Гимнастка неба. Поэмы и расСказки

Год окончания прокладки – 1906.
И – в даль дорога, шпалами ребриста.
……
А помнишь ли Степана ты, «Транссиб»?
Он в Толбаге жил. Это на отшибе.
Как жаль, что деда я не расспросил,
а как же он работал на «Транссибе»?
О том, что прадед с дедом строили «Транссиб» —
сейчас я дам кусочек родословной
(перекрестившись: Господи еси…).
Поскольку коротко всё, приведу дословно:

Мой прадед Сергей Петрович Коновалов (1844 -1912гг.)

работал вместе со старшим сыном Степаном (это мой дед, 1864—1950 гг.) на стройке железной дороги в Сибири с 1894 по 1906 г.

Когда в 1906 году путь был проложен и произошла состыковка рельсов с запада и востока (на станции Толбага Читинской области, в честь этого здесь часовня), Сергей Петрович, оставив здесь сына Степана, уехал к младшему сыну Алексею в Татарию, в деревню Коноваловка, которую основали пять братьев Коноваловых (наш предок Иван Коновалов). Земля для деревни была этим жителям г. Мензелинска дарована около 1775 г., так как Екатерина I I была щедра после победы над Е. Пугачёвым, особенно к участникам подавления бунта.

По некоторым представлениям, борода увеличивает мудрость. На фото – автор «Транссиба», углубившийся в историю рода.

Гимнастка неба

РасСказка

Как услышишь: овации смолкли,
как уменьшишься ты без биноклей
и когда отзвучит регтайм,
оглядишь обречённо галёрку.
И подумаешь горько-горько:
никогда совершенной не стать!

И пускай рукоплещет полмира,
нарекут пусть «Девчонкой-кумиром»,
а билет на Пьерро не достать,
взлёт под купол, как страх и блаженство,
где же, где оно – совершенство?!
Птицу Рух никогда не поймать.

Коронуют «Гимнасткою неба»
и вручат «Золотого Феба».
Но никто ж не поймёт, никто:
маловат для полёта купол,
год – не тысяча лет и не гугл,
краток гибельный мир шапито.

Гениальность лишь совершенна?
И, взлетев, не понять совершенно
эволют, эвольвент и констант.
С блеском сделаешь «штопор» и «горку»
и подумаешь горько-горько
и того ещё горше: не-е ста-ать!

Молодые ребята, как листья,
в ноги падают эквилибристке.
«Я устала, пойду я спать».
На трапеции и на канате
вот она – в Аргентине, в Канаде.
На Земле совершенством не стать…

Все полёты – меж правдой и ложью.
И спасает лишь только лонжа.
Совершенный? Он не уязвим?
Сделать лучше! Всё лучше и лучше!
Вот он взлёт! Вот!! Эфиром летучим!!!
И листом, вниз летящим, сухим…

Не крутящимся тем, кленовым,
тополиным – пике! – в круг ковровый
упадёшь, не умея летать!
И партнёр закричит: «Малышка!
Как расширен зрачок! Ты слышишь?
«Не вставай!» «Попытаюсь встать.
Но… когда… совер… шенством… стать?»

С «крыши мира земного» – Памира
до крупнейшей звезды Альтаира
трюк-полёт ты сумеешь открыть.
Галактическая амплитуда…
Взгляд – на Землю. И мысль – оттуда:
Надо ли совершенством быть?

И под птичьи межзвёздные трели
будут ангелы целой артелью —
только ангелы – рукоплескать.
Сможешь выступить с аттракционом
в свете Мицера и Проциона —
совершенством межзвёздным стать.

Кастор с Поллуксом – кровные братья
рады будут держать на канате
вес твой наилегчайший вдвоём.
И, вглядевшись в полночное небо,
мы увидим меж Вегой, Денебом
на трапеции сальто твоё.

Сам Господь твоей спинки коснётся.
Сквозь ржаные усы улыбнётся:
«Сможешь ты, кем захочешь, стать!»
С головой в Мир Любви окунёшься.
Попытаешься, только очнёшься,