Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй

– К…то?..

– Тише-тише. Свои. Сейчас выберемся.

– Г…де мо…и дру…зья? – я еле дышал. Изо рта вниз спустилась кровавая слюна.

Меня втянули в лифт и положили на пол, в самом конце. Люди ушли. Затем привели ещё людей, а затем ещё, и ещё.

– Давай, запускай! – крикнул кто-то, перед самым лифтом. В коридоре всё ещё стреляли.

– Костя? – это был голос Паши. Он опустился рядом и бросил кому-то в сторону: – Поднимайся!

– Всех забрали? – спросил мужской голос.

– Не знаю. Вроде всех, кого нашли.

– Так мало? Боже… – в этих словах услышал отчаянный страх.

– Ты… ты как? – спросил меня Паша. Лифт, дёрнувшись, начал двигаться вперёд.

– Нор…маль…но, – медленно проговорил я, еле различая силуэт брата единственным рабочим глазом.

– Через сколько рванёт первый заряд? – бросил Паша снова в сторону.

– Через минуту должен.

– Хоть бы успеть… – проговорил Паша. – А второй?

– Каждый – через минуту после предыдущего.

– Храни нас всех Господь, – проговорил Никита.

Лифт резко дёрнулся и остановился. Дверь, о которую я упирался, раскрылась, опрокидывая меня. Падение отдалось новой болью в теле.

– Тише-тише, – сказал Паша, поднимая меня под руку – от чего снова стало невыносимо больно. – Скоро отдохнёшь. Просто потерпи сейчас.

– Стойте… Вы собираетесь идти на улицу? Ночью? – завопила женщина. – Я… я не пойду! Это самоубийство!

– Саша, заткнись, – рявкнул мужской голос. – Ты хочешь вернуться? Так иди! Пусть они тебя убьют! Есть другие идеи?!

– Нет, но… – попыталась возразить женщина.

– Вот и всё, – пригрозил мужчина. – А теперь заткнись и иди тихонько.

Меня вытянули на улицу. Всё шаталось. Было темно. Не знаю, правда, это потому, что я почти ничего не видел или потому, что луны не было видно.

«И чего ты добивался? Ты даже на ногах не стоишь – тебя несут другие. Еле живой… Чего ты добивался?», – говорил Голос, но у меня не было ни сил, ни желания, чтобы ответить.

Когда мы чуть отошли от входа в комплекс, раздался первый взрыв. Он был такой сильный, что, казалось, случилось небольшое землетрясение. Кто-то приглушённо охнул, но мы двигались дальше. Когда подошли к забору, был ещё один взрыв. А потом и ещё один.

– Ч…то т…ам? – спросiл я.

– Не обращай внимания. Потом… – ответил Паша.

Мы долго шли. Несколько раз я отключался. Удавалось услышать лишь обрывки фраз.

– Как он? – услышал знакомый женский голос, но не мог понять кто это.

– Фигово, – вздохнул Паша. – Не сдаётся… Вообще не представляю, как он ещё жив. Это… удивительно.

– В этом он весь…

Затем пустота, но кое-что вырвалось, словно островок посреди моря:

– Если бы я только раньше пришла… этого бы не случилось, – проговорил всё тот же женский голос.

– Не надо. Это не твоя вина. Но он дал вам столько времени, сколько смог, – ответил Паша.

Ощущал покачивание тела и страшную боль, которую оно вызывало.

Через какое-то время меня опустили.

– Ну, вот, сейчас… – проговорил Паша и бросил кому-то: – Чисто? Хорошо. Сейчас… Приготовьте место. Бинты есть? Блять… Дайте хоть что-то! Нельзя его так оставить!

Вскоре меня подняли, куда-то втянули, снова положили. Не понимал почему ещё не отключился от боли. Такое ощущение, будто мне сломали каждый сантиметр костей в теле.

– Лежи, сейчас… – после этого меня потрясли, пытаясь раздеть. Каждое прикосновение вызывало тонну боли, от которой хотелось умереть. Просто избавиться, наконец, от этого.

– П…аша… у…убей м…еня, – с силой проговорил я.

– Костя, не надо говорить такое, – сказал всё тот же женский голос. Он до боли казался знакомым. – А я сделаю вид, что ничего не слышала.

– К…то… ты?

– Тише. Не говори. Я почти закончила, – у неё был твёрдый ровный голос.

Перестал спрашивать, понимая, что это бессмысленно. Скоро и так всё узнаю.

– Готово. Подожди, я сейчас вернусь, – сказала девушка, слегка погладив меня по обвязанной груди. Плотно затянутая ткань чуть-чуть облегчала боль. Но всё равно каждый вздох казался мукой. – Я вернулась, – я почувствовал, как что-то мягкое укрывает меня и в рот падает таблетка, заливается вода. – Отдохни, хоть немного.

– К…то… ты? – повторил я вопрос, но ответа так и не последовало. Попытался открыть глаз, чтобы осмотреть комнату, но боль оказалась сильнее, и я остался лежать, пытаясь уснуть.

* * *

Всю ночь лежал, мучаясь от обжигающей боли. Периодически меняли повязки. Откуда-то достали бинт и стали делать бинтовые. Всё время сжалось в сплошную боль, которую сменяли периодические перевязки.

– Этого ты добивался? – спросил детский голос. Узнал его – это был Максим.

– Чего… ты хочешь? – выдохнул я. Говорить было уже намного легче, но всё равно тяжело.