Мерцание «Призрака»: лик смерти

– Забирай всё оттуда к себе в рюкзак! Разберёмся со всем, когда будем в безопасном месте! – опустив забрало бронешлема «Рысь», произнёс командир и подошёл к запасному выходу из укреплений, который, к счастью, не нужно было взрывать.

– Хорошо, командир.

– Бурый, Шахматист, мы начинаем двигаться к запасному выходу, держите позиции, мы идём! – громко произнес по каналу связи с помощью гарнитуры в шлеме командир.

Спецназовцы вышли из двери и начали подниматься по металлической лестнице наверх. Напряжение чувствовалось в сосредоточенном лице каждого из бойцов «Вымпела». Они понимали, что с их пустеющими на глазах боезапасами не продержаться при массированной атаке боевиков и десяти минут.

Отряд «Вымпела» выскочил из дзота, застрелив по ходу двух боевиков, провалившихся, пока Бурый и Шахматист меняли магазины у пулемёта и «АК-74М» и выбежали наружу, пригибаясь и отстреливаясь последними патронами в магазинах.

Всё было как в кошмарном сне. Было уже непонятно, откуда лезут боевики.

Бойцы спецназа пятились и отходили назад. Пулемёт сзади замолчал, истощив свой боезапас, который Бурый старался расходовать, ведя прицельный, но достаточно плотный огонь по приближавшимся к линии укрепления наёмникам и боевикам. Мелкие царапины и лёгкие ранения не заставили себя долго ждать, От них было никуда не деться. Впереди оставалось самое сложное, а именно вернуться в точку эвакуации, хотя это было совсем не просто. Катастрофически была нужна поддержка, которую командир вызвал, но до неё ещё надо было дожить, как ни парадоксально всё это казалось. Патроны кончались. Магазины пустели на глазах у бойцов спецназа, последние подствольные гранаты осколками поразили свои цели, но шума от приближавшихся винтов вертушек не было слышно, хотя парочка «Ми-24» сейчас бы была очень кстати! Повсюду разрывались гранаты от выпущенных боевиками зарядов гранатомётов типа «Муха». Нужно было держаться. Из личного оружия у отряда «Вымпела» оставались только пистолеты, которые были бесполезны в бою на расстоянии. Нужно было подпустить врага как можно ближе, чтобы дать этот последний бой.

Автоматные и пулемётные выстрелы жалили свинцовым градом укрытия, за которыми укрылись бойцы спецназа и готовились к решающему броску в виде ближнего боя. Снайперские выстрелы из винтовок «СВД» прижали отряд «Вымпела» к земле так, что невозможно было поднять голову. Внезапный звук винтов «Ми-24» и «Ми-8» прервали сыпавшийся по укрытиям свинцовый дождь, и первыми аккордами атаки разорвались пара ракет, выпущенных с вертушек. Оглушающие взрывы разбросали полуразорванные тела наёмников и боевиков, и бойцы спецназа стали отходить к точке эвакуации, замыкал группу командир, который прикрывал отход, стараясь создавать небольшую плотность огня последним оставшимся в автомате полным магазином. Он то, вставал на колено и стрелял, то пятился и стрелял, но снайперская пуля из «СВД» сразила его наповал, пробив бронежилет в районе сердца. Командир упал на снег, выгнувшись назад, и распластался на смешанных с грязью снежинках. Призрак тут же подбежал к командиру, но оказывать помощь было бесполезно. Снайперская пуля разорвала сердце, пронзив его насквозь…

– Неееееет! – закричал Призрак, и последними аккордами артиллерийского удара ракетами с боевых вертолётов были поражены оставшиеся позиции боевиков…

Москва. Наши дни. Николо-Архангельское кладбище.

Стоял морозный декабрь. Ещё, казалось, не так давно была осень, но на самом деле морозы давно закрепились и не хотели уступать своё место слякоти, которая всегда и неотъемлемо сопровождает любую зимнюю пору.

У могилы возле заснеженной металлической ограды на мёрзлой земле стоял мрачный мужчина средних лет, среднего роста, одетый в чёрный костюм из-под которого виднелась чёрная сорочка и чёрно-красный галстук, чёрное пальто дополняло единый далёкий от празднеств образ.

С виду казалось, что он о чём-то думает или что-то вспоминает, пытаясь не упустить ни малейшей детали, чтобы погрузиться в свои воспоминания. Мысли, казались, относили его куда-то далеко-далеко, где уже не было ничего, но память изо дня в день продолжала терзать душу.

Дул сильный северный ветер. В этом году выдался довольно холодный и морозный декабрь. Падал небольшой, едва заметный снег, который ложился на могилы и землю.

Холодный ветер обдувал лицо мужчины. Издалека чувствовалось, что он был подавлен и переживание не отпускало его, но в его зеленых глазах продолжал гореть огонь, который нельзя было погасить ничем. Возможно, этот адский огонь сжигал людские судьбы, не оставляя никаких шансов для того, чтобы что-то исправить или повернуть время вспять. Это было уже невозможно, но что можно было считать невозможным, сейчас уже не знал никто, да и не мог узнать. В его голове нарастало напряжение, и оно не поддавалось ему и не поддалось бы психоаналитикам, которые так любят копаться в чужих судьбах, пуская тем самым под откос свою.

Внезапно зазвонил смартфон. Мужчина достал его из бокового кармана пальто и, вздохнув, ответил:

– Слушаю.

– Андрей, приезжай в контору. Похоже, для тебя есть дело, – мужской голос в телефонной трубке звучал серьезно и немного взволнованно.

– Хорошо, я скоро буду, – ощущая, что постепенно возвращается в реальность, ответил мужчина. Он резко взглянул пару секунд на небо и добавил:

– Я помню тебя командир.

Призрак шёл размеренным шагом, проходя по заснеженным аллеям, которые остались после ноябрьского снегопада. Снег продолжал падать, осыпая его чёрные короткие волосы аккуратными чуть заметными снежинками.

Он вышел за пределы кладбища и сел в свой внедорожник «БМВ», ощущая небольшую тяжесть в сердце, и на мгновение закрыл глаза, словно прокручивая в голове давно ушедшие годы. Аккуратно проведя рукой по волосам, Призрак поправил свою короткую причёску и завёл двигатель машины. Рука коснулась переключателя вентилятора, и на лицо подул тёплый воздух, согревая мраморного цвета кожу, на которой мороз оставил лёгкий румянец.

Он быстро поставил ручку автоматической коробки передач в положение «Drive» и, развернувшись, выехал с парковки на трассу. Его голова была забита множеством мыслей, так и не дававших ему покоя, даже спустя минувшие года, которые бурным потоком проливались и исчезали, словно с потоком ледяной воды из горного ручья.

В этой воде он видел своё отражение, говорившее с ним и желавшее напомнить ему о прошлом и рассказать что-то ещё, то, от чего он был ещё так далёк, и этому не было никаких разумных объяснений. Всё терялось и растворялось перед его глазами, как снег, таявший на лобовом стекле. Дорога уходила в центр Москвы. Одна улица сменялась другой, один квартал исчезал за другим.

Иногда Андрею Викторовичу казалось, что вот-вот всё пройдёт само собой, унося всё в никуда. Не будет больше недосказанности, холодных и мрачных взглядов, исканий и остального, характерного к его роду профессиональной деятельности.

Судьба не была благосклонна к Призраку, она каждый раз отбирала у него все плоды его побед и достижений, но Андрей со временем привыкал к этому столь обидному для себя факту и старался не противиться предначертанному, понимая, что происходящее с ним обязательно должно было случиться и пройти сквозь него. Этот осадок он нёс всю свою жизнь и мирился с ним, не задавая судьбе лишних вопросов, принимая всё как должное.

Призрак ехал по центру Москвы, петляя с одной улицы на другую, словно по привычке сбрасывал слежку или «хвост», как выражались некоторые другие оперативники. Ещё мгновение – и он повернул в открывшиеся перед ним глухие металлические ворота и, проехав по небольшой закрытой территории несколько метров, заехал в подземный гараж, припарковав машину на забитой до отказа парковке. Он заглушил двигатель, выключил вентилятор и вытащил ключ из замка зажигания. Рука скользнула по дверной ручке, открыв левую дверцу, и Андрей поставил ногу на бетонный пол. Тёплое дыхание разорвало поток холодного воздуха, и майор Романов вылез из своего внедорожника «БМВ» и, прихлопнув дверцу, поставил автомобиль на сигнализацию.

Он слегка зевнул, поежился от холода, потер левой рукой слегка уставшие глаза и направился к входу в управление.

Ощущение усталости не оставляло его. Его не особенно заботило то, что перед ним, судя по задумчивому и взволнованному голосу его начальника, стояло очередное нелёгкое задание, больше его интересовало, где найти силы, чтобы перебороть собственные воспоминания и эмоции, которые словно ледяные глыбы застыли перед ним навеки.

Пройдя целенаправленным шагом несколько метров, он открыл дверь, проскользнул мимо дежурного, который взял под козырёк и слегка улыбнулся, приветствуя майора Романова.

Призрак поднялся по мраморной лестнице, устеленной красным ковровым покрытием, на третий этаж. Яркое дневное освещение резало глаза, но поделать с этим ничего было невозможно.

Андрей кинул взгляд на стену, облицованную деревянным покрытием, а мгновением позже опустил его на ковер, лежавший под ногами. Мысли разбегались, словно едва заметные пылинки, которых на этом ковре хватало, что было ещё одним минусом тем уборщицам, которые следили за чистотой в здании. Романов прошагал по длинному коридору, несколько раз перекинувшись приветствиями со своими коллегами, и подошёл к кабинету полковника Громова.

Тусклое дневное освещение угнетающе действовало на психику Призрака, раздражая его до глубин души. Он аккуратно постучал костяшками пальцев по дверному полотну и тут же услышал ответ.

– Да, да. Войдите.

Дверь приоткрылась, и на пороге кабинета полковника Громова показался майор собственной безопасности ФСБ Романов.

– Заходи, Андрей, – с какой-то долей задумчивости в голосе сказал полковник, продолжая сидеть в своём рабочем кресле за массивным столом.

Полковник Громов был весьма видным мужчиной, ростом чуть выше среднего, с кругловатым лицом и светлыми короткими волосами, а его карие глаза пронизывали насквозь, пристальный взгляд напоминал сканер, заменявший ему результат теста на полиграфе. Кабинет выглядел по-обычному, как стандартное место работы старшего офицера ФСБ. Без всяких излишеств или роскоши в виде экзотических статуэток или прочего антиквариата. Полковник Громов был минималистом, склонным к спартанским обстановкам с полным набором нужных для работы вещей и средств.

Увидев майора Романова, он улыбнулся, стряхнув несколько пылинок с пиджака дорогого тёмно-синего костюма из отличной шерсти, и добавил:

– Снимай пальто и присаживайся поближе.

Призрак зашёл в кабинет полковника, снял чёрное пальто, которое слегка намокло в области плеч и спины от только что растаявшего снега, и повесил его на вешалку в углу, у небольшого шкафа.

Романов не спеша сел за длинный стол, выполненный в виде буквы «Т», на рабочее кресло, и со всем вниманием окинул Громова внимательным взглядом. Майор Романов был одним из тех редких людей, которые внимательно могли слушать и улавливать сказанную информацию налету, чем мог похвастаться не каждый нынешний полевой оперативник. Его хорошо развитая практически идеальная зрительная память помогала всё до конца понимать и осознавать, мгновенно и правильно анализируя и расставляя приоритеты по своим местам.

– Я вас слушаю, Михаил Иванович, – положив руки перед собой на столе, произнёс Андрей

– У нас, похоже, довольно серьёзные проблемы, – слегка потерев переносицу, начал Громов, завертев в руках шариковой ручкой «Паркер». – Начну, как всегда, с начала! – кинув пристальный взгляд на разложенные перед ним на рабочем столе материалы, начал он. – Физики-ядерщики не так давно разработали вещество, которое предназначалось для начинки баллистических ракет нового поколения, и тем самым сделали первый пробный образец, который, как ты понимаешь, сразу поместили в надёжное хранилище и засекретили…

– Но, судя по всему, всё не так гладко получилось… – задумчиво прервал полковника Громова Призрак.

– Да! Два офицера первого управления захотели подзаработать! Вот их личные дела, – протянув две папки майору Романову, сказал Громов и продолжил. – Майор Копылов и капитан Кривицкий выкрали образец из хранилища в НИИ им. Курчатова и через канал контрабанды вывезли на частном самолёте за границу. Сначала в Берлин, а потом в Париж, где собирались продать это вещество агентам ЦРУ. Нам, ценой неимоверных усилий, удалось сесть им на «хвост», но в одном из отелей Парижа они были убиты, а образец бесследно исчез в неизвестном направлении…

– Захватывающая детективная история, товарищ полковник, – просмотрев быстро личные дела предателей, произнёс майор Романов, переведя вновь взгляд на полковника Громова.

– Теперь главное! Твоя задача будет состоять в следующем: во что бы то ни стало надо найти и вернуть образец в хранилище. Ты полетишь в Париж. Помни одно! О твоём присутствии не должен знать никто, будь, как всегда, призраком. Не лезь на рожон, спешка здесь ни к чему, но и медлить нельзя! Никто не знает в чьих руках образец и что с ним сделают… Всё понятно? – встав из-за стола и наливая в стакан минеральную воду, из только что открытой стеклянной бутылки, стоявшей на столе рядом с небольшим стеклянным стаканом, добавил полковник.

– Да, Михаил Иванович. Но наш-то связной надеюсь, будет в курсе? – переведя взгляд с личных дел в сторону небольшого книжного шкафа, спросил Призрак.

– Само собой, Андрей. Я свяжусь с ним. Ещё какие-то вопросы? – сделав небольшой глоток минеральной воды из стакана, спросил Громов.

– Когда вылетать? – потерев ладонями, добавил Романов.