Тайный брак

– Да, – подтвердила она. – Я стала жить с ними после того, как развелись мои родители.

– Но не сразу после развода?

От его вопроса она содрогнулась всем телом.

– Нет, – ответила Луиза, избегая его взгляда.

– Сначала вы были с отцом. Разве не странный выбор для восемнадцатилетней девушки? Вы предпочли отца матери.

Луиза не стала спрашивать Чезаре, откуда он так много о ней знает. Сельский священник попросил ее рассказать историю своей семьи, когда она обратилась к нему с просьбой о захоронении. Зная привычки сицилийской общины, она не сомневалась, что о ней наводили справки еще и в Лондоне.

Луиза встревожилась, у нее засосало под ложечкой. Она опустила голову, на золотистые волосы упали солнечные лучи, проникающие сквозь густую листву кипарисов.

Да, она была шокирована, потому что ожидала встречи со священником, а не с хозяином земель. Ее желание развернуться и убежать было настолько сильным, что она с трудом сдержала эмоции. Спасаться бегством бессмысленно. Лучше стоять на своем и бросить ему вызов, чтобы, по крайней мере, сохранить чувство собственного достоинства.

Луиза стиснула красивые белые зубы, чтобы не наговорить лишнего. Чезаре незачем знать, что она и ее мать никогда не были близки. Мать Луизы всегда больше волновал очередной любовник или вечеринка, а не разговор с дочерью. На самом деле Луиза крайне редко виделась с ней. Когда та объявила, что уезжает в Палм-Спрингс и начинает новую жизнь, Луиза, по правде говоря, облегченно вздохнула.

Через мгновение Луиза сдержанно ответила:

– Я оканчивала школу в Лондоне в тот год, когда развелись мои родители, поэтому мне было удобнее переехать к отцу. В Лондоне у него была служебная квартира, а моя мать планировала переехать в Палм-Спрингс.

Его вопросы казались Луизе навязчивыми, но она знала, что не должна противодействовать ему, даже если почувствует обиду.

Ей нужно всего лишь получить разрешение высокомерного и неприятного повелителя и выполнить последнюю волю бабушки и дедушки. Сделав это, она сможет продолжить спокойно жить.

Луиза сглотнула – во рту стоял противный горький привкус. Она больше не взбалмошная восемнадцатилетняя девчонка. Она с ненавистью вспоминала те неспокойные годы, когда стала свидетельницей разлада между родителями, для которых дочь впоследствии превратилась в нежелательный довесок. Оба они обзавелись новыми партнерами, а Луиза стала помехой.

Неудивительно, что она была трудным ребенком. Отец постоянно сидел на работе, а Луиза отчаянно пыталась завоевать его любовь. В глубине души она понимала, что он сожалел о женитьбе на ее матери.

Блестящий молодой ученый с потрясающей перспективой, он меньше всего хотел жениться.

Но его заставили взять в жены девушку, беременную от него. Давление на отца оказал старший научный сотрудник Кембриджского университета, чья семья также входила в сицилийскую общину Лондона. Подающий большие надежды отец Луизы был вынужден связать свою судьбу со студенткой, которая, в свою очередь, просто боролась против устаревших традиций.

Луиза не чувствовала себя потомком сицилийцев, но очень хорошо осознавала, что из-за крови, текущей в ее жилах, она лишилась любви отца. Итальянцы, как правило, опекают своих детей и гордятся ими. Луиза же была нежеланным ребенком. Она стала помехой в карьере отца. Сначала она была плачущей и жаждущей внимания малышкой, потом превратилась в неуправляемого подростка. Для ее отца – человека, который хотел путешествовать и наслаждаться свободой, – брак и рождение ребенка оказались катастрофой. Именно потому все попытки Луизы завоевать его внимание и любовь были обречены на провал.

Тем не менее она создала для себя вымышленный мир и в нем была обожаемой дочерью. Она хвасталась идеальными отношениями с отцом перед одноклассницами в престижной школе, куда ее отправила мать. Там учились дочери богатых и знаменитых людей. Луиза представляла своего отца крупным ученым и понимала, что окружающие принимали ее за свою только из-за его заслуг.

Пребывание в подобной конкурентной среде пробуждало в Луизе дурные наклонности. Еще в раннем детстве она поняла, что непослушание позволит ей обратить на себя внимание родителей, и вскоре сознательно стала играть роль плохой девочки.

Отец недолгое время присутствовал в ее жизни, пока его секретарша из офиса в Австралии и по совместительству новая пассия, Мелинда Лорримар, не потребовала от него прекратить общение с дочерью. Мелинде тогда было двадцать семь лет, а Луизе – восемнадцать, обе с самого начала боролись за внимание отца Луизы.

Луиза жутко ревновала отца к Мелинде – гламурной разведенной красотке, которая не желала с ней общаться. Луиза так отчаянно жаждала любви отца, что даже перекрасила волосы в черный цвет, желая быть похожей на Мелинду и ее малолетних дочерей. Черные волосы, вызывающий макияж и откровенная одежда – все ради того, чтобы отец заметил ее. Она верила – однажды родители полюбят ее.

Эта фантазия оказалась опасной и разрушительной, потому что Луиза им была совсем не нужна. Для них она была лишь напоминанием о совершенной ошибке, вынудившей их вступить в брак, которого они не хотели.

– Но, поступив в университет, вы жили с бабушкой и дедушкой, а не с отцом, – проговорил Чезаре. Голос Фальконари вырвал Луизу из прошлого.

Неожиданно на нее нахлынули опасные и острые ощущения. Стоящий перед ней мужчина в дорогой одежде излучал сексуальность и силу. На такого, как он, невозможно не обратить внимания…

Луиза взяла себя в руки, вспомнив, что уже давно перестала быть наивной восемнадцатилетней девушкой.

– Уверена, вы хорошо знаете историю моей семьи, – сказала она. – Наверняка слышали о моем плохом поведении. Будущая жена моего отца решила, что я плохо повлияю на ее дочерей, поэтому меня попросили уехать.

– Он вышвырнул вас из дома. – Слова Чезаре вновь прозвучали как утверждение. И он снова почувствовал себя виноватым.

Десять лет он только и делал, что старался улучшить жизнь народа. Новость о том, что Луиза была вынуждена терпеть безразличие и жестокость собственного отца, усилила угрызения совести. Он никогда не хотел причинить боль Луизе или чем-то навредить ей. Теперь, узнав о последствиях своего поступка, он понял, почему она не ответила на его письмо, в котором он признавал свою вину и умолял ее о прощении.

Луиза почувствовала, как горит ее лицо – то ли от смущения, то ли от возбуждения. Разве это имеет значение? Не имеет, конечно. Большой опыт психологического консультирования семей, испытывающих трудности в отношениях, научил ее тому, как важно прощать ошибки другим людям и продолжать собственный путь.

– Он планировал начать новую жизнь в Австралии. Поэтому продал квартиру в Лондоне. На тот момент я была уже взрослой, мне исполнилось восемнадцать. Я собиралась поступать в университет. Но да, в сущности, он вышвырнул меня из дома.

Итак, Луиза была всеми покинута, а Чезаре в это время находился на другом конце земного шара, искал способы улучшить положение бедных слоев населения, желая искупить свою вину.

Однако нет смысла рассказывать об этом Луизе. Она враждебно воспримет любые его слова.

– И тогда вы переехали к бабушке с дедушкой? – продолжал он. Лучше придерживаться фактов, чем поддаваться опасным эмоциям.

Луиза напряглась сильнее, ее пронзила нервная дрожь. Разве этому человеку недостаточно бед, страданий и унижения, которые он уже успел обрушить на нее? Зачем он заставляет ее вспоминать неприятное прошлое?

Даже сейчас Луиза без боли в сердце не могла думать о том, какой испуганной была и какой одинокой себя чувствовала. Однако бабушка и дедушка спасли ее, подарили ей любовь и заботу, которых она заслуживала.

Живя с ними, она наконец поняла, насколько важно ощущение безопасности, насколько нужен семейный уют. Жизнь Луизы круто изменилась, изменился и ее характер. Вот тогда она и пообещала во что бы то ни стало исполнить пожелание бабушки и дедушки.

– Да.

– Они поступили смело, учитывая…

– Учитывая то, что я сделала? Да, они поступили смело. В местной общине было много людей, готовых критиковать и осуждать их так же, как критиковали и осуждали меня. Я опозорила бабушку и дедушку и могла опозорить общину. Но вы об этом знаете, правда? Вы знаете, как позорно и отвратительно я себя вела и как унизила не только себя, но и их. Мое имя стало синонимом позора, а бабушка и дедушка пострадали из-за меня. Они пострадали, но не бросили меня. И поэтому я стою здесь сейчас и терплю унижение от вас.

Чезаре хотел сказать Луизе, что сожалеет, и попытаться извиниться перед ней, но понимал, что должен сохранять самообладание. На карту поставлено слишком многое. Нравится ему и Луизе или нет, но они оба – часть общества с традиционным укладом, они в нем родились, с ним связана их судьба.

– Вы хотите исполнить обещание, данное старикам, и похоронить их прах здесь? – спросил Чезаре.

– Они всегда этого хотели. И это стало для них самым важным, после того как… После того позора, который я на них навлекла. Захоронение здесь – единственный для них способ вернуться в здешнюю общину и упокоиться с миром у церкви, где их крестили, миропомазали и венчали. Я исполню их волю, даже если мне придется вас умолять.

Чезаре не ожидал от Луизы такой откровенности. Он предвидел ее враждебность, но никак не откровенность. Ему стало не по себе. Пристрастие к современному образу жизни и образованию, желание избавить подданных от закостенелых традиций вновь вспыхнули в нем.

Сейчас перед ним стояла женщина, нанесшая сильнейший удар по системе ценностей его народа, и этот народ наказал ее, стремительно и жестоко.

Чезаре снова вспомнил о письме, лежавшем в кармане, – сейчас оно, словно острый осколок разбитого бокала, врезалось в рану.

Луиза начинала терять самообладание. Подобного не должно было случиться. Она не желает отвечать на вопросы Чезаре и оправдываться перед ним тоже не обязана. Она отблагодарит бабушку и дедушку, и никто, даже этот высокомерный глава сицилийской провинции, чье присутствие провоцирует нежелательный отклик в теле Луизы, ей не помешает. В конце концов, Луизе многое пришлось преодолеть, и она не страшится очередного унижения.

Луиза едва не сошла с ума от шока, стыда и гнева, когда бабушка и дедушка взяли ее в свой дом. Она не могла здраво мыслить, не говоря уже о том, чтобы позаботиться о себе. Оказавшись у них, она практически сразу же забралась в постель и даже не обратила внимание на убранство спальни. Этот дом старики купили после долгих лет труда, когда доходы от ресторана наконец сделали их финансово независимыми. Тогда Луизе хотелось лишь спрятаться от всех. В том числе от себя.

Дом бабушки и дедушки стал для нее убежищем. Старики дали ей то, чего лишили мать и отец. Они любили Луизу, остальные же отвергали и стыдили. Позор. Какое страшное слово для горделивого уроженца Сицилии. Чувства, которые испытывала Луиза, были по-прежнему мучительными. Она никогда не приехала бы сюда, если бы не была должна людям, сделавшим ее жизнь сносной.

– Как вы знаете, я не могу единолично принять решение относительно вашей просьбы. Мэр коммуны… – начал Чезаре.