Русские на Афоне. XIX-XX век

Но все же, несмотря на все препоны, русское афонское монашество пополнялось за счет эмиграции, хотя известно всего несколько человек, сменивших мундир или костюм на рясу и клобук. Это иеромонах Софроний, автор замечательных записок о старце Силуане; иеромонах Василий (Кривошеин) – сын министра Временного правительства, впоследствии архиепископ и известный богослов; бывший полковник царской армии, участник Русско-Японской и Первой Мировой войн, бывший адъютант Великого князя Андрея Владимировича, брат русского посланника в Сербии иеромонах Никон (Штрандтман). О последнем известно, что он принял постриг в одном из монастырей Сербии, на Афон прибыл не позднее 1937 года, скончался на Каруле в 1963 году в возрасте 90 лет. Был подвижником и аскетом, как будто бы пришедшим в наше время из древних патериков[114 - См. статью «Два брата с неблагозвучной фамилией».]. И все же, пополнение русского монашества в довоенные годы осуществлялось в основном за счет карпатороссов, оказавшихся вне пределов новой советской империи. Время идет, Афон уходит с ним в прошлое. Все реже вспоминают об афонцах на страницах русскоязычных газет. Не нужно говорить о том, что святогорцы оказались без поддержки Родины. Многие русские обители лишились всех своих сбережений и подворий в России. Можно было бы предположить, что единоверная Греция поможет русским монахам. Но очень быстро пришлось отбросить эти предположения. Наоборот, греческое правительство поспешило воспользоваться беззащитностью монахов и, в первую очередь, русских. Греческие либералы одним росчерком пера отобрали все метохи афонских монастырей, находящиеся на территории Греции. В результате главным образом пострадали негреческие монастыри – они не могли рассчитывать на поддержку местного населения и, лишившись метохов, лишались вообще всех средств к существованию. С точки зрения материалистически настроенных властей после того, как вымрут негреческие монастыри, Афон станет уже не Святой Горой с особым международным значением, а просто греческой территорией, которую можно успешно и плодотворно осваивать.

«Есть основания верить слухам, что греческое правительство настойчиво осуществляет давнишний план обратить Афон в источник для выгодной эксплуатации. На огромном и живописном полуострове Халкидики, среди чудесной горно-лесистой природы в рамке лазурных вод, – имеются многочисленные и обширные здания, которые могут принять одновременно тысячи приезжих. И вот, греческое правительство серьезно носится с мыслью обратить Афон в привлекательный туристический центр, что принесло бы казне огромные прибыли…», – писал об этом Маевский в 1966 г.

В качестве оправдания для геноцида была придумана коммунистическая угроза, весьма «актуальная» для святогорского монашества. «Отсутствие молодых монахов в Свято-Пантелеимоновском монастыре и в Андреевском скиту обязано тому обстоятельству, что Священный Кинот и греческое, правительство не допускают на Афон русских монахов из страха перед проникновением коммунистического влияния» (профессор Константин Каварнос).

Любопытно, что и сегодня спустя много лет враги православия не оставляют надежд сделать из Афона туристический центр, чтобы под предлогом «общий пользы», нанести удар православию. Темные силы неизобретательны, но упорны.

Следующим естественным этап борьбы с монашескими обителями после экспроприации недвижимости стал запрет на вывоз любых изделий монашеского труда: икон, облачений, иконостасов, богослужебных книг. Обедневшие обители могли бы поддержать себя экономически путем продажи новых изделий или предметов церковной, утвари, книг, облачений, сделанных в недавнее время и ценности не имеющих. Под предлогом охраны памятников старины этот канал был перекрыт в 1938 году. Тогда был запрещен вывоз книг и других предметов имеющих только рыночную стоимость. Особенно варварским это постановление оказалось в отношении книг. Как известно, не только Пантелеймонов монастырь, но и другие русские афонские обители: Андреевский скит, кельи святителя Иоанна Златоуста и Благовещенская Хиландарского монастыря, да практически каждая большая русская келья, издавали в предреволюционный период множество литературы для просвещения русского народа. Тут и труды святителя Феофана Затворника, разнообразные акафисты, посмертные вещания преп. Нила Мироточивого, духовные журналы. И вот эти-то книги на русском языке было запрещено вывозить с Афона. Нетрудно понять, в состоянии какого духовного голода находилась русская эмиграция, лишенная всего: Родины, средств к существованию и культурного наследия. Особенный недостаток ощущался в богослужебных книгах. За попытку вывоза подобных книг можно было угодить в греческую тюрьму. Но что означала эта ревность к «старине»? Что происходило с книгами на Афоне? «В русских монастырях имеется масса богослужебных книг. Для их посылки за пределы Афона надо выполнить много формальностей. Книги, изданные раньше определенного года, невозможно вообще выслать. Формальности объясняются будто бы сохранением старинных книг… При теперешнем положении книги эти лежат без употребления, пропадают и часто встречаются в магазинах, как оберточный материал», писал в 1965 году Н.Панаиоти в книге «Святая гора Афон и славяне». Когда автор посетил в 2002 году одну заброшенную русскую келью, то был поражен видом русских книг, разбросанных на полу храма и слившихся в единой полусгнившей массе. Тех, кто уезжает с Афона, всегда встречает таможенник, проверяющий вещи паломников. Беда, если кто-нибудь постарается вывезти подобную книгу, – общение с полицией ему обеспечено. Прошли года, а ситуация мало изменилась. В некоторых кельях мне приходилось видеть целые сундуки набитые старыми русскими книгами, которые вполне могли бы пополнить фонды РГБ или исторической библиотеки. Греческим монахам они не нужны, но и девать их некуда.