Мир, который не вернуть. Том 1: Начало

– Иди за своими вещами. Встречаемся здесь. Один никуда не ходи. Я не знаю что ещё здесь может быть, поэтому уходим сейчас, ясно?

Я кивнул. Павлов развернулся и быстрым шагом пошёл в соседнюю комнату.

Я быстро подхватил рюкзак. На подоконнике лежала подзарядка с телефоном. Я совсем о ней забыл. Павлов за стеной вкратце рассказывал что сейчас произошло.

Цифры на экране показывали добрые восемьдесят семь процентов. Я включил телефон, чтобы посмотреть время: 12:36 – полдень. Надо было поторопиться, потому что у нас оставалось максимум 5-6 часов до заката.

Я положил телефон в карман куртки – там же лежала зажигалка. Остальное положил обратно в рюкзак и пошёл к лестнице.

Павлова всё ещё объяснял что произошло.

Я сел на стул, у стены, и уставился на единственную картину, что висела в этом доме, над лестницей: там был корабль – мне казалось, что он безмятежно плывёт среди тёплого моря и ласкающих тёплых солнечных лучах. Корабль, не знающий этого мира и от того радостный. Мне хотелось быть этим кораблём, с его белым парусом, в туманном море голубом…

Я подумал, что когда-нибудь эта картина истлеет и некому будет на неё смотреть. Правда, возможно, это произойдёт намного позже моей смерти.

«Всего несколько дней… а я чуть не умер. Быть может, мама уже?…» – этот вопрос застыл в моей голове.

– Пойдём, – сказал Павлов над моей головой, проходя рядом. Я не заметил, как он вышел.

– Ты же говорил, что там безопасно, – огрызнулся на Майка Максим, когда мы вышли из дома. В его голосе была явная злость. – Мы могли подохнуть из-за тебя! Я мог сдохнуть!

Майк, будто не слышал эмоции в голосе Максима и отвечал спокойно. Да и содержание его ответов было соответствующим:

– Никто не пострадал, так ведь? Ну, и всё. Не истери.

Я заметил, как Максим готовился к выпаду. Это же заметил и Майк:

– Не стоит, – сказал он. – Я таких, как ты, укладывал пачками ещё когда твой батя под себя ходил. Хоть я и не молодой уже, вломлю так, что мало не покажется. Опыта у меня побольше будет. Да, я не досмотрел, но я и не нянька – скажи спасибо, что вообще осмотрел. Лучше сосредоточься на выживании, а то быстро помрёшь, – он немного помолчал, а после добавил: – Можешь, конечно, побычить ещё, но, думаю, уже понял что к чему.

Мы переглянулись с Павловым. Я понял, что он не хочет вмешиваться.

Следующие несколько часом мы шли молча. Только Максим как-то искоса на меня поглядывал.

«Он что-то задумал…»

Темнело. Из-за деревьев показались бетонные верхушки жилых панелек.

– Внимательно смотрите под ноги, – сказал Павлов. – Они могут прятаться в листьях.

Под ногами лежали презервативы, пластиковые бутылки, строительный мусор…

Ещё десять минут и лес кончился.

Непривычно и жутко было видеть, когда-то живой город, безжизненным и пустым. Особенно ночью, когда не горят огни огромных фонарей. Я всё надеялся, что вот-вот они включаться, что проедет машина, что кто-то из дворов рассмеётся, но ничего – тишина.

– Ночью идти опасно. Да и нужно отдохнуть, – сказал Павлов, когда мы переходили дорогу. Почему-то здесь было много брошенных машин.

Безжизненный город, таящий в своих тёмных углах множество опасностей, не внушал доверия. Я согласился с Павловым. Мне вообще не хотелось больше идти в темноте, опасаясь каждого шага. Здесь тоже есть эти твари, и их намного больше…

Никто не возражал. Они просто молча согласились.

– Значит, чтобы никаких лишних звуков не было. Сейчас любой звук может привлечь к нам внимание. И ночью у них больше преимущество, – сказал Павлов. Он шёл впереди.

За дорогой, перед домом, одиноко стояла небольшая будка – похожа на подстанцию.

Туда мы и проникли. Будка было огорожена металлическими листами.

«Хоть какая-то безопасность…» – подумал я, проходя мимо забора.

Мы легли прямо на полу, подперев дверь железным стулом. Я укрылся курткой.

Ноги ныли от усталости. Боль отдавалась прямо в таз. Я повернулся к стене. Было тяжело дышать пылью. Воняло сыростью. Но усталость всё равно брала верх и через несколько минут я уснул.

День 3.

День начался неожиданно:

– Вставай! Быстро! – крикнул Павлов, тряся меня за плечо.

Вырвавшись из сонной тьмы, я ещё ничего не понимал, но услышал выстрелы с улицы.

«Военные? Неужели нас пришли спасать?» – подумал я.

Я приободрился, взял рюкзак и выбежал на улицу.

«Лучше бы ты не спешил с выводами», – пронеслось в голове перед самым выходом.

И действительно, на улице была совсем не та картина, которую я ожидал: люди шли через открытый забор прямо к нам. Точнее, они были очень похожи на людей… но каждый как-то странно шёл, дёргался, издавал невнятные звуки – это выглядело пугающе.

У всех были одинаково пустые глаза, у одного даже не было глаз.

Как только я увидел тёмные следы на асфальте, окончательно понял, что это уже не живые люди. Это были восставшие.

На земле полз один из них. Толпа шла по нему, даже не замечая, а он полз вперед, несмотря на пробитое тело.

– В голову! Надо стрелять в голову! – крикнул Павлов. – Валим! Их слишком много. Живо!

Павлов рванул в сторону. Мы побежали за ним. Я еле кое-как сообразил и схватил рюкзак.

Через метров двести мы сбавили ход. Затем остановились совсем, чтобы отдышаться.

– Что… – мне не хватало воздуха чтобы полностью вдохнуть. Сердце колотилось как бешенное. Такие забеги всегда давались мне с трудом. Наконец, кое-как отдышавшись, я смог спросить: – Это ведь были мёртвые? Да? Восставшие?

? Да. Сегодня утром я увидел, что забор открыт. Я вышел посмотреть, а там их целая толпа… Я тихо вернулся, чтобы разбудить остальных. Майк их задерживал, пока мы собирались, – ответил Павлов, прислонившись к стене. Потом повернулся к Майку и добавил: – Здесь надо быть ещё аккуратнее. Их здесь много, и, насколько я знаю, они часто сбиваются в группы.

– Выбора у нас нет. Надо что-то собрать. Либо так, либо с голодухи помрём, – ответил он.

– Берём по-минимуму. Это, всё-таки, не наши вещи, – сказал Павлов.