Мортэ

– Дурачок, беспокоишься обо мне, а сам травмирован.

– Я не травмирован. Лучше я пострадаю, чем допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Катино лицо порозовело, на нем появилась очень милая улыбка смущенного ребенка.

– Ты меня неправильно поняла, глупая. Если с тобой что-нибудь случится, мама меня убьет, – повысил тон Иван.

– Как это на тебя похоже. Ты всегда говоришь разные гадости и кажешься занудой, а потом неожиданно выдаешь что-нибудь на редкость милое. Ну, похоже, что ты прав. Это странно, когда брат и сестра устраивают свидания. Хотя комплексовать перед родным братом я не собираюсь. Рано или поздно мне придется перерасти привязанность к своему братцу-дурачку, верно? Скажи, с тобой, правда, все в порядке?

– Ага, – уныло произнес Иван.

– Ну, здесь мы и расстанемся. Спасибо, что уделил мне время.

Катя нежно поцеловала брата в губы и поспешила уйти.

– Пока, – еще более уныло сказал Иван.

– Боже, думаю, для тебя давно не новость, что единственный человек, который мне нужен – это она. Мы с ней говорим об одном и том же. Но я собираюсь покончить с этим. Между нами большая разница. Она любит меня совсем не той любовью, что я ее. О Боже, если ты существуешь, исполни мое желание. Прошу тебя, защити этого невинного ангела от моих животных побуждений, – прошептал Иван и посмотрел на небо, на котором уже царила луна.

3

Крыша заброшенного дома.

– Знаешь, Адель, я сомневаюсь, что он тот, кого мы ищем. Он излучает достаточно сильный астральный свет, у него хорошая реакция и физические возможности, но вокруг него я ощущаю только человеческую ауру.

– Здесь не может быть никаких сомнений, говорю тебе. Я чую ее каждым сантиметром кожи, каждым волоском. Это она. Иван… Я иду по твою душу. Тебе недолго осталось…

4

В баре.

– Говорю тебе, Иван силен, как черт. На самом деле он очень крут! Тебе стоит прислушиваться к предостережениям друзей. Егерь, ты меня слышишь? – спокойно говорил Макс, посасывая из трубочки мохито с арбузными корками. Выпендриваясь, он любил ставить в тупик официантов заказом нестандартного напитка.

– Пошел ты на хуй, Макс! Если бы ты не вмешался, я бы… – бешено взревел Егерь, чем привлек внимание местной публики, которая, впрочем, переглянувшись, продолжила беседовать.

– Тише, спокойнее. Так что бы было, если бы я не вмешался?

– В следующий раз я с легкостью с ним разделаюсь!

– Ты серьезно так думаешь?

– Ты что, не видел, как этот слабак упал на колени после пары ударов?

– Это из-за нее…

– Из-за Кати? Этой малолетней сучки?

– Она служит для него чем-то вроде ограничителя. В ее присутствии он не может показать свою истинную мощь.

– Чего?

– Она не дает ему убивать… – Бред!

– Бред, это то, что мы сидим в дешевом баре и квасим. Пить очень просто, а что-то делать очень сложно, не правда ли? Суть не в том, что мы пьем, а в том, где мы пьем – сраный бар. А есть бары, где такие же кирпичные стены, как тут, но их своды напоминают древний храм с роскошным убранством, старинным и изящным. Иногда помещение может символизировать собой энергетическую структуру человека. Поэтому люди невольно забывают об окружающей реальности – серые будни словно остаются в другом измерении, уступая место неожиданным открытиям и новым ощущениям. Тут тоже свой мир – тараканы, топающие по рюмкам, и ханыги, которым все пох… Они тоже забывают здесь, в каком дерьме находятся повседневно. А ведь есть даже вега-бары для йогов, где вообще нет спиртных напитков.

– Бар на то и бар, чтобы в нем пить, а йоги пусть засунут свои йогнутые ноги себе в рот и заткнутся, если не хотят пить. Кстати, у них это должно получиться.

– Вот что я тебе скажу: занимайся обычными делами, прими очередную дозу и угомонись, бухай, колись, только не мешай мне, – спокойно продолжал Макс.

– Ублюдок ты, Макс!

– Вам лучше отстать от этого паренька, а то я могу серьезно разозлиться. Егерь ты понял меня? Понял меня?

– Иди на хуй! – снова закричал Егерь.

– И помни, пошлешь еще раз меня на хуй – останешься сам без хуя! – Макс вышел из-за барной стойки, где они сидели с Егерем, и направился к выходу.

5

На одной из улиц города N.

– Я – типичная особь человеческой расы, и все вокруг пидарасы. Мой разум – кипящий котел жадных эгоистичных мыслей, все мои глупые фантазии пузырятся на его поверхности. Грязный поток моих дум становится все злее и агрессивнее. Стараясь не обращать внимания на огромную стену здорового разочарования, я бьюсь об нее головой. Со мной все ясно. Фантазии крепко вцепились в мой мозг, а оттуда нет выхода. Грезы не равняются моим снам, и все, что остается – это страх реальности и попытки затмить солнце моих огорчений.

– При том что я считаю, что все вокруг идиоты, мне кажется, что иногда глупее меня найти человека невозможно. Я даже делал анализы в надежде, что я и Катя не являемся братом и сестрой. И в итоге что? Хуй! Получив результат, я проклял свою глупость и саму попытку этот результат узнать.

– Я безнадежный мечтатель. И с чего это мне пришло в голову, что между мной и ею может не быть биологического родства? Эти документы с мучительной ясностью показали мне, что мы, вне всяких сомнений, родные брат и сестра. Я хотел бы еще получить документ с диагнозом «идиот». Или еще лучше – «осталось жить три дня, потому что к вам в мозг залез червь и превратил главный думающий орган в отличный кусок сыра».

Иван опустил голову, посмотрел под ноги и закрыл глаза.

Похолодало, взвыл ветер, пожухлые листья ударили Ивана в лицо, и он увидел перед собой странного лысого высокого человека, возраст которого определить было невозможно. Человек был невероятно худ, кожа казалась всего лишь тонкой пленкой, покрывавшей кости черепа, глубокие тени вокруг полуоткрытых глаз придавали лицу некую загадочность. Чрезмерная худоба не делала из него вызывающего жалость дистрофика, а подчеркивала оригинальную красоту его лица и тела.

Ты веришь в Бога?.. И был он. Он был любим всеми, даже самим Создателем. Но не ею. Она отвергла его. Отрицание, конфликт, неуверенность перед пробуждением. Это симптомы бессознательного эскапизма, обусловленного чувством вины. Стремишься уйти от действительности в мир иллюзий? Остановка. Удаление из повседневности. Ты погружаешься в другие измерения. Твоя душа содрогается под гнетом самообвинений. Прибудь из планеты своих грез. Здравствуй, моя дорогая сестра Мортэ.

Зловещий голос был визгливым, резким, однако в нем не было решительно ничего похожего на те ревущие звуки, которые ассоциируются с голосами нечисти.

Тьма окутала лысого незнакомца вместе с Иваном. Пытаясь издать хоть какойто звук, он широко открыл рот, но тщетно, звук умер, едва зародившись, перейдя в подавленный ужасом вздох. Неизвестный обнял Ивана, а тот замер в оцепенении, пар его дыхания рвал холодный воздух.

– Иван, Иван, Иван, бля… Что с тобой? – Макс тряс Ивана за плечи.

– Макс, привет, я только что встретил странного человека…

– Странного человека?

– Мне холодно, не знаю, что это было.

– Ваня, сходи к врачу, тебя, видимо, слишком сильно отпинали, я никого здесь не видел, кроме бабок, но они все, действительно, странные – у них старческий маразм.

– Это была не старая бабка… Хотя, может, мне почудилось.