Эффект Эха

Игорь не спорил. Мы пытались накрыть пламя, рвущееся из стены, словно в ней лопнули сотни трубок с жидким пламенем. Оно гасло и вспыхивало вновь. Густой дым медленно поплыл вниз, занялись и потемнели края пледа.

«…и вы начнете думать, что сходите с ума. Вам станет интересно, есть ли в этом мире какие-то звуки, движение, мысли, боль. Вы попробуете сломать себе палец».

Кассир отбросил пакетик с кофе, который пытался до этого высыпать себе в чашку. Этикетка полетела вниз плавно, словно в воде. Он положил ладонь на стойку, взялся свободной рукой за мизинец и плавно потянул его вверх. Его рот округлился, также неестественно медленно.

– Что мене делать? – Игорь откинул горящий плед. Он пытался поймать мой взгляд, словно искал в нем спасение и ответы на все вопросы. Я понятия не имела что делать. Кварцевое зеркало – вот что велел найти и принести сюда Эхо. С каким трудом я отыскала его среди сотен объявлений и как глупо оставила в бардачке машины. Дура!

Никаких других зеркал под рукой не было, да и вряд ли все было так просто.

– Продолжай тушить, – крикнула я, внезапно перейдя на ты. Тяжелая солонка со стола удобно легла в руку. Чертов телевизор – его следовало расколотить в мелкие осколки.

«… но время и пространство связаны. Подобно тому, как растягивается время, может быть растянуто и пространство…»

Короткий путь до стойки превратился в узкий коридор, в конце которого сиял серо-синим экраном маленький телевизор. Бежать по нему – бесполезно. Я знала, что каждый шаг лишь вытянет его в еще большую глубину. Размахнувшись, я швырнула солонку в синюю точку впереди. Глупо, но попытаться стоило. Стекляшка лишь зависла в воздухе, в ней искрился свет мерцающих ламп. Но внезапно они погасли все разом. В синей темноте завис рассеянный полумрак от струящегося из окон света фонарей.

– Щиток. Я вырубил все! – Игорь смотрел на меня, его руки тряслись мелкой дрожью. Я ответила ему благодарным взглядом. Хоть кто-то в этом месте сохранил способность к адекватным поступкам.

Но экран телевизора внезапно ожил. Похоже, что электричество – последнее, что ему было нужно. Речь большеротого диктора становилась все более странной.

«Из материи струится вода, она истекает ей. Неживое становится живым, а живое лишается способности двигаться…»

Бесконечный коридор исчез. Я подбежала к телевизору, неровно стоящему на краю стойки. Нужно было чем-то ударить его, разбить с одного удара. Но в карманах только… Пальцы нащупали округлый осколок. Я все-таки взяла его!

Голова диктора начала медленно поворачиваться ко мне, а его взгляд вот-вот грозил скользнуть с экрана в наш мир. На мгновение мне показалось, что я вижу в его зрачках невидимого собеседника, который вовсе не был человеком.

Я впечатала зеркало в экран, надавила что есть силы. И стекло закипело, запузырилось под моими пальцами, оставаясь холодным. Потекло на пол жирными струями. Расплылась картинка, лицо диктора вытянулось и потекло вниз вслед за ручейками стекла. А потом все исчезло.

Нет, не включился внезапно свет. Напротив, исчез последний – погас экран. Замерцали и потемнели фонари на улице. Мы стояли в полной тишине, смотрели друг на друга, еще не поняв, что все закончилось. А потом кассир в красной кепке сорвался с места и бросился в стеклянные двери. Его силуэт был виден за окнами, быстро удаляющийся по пустой дороге.

Игорь упал на диван, на котором еще тлели хлопья пепла. На стене чернел выжженный круг. Кроме этого, ничто не указывало на то, что только что в этом месте чуть не прорвался заразной плесенью другой слой реальности.

– Что это было такое? – он таращил на меня глаза. Я устало опустилась за столик напротив, сложила перед собой руки.

– Хочешь кофе? Я сделаю. Вряд ли кассир вернется в ближайшее время.

Мы грели пальцы стаканами – все еще колотил озноб от пережитого. Игорь слушал меня не перебивая. Один раз, попросив разрешения, закурил. Его электронная сигарета наполнила магазинчик приторным цитрусовым запахом. Я мельком поглядывала на его лицо. Из человека, способного решить любой вопрос, он начинал казаться человеком, осознавшим, что не любой вопрос можно решить. Эта милая растерянность в глазах. И, кажется, я хватала его за руки. Господи, сколько времени я не прикасалась к мужским рукам!

– Знаешь, – сказал наконец Игорь, – однажды меня занесло в Южный Судан и деревню, в которой я оказался, на пару дней захватили повстанцы. Но даже тогда мне не было так страшно. Как ты живешь с этим?

Я только пожала плечами и улыбнулась.

– Справляюсь. Но иногда не отказалась бы от помощи.

– Это понятно.

– Наверное, я похожа на человека, который притягивает неприятности?

Он отмахнулся.

– Ерунда! – перегнувшись через стол, он заговорчески подмигнул. – Могу предложить кое-что покрепче кофе. Тут не продают, но у меня есть в машине.

Да почему нет! Я чертовски устала. Не от постоянного ожидания и случающейся со мной дичи, а от одиночества. Этот парень по крайней мере умеет слушать. Я кивнула. Игорь согласно прищурил оба глаза.

– Никуда не уходи. Я скоро.

Я посмотрела ему вслед. Ладно, на одну ночь так на одну, даже если мы проведем ее здесь за этим столиком, напиваясь в хлам и рассказывая друг другу дикие истории. Мне есть что рассказать, но и слушать я тоже умею. Достав телефон, я попыталась рассмотреть себя через плохую камеру. От прически одно название – Оксана снова будет ворчать, но можно собрать волосы в короткий хвост. Благо – дежурная резинка все еще в кармане. И хорошо, что не додумалась накраситься. Сейчас бы выглядела как плохой клоун. Я быстро накрасила губы розовой помадой, сложила руки перед собой и принялась ждать.

В полной тишине что-то тикало, отмеряя секунды. Возможно, кассир, убегая оставил свои часы. Или Игорь. Только вряд ли он вернется за ними. Прошло уже минут двадцать, а я все еще ждала, не веря, что шорох шин за окном не был случайным.

– Дура! Господи, какая же я дура.

Дождь прекратился. Я шла в мокрых туфлях к машине, на половине пути вспомнила, что так и не нашла канистру. «Лягушонок» терпеливо ждал на обочине. Кое-как разложив кресло, я свернулась в нем и попыталась уснуть, накрывшись курткой. Снилось бесконечное поле с застывшими фигурами, по которому бесцельно блуждал луч маяка.

3.Лора: полый олень

Дом считался элитным. Тут даже двери подъезда заменили на полностью стеклянные – такие модные, которые можно встретить в столице. Появилась будка консьержа, но сам консьерж пока видимо не укладывался в бюджет. Стены и пролеты украшали безвкусные картины, на высоких подоконниках теснились горшки с фикусами и жизнерадостными фиалками. Когда я жила тут, ничего этого вокруг не было – только заплеванная лестничная клетка.

У двери я по обыкновению замерла. А вдруг ошиблась? Возможно, совсем не та машина уехала с парковки полчаса назад. Обычные фобии, ставшие привычными. На всякий случай я аккуратно постучала, проигнорировав утонченно-лаконичную черно-белую кнопку звонка.

Шорох тапок послышался почти сразу. Потемнел на мгновение глазок, а потом торопливо провернулся в замке ключ.

– Лора, девочка, – Катерина Андреевна видимо совсем недавно вынырнула из душа – на голове огромное махровое полотенце, из-под которого пробивался кусочек перепачканного краской целлофана. Стало грустно. Катерина Андреевна никогда не рисковала уйти в душ и тем более красить волосы, когда дома не одна – боялась не услышать «какую-нибудь беду». Значит Даши нет. – Заходи скорее. Дима только что уехал.

Видела. И затылок его видела – все такой же бритый не по сезону – сквозь черные короткие волосы проглядывала бледная кожа.

– Здравствуйте, – я неловко поцеловала ее в щеку, едва не сбив полотенце. Мельком бросила взгляд в глубину неестественно чистой квартиры. Только разрисованная красками и пальцами открытка все еще была неумело приклеена на дверь. – А Даша? Дима увез?

Катерина Андреевна замахала руками.

– Гуляет с соседкой. У нее двое мальчишек такого же возраста. А я наконец отпросилась на часок закрасить седины. Подожди немного, я провожу. Они на детской площадке за домом.

Я замотала головой.

– Нет, я сама. Дима может вернуться.

– Верно. Он сегодня выходной, но поехал в офис отвезти какие-то бумаги. Сказал – ненадолго. Ты лучше иди. Если он позвонит и скажет, что возвращается, я тебя наберу. Номер тот же?

Я кивнула.

– Ну, давай деточка, – она сжала мою ладонь сухими слегка дрожащими пальцами.

– Можете потом отдать? – я вытащила из кармана зеркальце с ракушками и кусочками искусственного коралла. На крышке размашисто поблескивало название курортного города – все что успела прихватить на шумном рынке.

– Нет, Лорочка, а что я скажу? Откуда?

– Да верно…

Головой надо думать, глупая. Я повертела зеркало, мгновенно ставшее ненужным, и отправила обратно в карман.