Звездные облака. Часть вторая. Система Рыжего карлика

Прощаясь с Димой, Вася пожал ему руку.

– Потерпи еще немного, и мы с тобой будем купаться в бассейне, таком же по величине, как твой родной дом.

Корабль и спасательный космолет удалились от обреченного «Аврала» на тридцать миллионов километров, и Федор Иванович получил приказ командира взорвать его. Космонавты на корабле и на спасательном космолете прильнули к экрану телескопа. Федор Иванович нажал кнопку дистанционного направленного взрывателя. Через три с половиной минуты на экране появилось разрастающееся облако взрыва водородной бомбы. Зараженный космолет превратился в пар. Облако медленно увеличивалось, а потом постепенно стало бледнеть. Датчики зафиксировали невысокий уровень гамма-излучения. Взрыв не представлял опасности поражения альфа- и бета-частицами в связи с большим расстоянием и хорошей электромагнитной защитой корабля и космолета.

Для того, чтобы показать после размораживания космонавтам взорванного космолета картину его гибели, взрыв был записан в блоке памяти информационного компьютера корабля.

– Алло, – услышал Дима голос Васи по радиосвязи, – как себя чувствуешь? Не расстроился?

– Нет. Все нормально.

– Теперь дороги назад нет. Не жалко?

– Жалко, конечно. Но что поделаешь? Там нас ничего бы не спасло.

Операция по размораживанию проводилась в спасательном космолете. Сначала решили оживить Вадима Аркадьевича, Ольгу Евгеньевну и Николая Григорьевича. Дима помогал Николаю Ивановичу в этой работе.

– Дима, – обратился к нему врач, – кто тебя научил врачеванию?

– Мама. Она у меня врач.

– А знаешь, что самое главное сейчас?

– Что?

– Не ошибиться в группе крови. Иначе неприятностей не оберешься.

– А еще поймать момент замены кровезаменителя на кровь, – добавил Дима.

– Правильно, Дима, это самый ответственный момент.

– А маму когда будить будем?

– Маму в последнюю очередь. Ей предстоит сложная операция.

– А папе тоже операция?

– Нет. Папу будем поддерживать тонизирующими средствами, пока у него не зарубцуются микроскопические раны во внутренних органах. Юрию Федоровичу, которого ты пока в рабочем состоянии не видел, тоже операция не потребуется. Для него клеточно-восстановительные процедуры после радиоактивного облучения. Что касается Эсфири Яковлевны, которую ты видел, но наверняка не помнишь, вопрос будет решать ваш экипаж.

– А почему мы не можем решить?

– Дело в том, что она старенькая и может не дожить до возвращения на Землю, если мы ее сейчас разбудим. Необходимо понять, что для нее важнее: увидеть родину или иную жизнь.

– Я лично думаю, что для нее важней увидеть родину. Открытия экспедиции она по записям увидит вместе со всеми землянами.

Размораживание первых трех космонавтов прошло успешно. Теперь они лежали в скафандрах с нормальной температурой. В организм поступали питательные вещества и лекарственные средства. В скафандры были вмонтированы микрофоны. Первым заговорил Вадим Аркадьевич. Увидев сквозь прозрачную крышку Диму, он слабым голосом спросил:

– Дима, мы где? Там, – и он показал глазами вверх, – или все еще тут?

– Тут, тут мы, Вадим Аркадьевич, только на другом космолете.

– Постарайтесь пару часов не разговаривать, – обратился к больному Николай Иванович.

Следующим очнулся Николай Григорьевич.

– Как ваше самочувствие? – спросил врач.

– Сносно. Кости очень ломит. И кислорода не хватает.

– Ничего. Это скоро пройдет. Через сутки восстановительный процесс закончится, и вы встанете. А сейчас спать.

Увидев Диму, Николай Григорьевич улыбнулся.

– Тебя уже на ноги поставили?

– Я все время на ногах был.

– Как так? Один?

– Нет, с Робом. Мы с ним решили не сдаваться.

– Ну и как он? Тоже жив остался?

– Нет. Его бактерии сожрали. Один мозг остался. Я его здешнему физику дяде Феде отдал. Он из Роба будет пилота делать.

– А как дела у других?

– О делах поговорим через сутки, – сказал врач и включил электронный аппарат, прозванный у космонавтов «сонный нокаут».

Ольга Евгеньевна, проснувшись, в первую очередь представилась:

– Здравствуйте. Я агротехник Ольга…

– Знаем, знаем, – перебил ее Николай Иванович, – нам о вас все Дима рассказал.

– Очень приятно. А как там мои оранжереи?

– Увы. Их больше нет. Но у нас есть другие, так что без работы не останетесь.

– А мы где?

– Сейчас немного поспите, – сказал врач, – а потом и разберемся.

И он укольчиком отправил любопытную Ольгу Евгеньевну «в нокаут».

Затем Николай Иванович разморозил пилота Юрия Федоровича, который в самом начале путешествия «Аврала» попал в криогенный скафандр и пролежал там все время, пока с космолетом происходили трагические события.

Когда Николай Иванович и волнующийся рядом с ним Дима разморозили находящегося в тяжелом состоянии пилота Александра, он сразу же оказался в коме, а затем и в состоянии клинической смерти. Пришлось воспользоваться реанимационными мероприятиями, чтобы он пришел в сознание. Аппарат искусственного кровообращения и дыхания непрерывно работал. С помощью новейшей аппаратуры поиска дефектов кровеносной системы Николай Иванович обнаружил разрыв артерии вблизи сердца, который произошел, по-видимому, из-за скопления застрявших в теле ферробактерий в то время, когда эти бактерии под действием сильного магнитного поля выбрасывались в космос, разрушая остекленевшее при сверхнизкой температуре тело пилота. Пришлось срочно провести операцию по ликвидации этого разрыва.