Перелетные свиньи. Рад служить. Беззаконие в Бландинге. Полная луна. Как стать хорошим дельцом

– Вот именно. Значит, надо нанять человека, который по роду занятий следит за преступниками. Вы слышали о сыскном бюро Дигби?

Бидж встрепенулся, оба подбородка задрожали.

– Моди, мистер Галахад?

– Она самая, миссис Дигби.

– Миссис Стаббз, сэр. Дигби – прежний владелец. Но…

– Да?

– Разве можно пригласить ее в замок? Она… такая…

– Насколько я помню, она – вылитая Мэй Уэст[11 - Мэй Уэст (традиционно – Вест, 1892–1980) – знаменитая американская киноактриса, блондинка типа «вырвиглаз».].

– Именно, сэр. Я об этом и говорю.

– Не понял, Бидж.

– Подумайте о леди Констанс, сэр. Понравится ли ей, что вы пригласили частного сыщика, который похож на кинозвезду?

– Я и не приглашу.

– Как же так, сэр? Вроде бы вы говорили…

– Когда к нам в замок гостья прибывает, и рыцари подъемный мост опустят, и слуги распахнут пред ней ворота… это не сыщица, а миссис Бенбери, давний друг вашего отца, Пенни. Конечно, вы ее не забыли?

Пенни восторженно охнула.

– Вы – гений, Галли!

– Приходится, когда всякие Парслоу ищут, кого бы пожрать. Кстати, Бидж, ни слова лорду Эмсворту. Мы не хотим его огорчить. Кроме того, мы не хотим, чтобы он все выдал за десять минут. Прекрасный человек мой брат, но плохой конспиратор. Вы меня поняли?

– Конечно, мистер Галахад.

– Еще бы!

– Молодец. Рисковать нельзя, слишком много поставлено на карту. Мой брат, да и вы сами, Бидж, зависите от Императрицы. Звоните ей немедленно.

– У нее есть телефон? – удивилась Пенни, хотя ждала многого от свиньи свиней. Галли нахмурился.

– Я имею в виду Моди Бидж Монтроз Дигби Стаббз Бенбери. Свяжитесь-ка с ней немедленно. Пусть берет зубную щетку, увеличительное стекло и едет.

– Хорошо, мистер Галахад.

– Подчеркните достоинства наших мест и заметьте к слову, что ждет ее не только любящий дядя, но и давний почитатель.

– Да, мистер Галахад.

– А я пока что сообщу леди Констанс, что по настоянию мисс Пенни пригласил к нам миссис Бенбери. Возражений я не предвижу, но, если они будут, я раздавлю сестру, как гусеницу.

– Вы давите гусениц? – заинтересовалась Пенни.

– Непрерывно, – отвечал Галли и вышел, а через несколько минут вернулся.

– Все в порядке, – сказал он. – Кивала, как овечка. По-видимому, Пенни, она очень уважает вашего отца за его неправедное богатство. Что ж, предварительные работы закончены, пора выпить портвейна. Как вы, Пенни?

– С превеликой охотой.

– Вы, Бидж?

– Спасибо, мистер Галахад. Капелька вина меня поддержит.

– Тогда – наливайте. А если вы подумаете при этом, что ни тучи, ни ветер, ни грозы, ни гром абсолютно ничего не могут, когда вы вручили свою судьбу Галахаду Трипвуду, вы не ошибетесь.

Глава III

1

Хотя в нашем двадцатом веке принято презирать технику со всеми ее штуками и трюками, сохраняющими время и силы, а вздыхать – по тем временам, когда жизнь была проще, в штуках и трюках тоже что-то есть.

Если бы Пенни Доналдсон была дочерью фараона и при этом захотела связаться с возлюбленным, ей бы пришлось исписать длинный папирус всякими зверюшками и послать его с нубийским невольником, а уж через сколько времени Джерри Вейл его получил бы, сказать нельзя, ибо невольники эти спешили лишь в тех случаях, когда за ними кто-нибудь бежал и колол их острой палочкой. В двадцатом же веке она послала телеграмму, и через два часа в скромной квартире на Баттерси-парк-роуд оказалась весть о том, что Пенни приедет завтра.

Внезапная радость действует на разных людей по-разному. Одни смеются и поют; другие скачут; третьи делают добро собакам. Джерри Вейл сел к столу и стал писать детектив о нью-йоркском сыщике, который пил виски, пленял женщин и имел дело с существами по имени Билли Бык, Орел Орло или Красотка Кэрри.

Через сутки, когда он его кончал – ибо детективные рассказы мыслей не требуют и пишутся быстро, – телефонный звонок прервал его посередине фразы.

В телефонных звонках всегда есть и вызов, и тайна. Она это, думаем мы, или какой-нибудь Эд, который, стремясь к Чарли, ошибся номером? Джерри любил поболтать с чужими людьми, но все же надеялся, что на сей раз это Пенни.

– Алло, – сказал он, на всякий случай – с чувством.

– Алло, Джерри. Это Глория.

– Хм?

– Глория Солт, кретин, – сказал женский голос.

Было время, когда сердце его подпрыгнуло бы при звуках этого имени. Когда-то Глорию и Джерри связывала нежная дружба, которая стала бы еще нежней, если бы прекрасная дама не обладала здравомыслием, удерживающим от союза с молодыми людьми, богатыми одним лишь очарованием. При всем различии между мисс Солт и мистером Доналдсоном, они одинаково относились к неимущим поклонникам.

Подобно Королеве фей в «Иоланте»[12 - Королева фей в «Иоланте» – «Иоланта, или Пэр и пери» (1882) – комическая опера Гилберта и Салливана. Сэр Уильям Швенк Гилберт (1836–1917) написал слова; сэр Артур Сеймур Салливан (1842–1900) – музыку.], Глория здравым смыслом угасила золотой огонь любви. У Джерри от этого огня остались только угли, но дружба не угасла, и время от времени молодые люди играли в гольф или ходили в ресторан. Знаете, такие простые, приятельские отношения, без всяких этих сантиментов.

– Привет! – сердечно откликнулся Джерри. – Давно тебя не слышал. Что делаешь?

– То и се. Теннис там, гольф, бассейн, лошади… Вот, замуж выхожу.

Джерри это понравилось.

– Молодец, молодец. Люблю, когда люди остепеняются. Кто же он? Орел Орло?