Тьма

– В наш весёлый мир! – пытаясь увлечь в танец это существо, сказал Семён.

Жирдяй оказался на голову выше человеческого роста и с высока посмотрел на мельтешащего перед ним Семёна с магнитофоном, на перевес из которого громко играл какой-то дабстэп с каким-то МС.

– Бее!!! – вдруг раздалось из угла комнаты, и вдруг весь свет пропал. На мгновение, которое длилось, как показалось, бесконечность, наступила звенящая тишина.

Появилось только тусклое светло-оранжевое свечение, озарившее подвал.

Фонари вроде бы светили, но свет от них стал тусклый как будто сели батарейки и не уходил дальше стекла, магнитофон валялся на полу и ничего не играл, а Семён оказался распластавшимся на жирном полу. Лицо его было частично погружено в жирную массу и он смотрел на всех снизу левым глазом. На нём стояла эта жирная тварь, одной ногой стоя на спине, а другой на голове. Было видно и слышно как под тяжестью с хрустом рёбер и позвонков раздавливается грудная клетка. Несмотря на то, что Гость был всего на голову выше, его масса была в разы больше, На секунду показалось, что его притягивает к себе сама земля. Семён хрипел, выплёвывая кровь из раздавленных лёгких, когтями царапая пол, в безуспешной попытке выбраться из-под жирдяя.

Кирилл и Антон кинулись к лестнице, раздался хруст черепной коробки вперемешку с хлюпаньем, как будто раздавили большой кокос, в котором вместо сочной мякоти оказалась гниль. Ребята уже стали взбегать по лестнице, где, оторопев, стояли Пётр с Валей, их ошеломленные взгляды встретились и на долю секунды и опять наступила тьма.

В следующее мгновение тьма рассеялась и Кирилл с Антоном оказались опять в конце комнаты. Они висели как котята, которых взяли за шкирку одной рукой, маленькой корявой, но очень цепкой, по их выражениям лиц было видно, что им очень неудобно, но сделать они уже ничего не могли, так как позвоночники в районе шеи уже были повреждены и их тела болтались как куклы, которые жирдяй потащил к себе во тьму, прихватив другой рукой размозжённое тело Семёна, нога которого сама поднялась для того, чтобы её схватили.

Петр с Валей выскочили из подвала и, спотыкаясь в темноте о валяющийся хлам, побежали за Валерой в сторону выхода. Фонари у них начали опять гореть, они были не такие яркие как у ребят, которые остались в подвале, но этого хватало чтобы видеть куда бежать. Время тянулось как резина. Казалось, что этот цех никогда не кончится. Несмотря на свою не спортивную форму, Валя не отставал. Уже была видна вдалеке светлая часть цеха, как вдруг она стала отдалятся. А точнее так казалось. Свет в ней стал тускнеть.

И вдруг откуда-то из тьмы выскочило нечто и обхватило Валю стальной хваткой, от которой перехватило дыхание.

Валя завопил от ужаса! Пётр обернулся и увидел…Семёна! А точнее то, что от него сталось. Тело Семёна руками и ногами обвило Валю, не давая ему бежать дальше. От спины Семена куда-то в тьму уходила еле заметная красноватая тонка нить, как будто сотканная из энергии. Пётр, не растерявшись, схватил за руку Семёна, оторвал его от Вали и бросил спиной на землю. Тело Семёна быстро стало подниматься, опираясь на локти, пытаясь встать. Луч от фонаря Вали скользнул по телу с размозжённой головой и выхватил стоящий рядом ржавый лом. Пётр, не долго думая, схватил этот лом и пригвоздил живой труп к полу, пробив и без того раздавленную грудь, вогнав лом наполовину в пол. То, что осталось от Семёна, это не остановило, оно всё равно пыталось встать, хвататься руками за лом, пытаясь вытащить его из себя, а когда поняло, что это бесполезно, схватилось за конец лома и судорожно стало подтягиваться, проталкивая его глубже сквозь грудную клетку. Валя с Петром, переглянувшись, молча побежали дальше. По пути Пётр прихватил кусок валявшейся трубы. Но не успели они далеко убежать, как послышались шорохи, как будто кто-то бежал вместе с ними, а потом тишина. Пётр на секунду замешкался на ступеньках, которые Валя ловко проскочил. Только Пётр перескочил ступени и набрал скорость, как слева из-за перил на него вылетел Кирилл. Пётр, не долго думая, сбил его левым плечом, и огрел его покосившуюся влево голову трубой так, что она скосилась в правую сторону. Кирилл отлетел за перила, а Пётр продолжил бежать дальше. Но бежал он недолго, сзади из тьмы на него снова набросился Семён, обхватив его всеми конечностями. Пётр схватил сжатые нечеловеческой хваткой на своей груди руки Семёна и развёл их в стороны. Хотел было впечатать головой в челюсть Семёна, но вспомнил, что его голова просто болтается как кровавый капюшон. Валя и Валера повернулись и хотели бежать на помощь Петру. Но как только они повернулись, из глубины мрака вылетел Антон, который как и Семён приземлился сразу на теле Петра, обхватив его руками и ногами, а зубами впился в шею, прокусив яремную вену, кровь из которой хлынула густым потоком. Пётр, пошатнувшись, устоял на ногах, но в это же мгновение малозаметные красные нити натянулись как струны и за долю секунды утащили остатки Семёна, Антона и Петра вглубь цеха, скрыв всех во тьме.

Не сговариваясь, Валя с Валерой побежали дальше, не хотелось тратить времени даже на мат, хотелось поскорее выбраться из этого цеха и убраться подальше. Но цех никак не заканчивался, казалось, уже пробежали проход и вбежали в другой цех. Валера глянул наверх и у видел вдалеке тусклый еле заметный белый круг.

Луна! Это была Луна! Оказалось, что цех уже кончился, а тьма продолжала их окружать они уже пробежали мимо строительного мусора и бежали по заледеневшей снежной корке сугробов, а не по бетонному полу присыпанному песком. Валя бежал рядом, это было слышно по его запыхавшемуся дыханию и тяжёлым шагам. Тьма стала отступать, но вдруг опять свет начал тускнеть, всё померкло на долю секунды окутав непроглядной тьмой и всё прекратилось.

Луна светит как прожектор, идёт мелкий снежок, как будто ничего и не было, тишина.

Тишина!

Валера обернулся, цеха не было видно, он стоял за административным зданием и он был один, Вали тоже не было.

Глава III

Я заглянул за угол здания и увидел вдалеке зияющую тёмную дыру прохода в цех, которая, казалось, тоже смотрит на меня. По следам на снегу было видно, что мы выбежали из цеха вместе, но, не добежав до здания, вторая пара следов обрывается.

Снегоходы, были за ближайшим забором. Внутри мысли разрывали меня на части. С одной стороны друзья были там во тьме, с другой стороны я понимал, что им уже не помочь и возвращаться или оставаться тут до утра – это самоубийство. Да и тело как будто всё решило за меня. Пока я пребывал в шоке, то незаметно для себя уже перебрался через дыру в заборе и оказался возле снегоходов. Благо ключи от снегохода были у меня в кармане. Я запустил двигатель и быстрее направился в сторону посёлка. Дорогу было плохо видно, снег замёл следы. Пришлось доставать смартфон и включать навигатор на телефоне. Но когда я его включил, то вспомнил, что повербанк остался в рюкзаке в кабинете, а телефон я ставил на зарядку только перед сном, заряда батареи оставалось 30 процентов. Включив навигатор, я направился в сторону посёлка.

До посёлка было примерно 120 километров, если верить навигатору. Ехать ночью по полю было жутко. Тусклая фара снегохода выхватывала снежинки, которые были впереди, и, казалось, будто несёшься в звёздную бездну.

Наконец я добрался до леса, за которым должен быть «тракт», по которому мы сюда приехали. Но легче от этого не стало, лес был густой, пришлось пробираться через ветки и объезжать густые заснеженные заросли. Снег всё продолжал идти, снегоход вяз в рыхлом снегу, но всё равно продолжал ехать, до посёлка оставалось 110 километров, а заряда батареи телефона было уже 15 процентов. Тьма была повсюду, через кроны деревьев лунный свет почти не проникал, единственным источником света была фара на мотоцикле, которая не так уж и сильно помогала.

Снегопад усилился, хоть снег и оседал большей частью на кронах деревьев, в воздухе его кружилось столько, что рассмотреть что-либо дальше 20 метров было невозможно. Снежинки были крупные, по настоящему новогодние, где-то с разлапистых сосновых веток глухо падали снежные шапки, но их было не слышно, рёв мотора Икара заглушал всё вокруг, нарушая ночное спокойствие зимнего леса.

В голове путались мысли. Отличный подарок на новый год получился. Хотелось, чтобы всё это оказалось каким-то дурацким сном, но было слишком реалистично для сна. Хотелось быстрее добраться до посёлка, чтобы всё побыстрее закончилось, но это не кончится, а только начнётся, как жить с этим – непонятно. Я боялся своих мыслей. Боялся даже думать о том, что буду делать, когда окажусь в городе. Обратиться в полицию? Кто мне поверит? А если и поверят, отправят наряд туда. А скорее всего придётся ехать с ними показывать. Возвращаться, чтобы всё повторилось по новой я не хочу, мне хватит и пяти смертей на моей совести! Никому ничего не рассказывать. Но рано или поздно пропавших без вести начнут искать и все нити приведут ко мне, меня найдут и придётся всё рассказать. Этого неопределенно-определённого будущего я боялся не меньше подвала цеха. И я понимал, что при любом раскладе я окажусь там вновь. Единственное, что меня успокаивало это то ,что сейчас я не там, не за той стеной и я не марионетка того существа.

Лес всё не кончался, GPS неумолимо жрал батарею, оставалось 8 процентов, приходилось его выключать и включать только чтобы свериться, в нужном ли направлении двигаешься. Выскочить бы на «тракт», а там и без навигатора доберусь. Густые заросли кустарников постоянно преграждали дорогу и приходилось искать где их проехать, двигаясь в совершенно другую сторону. Оставалось ещё 94 километра! Лес вроде начал редеть, ехать можно было уже быстрее, луна стала единственным и неотъемлемым спутником, не покидающим ни на секунду, казалось, что она наблюдает за мной с того момента как я выбрался из фабрики.

Остановившись немного передохнуть, я сверился с картой, 86 километров до посёлка и 6 процентов заряда. Оказалось, что я немного правее отклонился от курса, но ничего, зато тут нет этого чёртова кустарника. Снег уже не шёл, ехать стало проще и спокойнее. 78 километров и 5 процентов.

– Мда, батареи не хватит, буду ориентироваться по луне, чтобы реже доставать телефон, – подумал я . Луна казалась единственным верным другом, который желает, чтобы я поскорее выбрался, подсказывая мне направление.

Лес продолжал редеть, временами попадались круглые, как огромные блюдца, полянки. Казалось, ещё немного и я выскочу из этого леса. Но не успел я проехать и километра, как двигатель Икара начал захлёбываться и заглох!

Я поглядел на приборную доску, стрелка датчика топлива лежала. А лампочка либо была не предусмотрена, либо давно перегорела. Запускать двигатель было бесполезно. Канистры с бензином остались надёжно спрятанные за забором фабрики. Что делать, придётся идти пешком. Я достал телефон, чтобы сверить местонахождение, нажал на кнопку блокировки и ничего не произошло, дисплей не загорелся.

– Здорово! Чертовски здорово! У меня даже зажигалки нет, чтобы костёр развести и переночевать! Да и где тут ночевать!? Нужно идти! Луна должна быть чуть правее, чем мне нужно, так что нужно учесть, куда она двигается и идти!

Обдумав эту мысль, я слез со снегохода, увязнув по колено в снегу.

Тишина, только ветер шумит ветками деревьев. Я стал пробираться по снегу вперёд. Поначалу его дорогу освещал свет от фары снегохода, который становился всё тусклее и тусклее, а потом и вовсе превратился в маленький огонёк, который светился между деревьев. Идти по глубокому снегу было неудобно и затрачивало много сил, которых и так осталось не много. Выйдя на очередную поляну, я упал обессиленный на снег лицом вверх и так лежал несколько минут, разглядывая звёзды и луну.

Небо было опять чистое и бесконечное. Хотелось помахать рукой луне, моему спутнику и помощнику. Я закрыл глаза, расслабился, дав мозгу перезагрузиться. И вдруг я понял, что это не луна казалась мне вечным спутником, который следит за мной! Я просто чувствовал, что кто-то следит за мной, или наблюдает из глубины леса, из темноты, с того момента как я покинул фабрику. Казалось, я чувствую чей-то взгляд так же явственно как прикосновение. Мне сразу вспомнились слова Петра, когда он говорил, что чувствовал взгляд этого жирдяя на своих ногтях. Только я как будто ощущал этот взгляд всем телом. От этой мысли стало не по себе, хотелось зарыться в снег и так там и остаться. А может это просто какой-то хищник выслеживает меня? Может именно так себя чувствует жертва, когда за ней охотятся? Инстинкт самосохранения толкал идти вперёд. Пока я лежал, из-за верхушек елей медленно выплыла большая туча, двигаясь в сторону луны. Нужно было идти, нужно было выйти из леса пока ещё светит луна. Пришлось собрать всю свою волю, чтобы подняться и направиться в возможно правильном направлении. Небольшой привал восстановил немного сил и пробираться через сугробы стало немного легче. Туча уже закрыла половину неба и начал опять идти снег, он был не крупный, а мелкий и колкий. Ветер, который появился вместе со снегом и дул прямо в лицо, сначала не сильно, но потом всё сильнее, задувая снежинки за шиворот. Пришлось поднять воротник и повязать шарф, который был внутри, поверх воротника длинного пуховика, который я благо одел утром вместо пальто.

Вдалеке показался просвет, похоже лес заканчивался. Чем ближе он подходил, тем отчётливее была видна степь, начинающаяся за лесом. Туча уже подобралась к луне и стала её потихоньку затягивать.

На открытой местности ветер бушевал во всю силу, снег уже был не мелким. Крупные снежинки метались в разные стороны, казалось, что ветер дует со всех сторон сразу. Только выйдя из леса я увидел, что это была не туча, это был циклон, который на глухо затянул всё небо. Луна только изредка пробивалась сквозь просветы и то это была не луна, а лишь её свет, который временами освещал клочок неба.

Сколько я пробирался через этот снежный буран я не понимал. Казалось, что это никогда не кончится и я тут так и умру. Возможно это было бы самое лучшее, и достойное окончание моей жизни. Мне этого хотелось и в тайне я был этому рад. Оставаться в живых после того как по моей вине погибли друзья и ещё три человека казалось каким-то предательством. Я должен был умереть там вместе с ними. Лучше бы остался жив Валя! Не спроста никто не хотел показывать дорогу на эту фабрику и нам не нужно было туда соваться.

Силы были на исходе, несколько раз я падал от усталости, так как ноги уже не держали. Казалось, я ещё раз упаду и больше никогда не встану, так и оставшись тут на веки, но силы всё равно находились, чтобы подняться и идти дальше. Куда я шёл, я уже не имел никакого представления, я уже давно потерял направление. Я просто шёл, потеряв связь с пространством и временем.

Если снаружи бушевала буря, то внутри меня уже был штиль, одна сплошная апатия. Мыслей не было никаких, видимо даже на них сил уже не было. Я медленно брел сквозь буран, склонившись к земле. И тут мне вдалеке показался силуэт какого-то забора. Подойдя поближе, стали лучше видны детали. Забор был какой-то странный, как будто он был выложен ступенями высотой по пояс. Он уходил далеко вверх и в сторону так, что конца его не было видно сверху и как далеко он уходил в сторону тоже было не видно из-за снежной завесы.

Наконец-то! За забором должны быть люди! – подумал я.

В полубредовом состоянии я стал карабкаться на этот забор, мне показалось, что так я быстрее его преодолею, нежели буду его обходить. Ступень за ступенью давалась мне с трудом. Благо метель редела и была уже видна верхушка забора.

И тут откуда-то снизу я услышал весёлый женский голос.

– Эй! Полоумный! Ты что там делаешь? Ха Ха Ха Ха, – смеялась женщина. – Вот ведь напьются и творят, что попало!

Женщина, смеясь, прошла мимо. Я оглянулся вниз на неё и вдали увидел свет фонарного столба, которого не было видно из-за метели.

Оказалось, что это был не забор, это было какое-то здание типа ангара. Спустившись и дойдя до столба, я увидел улицу, а дальше жилые дома. В некоторых горел свет, видимо люди продолжали отмечать Новый Год.

Я побрёл вглубь города. Город как будто придавал силы. Улицы были не широкие, но везде стояли фонари и было светло. Дома в городе были невысокие, ухоженные хрущёвки пятиэтажки. Возле одного дома стоял припаркованный грузовик тёмно-зелёного цвета с чёрно-белыми номерами. У другого стоял УАЗик такого же цвета с такими же чёрно-белыми номерами. Это явно был не тот посёлок, из которого мы выехали утром. Похоже это был какой-то военный городок.

Мне хорошо были известны такие поселения. В детстве мне часто доводилось бывать в таких городках, мой отец был военным и мы с мамой переезжали из части в часть вместе с ним.

Метель начинала потихоньку заканчиваться и где-то вдалеке небо, казалось, становилось светлее. Хотелось найти какой-нибудь бар, кафе или что-нибудь, что сейчас работает и где можно было бы согреться и отдохнуть.

Я шёл по улице, освещённой мягким жёлтым светом фонарей. Изредка видно было весёлых гуляющих людей. В окнах домов, где горел свет, чувствовались тепло и уют, в каждом окне устроенный по своему. Разглядывая окна, казалось, чувствовалась атмосфера каждой квартиры. Вдалеке улицы был виден шлагбаум и небольшой домик, в котором светилось окно. Видимо там был охраняемый въезд в часть.

– Мда, видимо это маленький городок и вряд ли я тут найду какой-то бар. Найти бы хотя бы какой-нибудь круглосуточный магазин.

Хотел уже было свернуть на другую улицу, как вдруг чувство, что кто-то за мной следит усилилось на столько, что стало чересчур явственным. Я стал осматриваться по сторонам и увидел, что в переулке между домами было темно. Нет, там не просто не горели фонари. Они там горели, но света от них не было. Эта тьма стала сгущаться, становясь непроницаемой, как будто кто-то прожигает кадр на фотоплёнке. Только это была не фотоплёнка, а реальность. Через мгновение не стало видно ни тротуара, ни того, что было дальше.

Во тьме стали просматриваться несколько силуэтов: один был огромный здоровяк, толстяк среднего роста, худощавый небольшого роста человек без головы и ещё двое высоких, и как показалось у одного из этих двух голова лежала на плече.

Здоровяка было невозможно не узнать! Это был Пётр! Точнее это было его тело. Все эти люди, если их можно было так назвать, были моими друзьями и теми, с кем я несколько часов назад встречал новый год!