Следы в лесу

– Почему? – спросил отец.

– Они не выполнили условия контракта.

– Я и не думал, что выполнят. – огрызнулся отец, – Такой шантрапе тебя не…

– Напал только один, ты платил всем. – отец оглянулся на Гешку, хмыкнул.

– Правильно.

Остаток пути они проехали молча. Отец, как считал Геш, радовался проведенным учениям, сам же Геш раздумывал о том, что при всех плюсах, что были у нападавших, победителем оказался он. Отсюда вывод: у других подготовка иная.

Подтверждение своей догадки он получил в дальнейшем в спецшколе, и потом, когда стал кадетом.

* * *

В Лесу, если разобраться, было не так уж и плохо, тут просто надо было привыкнуть к одному закону, после осознания которого жить становилось много проще: в Лесу нельзя верить ничему! На второй день после высадки Геш обнаружил, что в Лесу надо остерегаться не только фауны, но и флоры. Деревья проявляли плотоядные наклонности: он видел словно бы приклеенные к кряжистым стволам деревьев тушки животных, он видел, как перемещаются большие узловатые корни толстеньких шишковатых кустов с тонкими и острыми листьями, Геш стал свидетелем, как крупную пичугу с острым клювом, сбило веткой, будто хлыстом – удар был хлесткий, быстрый. Птица не упала на землю, так и осталась висеть на ветке, уже потом, когда Геш подошел ближе, он различил на ветках тонкие, полупрозрачные шипы.

В Лесу было интересно. От него можно было ожидать любых сюрпризов. Тут мелкие грызуны, что селились под корнями простых, неплотоядных деревьев, были вооружены ядовитыми жалами, острыми когтями, клювы птиц были остры как иглы или имели наросты, словно бритвы чтобы было проще пластать дичь. Опасаться всего и всюду – первое правило Леса.

Ближе к вечеру второго дня Геш увидел след. След был хорошо виден, он отпечатался на песчаном берегу широкого ручья, даже рубчики на подошве были видны все, можно было прочитать размер, хотя и так было видно, обладатель такой обуви – человек весьма крупной комплекции.

Геш не пошел по следу сразу. Он сначала огляделся, прошел вдоль ручья в обе стороны, но так и не нашел других следов. Вывод – тот кто здесь был, шел по самому ручью, шлепал по воде не жалея обуви, не опасаясь промокнуть. Так он мог поступить только по одной причине: кто-то шел за ним по запаху, но шел аккуратно, с оглядкой, не показываясь, выжидая лучшего момента для нападения, а это, в своею очередь, говорит о том, что человек, что тут прошел, опасен, раз умудрился внушить страх к себе здешним тварям. Хотя… Не опасных людей тут, в Лесу, и быть не могло.

Геш пошел по следу. Он имел хороший опыт боевых действий в лесу и потому легко замечал нужные детали: обломанные ветви, примятая земля, втоптанные листики. Вот только кроме основного следа человека он стал замечать и другой. За человеком шло животное: крупное, тяжелое, мягкие лапы оставили глубокие вмятины на паре кочек, на одном из кустов он приметил клок серой шерсти. Подошел, понюхал, от шерсти пахло псиной и гнилым мясом.

Еще Геш заметил, что шаг человека становился все короче, будто тот слабел с невероятной скоростью. Такое было бы возможно, если бы он был ранен, но крови не видно. Тогда… Тогда получалось так, что человек был отравлен.

Геш выудил из ножен нож, перехватился поудобнее, на другую руку намотал свой водонепроницаемый плащ. Хищника он приметил еще до того как его увидел: ветер дул в лицо и, при подходе к зарослям, он явственно различил тот самый стойкий запах псины и гнилого мяса. Геш вновь стал двигаться бесшумно, незаметно. Он протиснулся мимо кустарника, который подозрительно не в такт порывов ветра раскачивал ветвями, прополз вперед в небольшой намытой канаве и выглянул. На небольшой полянке, под раскидистым деревом, сидело нечто среднее между пантерой и медведем. Тело было похоже на медвежье: такие же огромные, с подвывертом лапы, такая же массивность фигуры, морда же по кошачьи приплюснута, зрачки желтовато-зеленых глаз вертикальные. В траве перед хищником валялось нечто, надо полагать тот самый человек, только обтрепанный, изорванный до состояния кучи хлама. Можно было уйти, вот только… У человека должен был быть такой же набор экипировки, как и у него, а это значит еще один нож, это значит дополнительное топливо для зажигалки, тот же непромокаемый плащ и еще целая куча всевозможных полезностей, которые в хозяйстве не помешают.

Геш отполз чуть в сторону, за трухлявую корягу, где от глаз хищника его скрывала и молодая поросль и тень от нависшего над корягой дерева и сама коряга. Геш рассчитывал на то, что тварь, когда нажрется и отлежится, свалит с поляны, вот только ждать придется долго.

* * *

Зал был полон: десятки, а может даже и сотни людей. И все, кто сидел в зале суда, смотрели на него, в кителе, при орденах, медалях, вот только не награды они видели, не офицера федеративной армии, они видели преступника. Было заявлено, что его подразделение устроило несанкционированную карательную акцию. Обвинитель все очень красочно расписывал, предъявлял проекции, снятые с места проведения акции: сожженные дома, черные остовы сельскохозяйственных роботов и тела, мертвецы – женщины, дети, старики, какие-то обезображенные куски плоти. Ни одного мужика, ни одного солдата.

– Вы еще раз повторяете, что они, – обвинитель простер руку, пробив ею мертвое тело в трехмерной проекции, – сами проявляли агрессию?

– Да. – кивнул. – После того, как нами был занят сектор Z12, на вверенное мне подразделение, в ночное время, было совершено нападение. По окончанию боевых действий выявлено, что потери в живой силе составили…

– Подождите. Вы хотите сказать, что они, вот эти вот люди, эти поселенцы, крестьяне, мальчишки эти с женщинами на вас напали? На здоровых мужиков из действующей армии, на солдат вооруженных до зубов, обученных, боеспособных? И, к тому же еще и нанесли урон вам, сколько вы сказали?

– Потери в живой силе составили восемь человек: шестеро убиты, двое тяжело ранены.

– Восемь подготовленных космопехов! – он обернулся к залу, не оборачиваясь, с усмешкой спросил. – Сколько же вы их настреляли?

– Ночью или в процессе проведения операции?

– Ночью, той ночью когда на вас напали.

– Мы захватили одного из нападавших, он не смог сбежать в виду ранения.

– Продолжайте: убитых сколько было, боевая техника – все рассказывайте.

– Один раненый. Больше ничего.

– И кого же вы захватили, если не секрет?

– Андреа Маркес. В процессе дознания были получены свидетельские показания…

– Подождите! Андреа Маркес – это имя, это не человек. Кто он? Сколько лет, чем был вооружен? Побольше информации, пожалуйста, если вас это конечно не затруднит.

– Андреа Маркес, согласно дознания, крестьянин-поселенец второго поколения…

– Второго поколения! – вновь перебил его обвинитель, – Первое поколение высадилось на планету семнадцать лет назад. Значит это был ребенок! Так?

– Подросток. Четырнадцать лет.

– Чем вооружен.

– Арбалет, снабженный оптикой, с возможностью переключения на инфракрасный режим, метательное холодное оружие.

– Мальчишка с луком и стрелами перебил шестерых матерых бойцов. Вы то сами это не считаете смешным.

– Нет. Я основываюсь на фактической информации.

– А не логичнее ли предположить, что вы просто подстрелили мальчишку, который пошел поохотится, потому что он, мальчишка, остался кормильцем в семье, после того как его отца призвали на военную службу? Вы о таком не думали.

– Я основываюсь на фактической информации, полученной в процессе дознания…

– Дознание выполнялось согласно стандартных процедур.

– Конечно.

Обвинитель вновь повернулся к залу:

– Надеюсь присутствующие знают, что такое стандартные процедуры дознания? Я хочу, чтобы вы поняли: ребенок под пытками сознался в том, что это он застрелил шестерых опытных бойцов! Это был ребенок! Я просто не представляю, через что ему пришлось пройти перед… А перед чем собственно? – снова повернулся к Гешу, – Скажите, что дальше сталось Андреа?