Мир, который не вернуть. Том 2: Год Первый

Последние слова отозвались в голове эхом и начали как-то сильно давить. Я, не выдержав напряжения, упал на колени. Завертелся целый вихрь из обрывков воспоминаний и образов.

– Правду говорят, что мозг старается избавиться от неприятных воспоминаний, подменяя их мягким неведением и запихивая настоящую память в глубины подсознания. Мне так мама говорила, приёмная, она на психиатра училась. В конечном итоге, люди не помнят даже сам факт того, что забыли что-то – удобно, – парень усмехнулся, встал и подошёл ко мне, приложившись своим лбом к моему, затем опустился на корточки рядом и приподнял моё лицо, пристально всматриваясь в глаза: – Вспоминай, друг…

Острая боль снова пронзила голову, отражаясь по всему телу, словно луч в комнате зеркал. Обрывки образов начали складываться в единую цепочку воспоминаний, сцепляясь друг с другом.

Когда всё закончилось, я резко открыл, продираясь сквозь боль, глаза. В груди бешено стучало сердце. Всё встало на свои места. Незаметные пропущенные места всплыли в памяти, воссоединяя полотно памяти воедино.

– Мы ещё встретимся…

* * *

«Что это было?» – я схватился одной рукой за голову, а другой упирался в деревянную дощечку.

«Зря ты вспомнил – легче от этого не станет», – сказал чужой, но знакомый голос.

В который раз, я не мог понять что происходит. Фургон не двигался – мы никуда не ехали. За окном виднелась ночь. Я всё так же был прикован, запястье горело.

Света дремала напротив, укрытая грязным одеялом. Через несколько минут она открыла глаза:

– Я задремала?.. – тихо сказала она, а затем посмотрела на меня: – Пришёл в себя? Что с тобой было?

– Не знаю, я… говорил кое с кем.

– Когда? – удивилась девушка.

– Сейчас… во сне.

– Так, а чего ты отрубился-то? Миша сказал, что ты как будто впал в кому.

– Не знаю… – тихо ответил я.

Мы несколько секунд молчали. Затем я сказал то, что хотел:

– Я… вспомнил кое-что, – Света внимательно на меня посмотрела. – Павлов – я вспомнил о нём. Это с ним я говорил.

– Ага… – протянула Света. – Получается, он мёртв?

Я слегка кивнул и отвернулся. Стало грустно.

– Понимаю теперь, почему ты так реагировал – вы были близки, да? Ах, ну конечно близки – что за дурацкий вопрос…

Снова повисло молчание.

– А ты можешь мне о нём рассказать? – тихо спросила Света.

– Зачем? – ответил я. – Это ничего не поменяет уже.

– Давай так: ты мне расскажешь о нём, а я тебе тоже расскажу кое-что из личного.

Несколько секунд я не мог решить, но, в итоге, подумал что это не имеет значение – если хочет послушать, то расскажу.

– Ладно… только отстегни меня, пожалуйста, – сказал я, показывая закованную в наручники руку.

– Обещаешь, что ничего не сделаешь?

– Вас здесь трое, – тихо заметил я. – Если бы я это и сделал, то это было бы последним, что я сделал.

– Действительно, – усмехнулась девушка.

Она аккуратно встала, убирая одеяло и придерживаясь за стену, нащупала в кармане ключи и отстегнула меня. Я с облегчением потёр запястье. Девушка села обратно и укуталась в одеяло.

– Тебе ведь твой друг уже всё рассказал? – спросил я.

– О чём ты? Кто рассказал?

– О том, что произошло, – я ждал, что она продолжит, но через несколько секунд добавил: – Обо всём: о болезни, восставших, обо мне…

– Ну так, немного. Погоди… восставших? – переспросила девушка.

– Мы… я их так называю.

– Ого, даже название придумал. Интересно… А мы просто «монстры», трупы – как-то не до этого было. Миша об этом не говорил. А как?.. Что это такое? Миша мне сказал, но я не особо поняла.

– Я сам не знаю. Говорили, что это какой-то вирус. Почему-то люди, когда умирают от него… не умирают.

– В смысле «не умирают»? Я же видела, что они живые – только какие-то, – она остановилась, подбирая слово, – другие. А что правительство? Заявления какие-нибудь? Новости? Военные? Где все?

Я тяжело вздохнул.

– По новостям говорили, что это какая-то болезнь. И, сначала, всё было нормально. Ну, как, паника была, напряжение, кто-то уезжал. Потом резко объявили эвакуацию. Я тогда в школе был – ну, меня так и забрали. Я ждал свою семью, но её не было. Потом нас решили увезти на другую базу, но… мы не доехали.

– Почему? Что случилось?

– Не знаю. Мы просто ехали, а потом… потом… – у меня перехватило дыхание, но я справился с эмоциями. – Потом автобус перевернулся… Все… нас осталось только четверо, в общем.

– Ага, об этом мне Миша говорил.

– А дальше – я не знаю. Слышал, что не всех забирали. Кто-то сбегал – мы встретили группу, которая сама по себе жила.

– Так, а что это за вирус такой? Как он работает? Лекарство?

Я посмотрел на неё с отчаянием:

– Если бы было лекарство – случилось такое?..

– А про вирус?

– Послушай, я не знаю. Па… – я осёкся, – мой друг говорил, что это как-то связано с головой.