Хирург-3. Наука побеждать

И всё это время не было ни одного бойца с тяжёлыми или смертельными ранами – только лёгкие и средние.

Лёгких я ставил на ноги за две минуты, вручал зелье Бодрости и отправлял на стену. На средних уходило в два раза больше времени, и их я силком укладывал в койки.

Пусть парни и рвались обратно в бой, но час отдыха сейчас был полезней их немедленного присутствия на стене.

К тому же, на самой стене было не так уж много места.

Тот факт, что ко мне не поступают воины с тяжёлыми и смертельными ранами, говорил об одном из двух – или основной удар псов пришёлся на западный участок стены, или парни используют тюбики.

И я чуть ли не молился на первый вариант, но морально готовился ко второму.

Как оказалось, не зря.

В какой-то момент мой лазарет оказался переполнен воинами, получившими вторую, а то и третью рану – ко мне начали поступать парни, уже вколовшие себе тюбик.

С одной стороны, с ними было проще – зелье Исцеления облегчало мне работу, и всё, что зачастую требовалось, – помочь энергии свободно бежать по энергоканалам.

С другой – иногда мне приходилось вскрывать уже зажившую рану и править криво вставшую кость. А то и ломать.

К счастью, несмотря на проклятье Ануба, я сохранил возможность оперировать энергией Смерти. И в этот раз мне не приходилось контролировать силу, чтобы случайно не навредить пациенту.

Ануб, чтоб он провисел в своих цепях ещё не одно тысячелетие, сам того не подозревая, сделал мне только лучше.

Я смело уничтожал язвы, выжигал заражения и охлаждал воспаления. Парадокс, но энергия Смерти в этом отношении на голову превосходила энергию Жизни.

На кого-то у меня уходило две-три минуты, на кого-то пять-шесть, в особо запущенных случаях – десять-двенадцать.

Параллельно с этим я поддерживал в лазарете сразу три ауры – полученную в награду от Сети Ауру Света, Ауру Здоровья и Ауру Выносливости.

Последние две ауры относились к пятому и шестому кругу школы Жизни и требовали для подпитки значительного количества энергии.

И я бы трижды подумал, прежде чем их использовать, но Денебери не просто наполнил посох некроэнергией – он каким-то образом умудрился её очистить, и теперь мой посох представлял собой эдакий аккумулятор.

Честно говоря, наибольшую сложность представляли не операции, а сами воины – парни, почувствовав облегчение, рвались в бой, не понимая, что час полноценного отдыха полностью их восстановит.

Приходилось угрожать, орать и даже прибегать к помощи посоха.

Хорошо хоть фон Аэр, которому Аш дал майорскую должность, умело воздействовал на вояк, взывая к субординации и к прямому приказу Аша.

Нас воины, особенно погранцы, всерьёз не воспринимали, а вот Аша побаивались, чем фон Аэр и пользовался.

Так мы и работали – я латал воинов, кого-то вытаскивая с того света, а кого-то просто ставя на ноги, Крик фон Аэр поддерживал в лазарете порядок.

А потом что-то пошло не так.

И причиной послужил прибывший на носилках Багур.

Бывший капитан стражи выделялся среди обычных воинов своими сверкающими доспехами, и именно поэтому стал для псов желанной целью.

Прежде чем приступить к исцелению, я насчитал на нём с десяток ушибов от не пробивших доспех пилумов, три закрытых перелома и тяжелейший сотряс – будто шлем Багура принял на себя удар боевого топора.

С воином я провозился около десяти минут – снимать доспех не хотелось, поэтому пришлось действовать вслепую.

Кости я срастил довольно быстро, ушибы рассосались сами, а вот с головой пришлось помучиться.

Багур не использовал тюбик, и жизненной энергии в его теле не хватало. Пришлось делиться своей и постоянно охлаждать голову стражника, попутно разгоняя помутневшую прану.

В итоге я создал небольшой вихрь, который приводил прану в движение, и пропустил сквозь Багура несколько целительных волн.

Пришлось, конечно, повозиться, но результат мне понравился. Если бы я вздумал снимать шлем, то потерял бы уйму времени – после удара голова Багура распухла, а лицо отекло.

Зато сейчас шлем можно было с лёгкостью снять, но… зачем?

Я, наоборот, прикрыл забрало стражника, и мы с фон Аэром перенесли его на ближайшую койку – Багуру для полноценного восстановления требовалось отдохнуть, как минимум, полчаса.

Затем, судя по валу пациентов с колющими ранами, наши отбросили псов со стены, а потом и вовсе наступило затишье.

Фон Аэр, пользуясь передышкой, отпросился у меня на стену, и я, не раздумывая, его отпустил – самому было интересно, как идут дела и к чему нужно быть готовым.

Вместе с магиком лазарет покинула большая часть пациентов – мол, они и там могут посидеть, а сейчас самое подходящее время, чтобы освободить койки для своих товарищей.

И я согласился, признавая актуальность идеи.

Хоть в душе теплилась надежда, что песьеголовые отступят, давая нам так необходимую передышку, но здравый смысл подсказывал, что сейчас – лучшее время для финального штурма.

А значит, скоро в лазарете будет не протолкнуться от носилок с ранеными.

В итоге, в здании остались трое тяжёлых мечников и Багур. Причём все четверо находились в беспамятстве – так силы восстанавливались лучше всего.

Я, размышляя, каким будет следующий ход псов, прибрался на скорую руку. В том, что атака будет, я и не сомневался, вот только что это будет – нежить, призванные шаманами духи или повторный штурм?

Ведь, благодаря своим неживым воронам, враг осведомлён о наших силах… Да и вообще…

Додумать мысль мне не дала ввалившаяся в лазарет четвёрка воинов.

Причём, судя по их аурам и внешнему виду, мужики были здоровы, как быки, и на них не было ни одной раны.

Не знаю, сколько бы я ещё на них смотрел, соображая, на кой чёрт они припёрлись ко мне в лазарет, но один из них, не обращая на меня внимания, указал на Багура мечом:

– Вот он, мужики! За живого Шизор платит пять сотен, а за его голову триста!

Пока я в шоке наблюдал за удивительной наглостью заявившихся ко мне шавок Лар'Тарго, самый высокий из них прогудел:

– А что с пацаном?

– В расход его.

В расход? Меня?!