось что-нибудь делать, и куда-то идти. Я понял этот неутолимый намек привычной жизни, и предмет исчез. Так сработало мое сильнейшее намерение. Мне не очень-то было надобно чувствовать потребности, и сроки на их осуществление. Я, ну очень, полюбил состояние невесомости, и того, как я просто творю, наслаждаясь этим.

Как такое возможно, спросите вы меня. Это необходимо испытать, чтобы знать, что это не бред. – Творить просто так. Наслаждение от этого описано лишь в контексте, на самом деле – это, было пустое созидание. Но измеряя человеческим разумом – нереально экстатическое!

Исчезли «часы», пропали тени. А кто, как не время четко характеризует вытекающие моменты со светом и тенью. Чтобы совсем вас не запутать в осознании потустороннего, продолжу.

Тени действительно исчезли, хотя на стене горели «факелы», а в пещере было много предметов. Причем гулял порыв. Не могу назвать это ветерком, или даже воздухом, но порыв чего-то ощущался. Мои волосы постоянно приятно и заботливо трепались.

– Не перестаю удивляться стойкому восприятию, что твердо засело в разуме. – Сказал я, задумавшись.

Все дело было в том, что я испытывал схожие с прошлой жизнью ощущения. Все то, что дает трехмерный мир. Но здесь была иная ситуация, здесь он был многогранным, без законов и устоев. А вот ощущения были привычными. И это меня радовало. В конце концов учиться созидать, значит брать что-то за основу, как не крути.

«Мда!», скажите вы с насмешкой, вспоминая вопрос, что было первым: курица или яйцо… А вот, как вам удобно, так и считайте. А у меня на тот момент все было сразу, со всех мыслимых и немыслимых сторон.

Так вот… Продолжение созидания «уюта». На одном из функциональных предметов, скорее всего, на столе, появились красивые лепестки материи. На вид схожие с цветами. Я тут же ощутил аромат. Не носом, не телесно. Аромат пришел в подсознании. И начал уже пробиваться разумно, принося хорошие и плохие запахи. Я тут же пресек это.

– Просто красивые цветы! – Сказал я. – Полюбовался и хватит. Продолжим…