Философский Камень

Глава 2

"Потухший"

Через пару дней после того неприятного случая, меня разбудил внезапный звонок подруги, прямо посреди ночи. Голос её был довольно взволнованным и даже испуганным, что не на шутку меня насторожило.

Соскочив с кровати и быстренько накинув лёгкий халат я встал напротив окна и начал внимательно слушать Георгину, заранее готовясь к чему-то очень напряжённому. Я буквально был готов в сей же момент отправиться в любой уголок нашей станицы, дабы в живую все узнать. Однако, рассказ застал меня прямо через трубку телефона.

– ..Он… Он… Эх… Ты вот можешь себе представить? Ему всего шестнадцать было… Жизни толком не узнал… А кончилось то всё как? Руганью… Это последнее что он о нас запомнил… Господи… Прости нас за это.... – тихий шёпот Георгины переходил на жуткий плач.

– Подожди… Он? Ты про Игната?.. С ним что-то случилось? – вопрошал я пытаясь не подавать признаков тревоги. Вышло у меня это настолько паршиво, что я и сам ужаснулся.

Далее слёзы было не сдержать. Они длились достаточно долго и мне даже показалось что за окном стучит дождь. Было очень неприятно слышать всё это. Такой сияющий человек заполнился тучами. Но, я его прекрасно понимаю, не каждый день узнаешь о том, что недавно ходивший рядом с тобой друг, отныне даже шевельнуться не может.

Игнат умер. Я не услышал этих слов, но и без них все было прекрасно понятно. Георгина узнала об этом ещё утром, но, очевидно, собраться силами и сказать всё мне решилась только сейчас. Такое ужасное событие не могло дать ей успокоиться целый день, и я слышал это по её голосу. Он был хриплым и очень уставшим. Дыхание то и дело сбивалось и её хныканье как-то больно било по сердцу, будто бы Большой Бэн сообщает о наступлении двенадцати часов.

Тоска терзала душу с неимоверной силой, будто бы избивая и ехидно посмеиваясь надо мной. В ту ночь я и не спал больше, с каждой секундой все глубже и глубже погружаясь в это чувство. Оно безумно умело проникало в мой мозг. Столько мыслей просто улетели в никуда и оставили меня один на один со всем этим. Мне хотелось броситься вслед за ними – в то самое никуда.

Сам разговор кончился типичными для ситуации фразами вроде: «Всё будет хорошо, главное сильно не переживай и не думай об этом. Хорошо?» На вопрос в конце, кстати говоря, я получил в ответ гудки телефона, что ещё больше меня задело. Несомненно, ей нужна была поддержка, но, я не мог подобрать к этой ситуации слов, ибо, у меня всё проходило иначе. Да и, относился я к этому по-другому.

Не знаю сколько бы я ещё часов смотрел в мою стенку, на которой красовались такие же мрачные, как и моё настроение обои, если бы не один петух с соседнего огорода. Работал он точнее часов, а кукарекал так громко, что я порой начинал искать его в своей небольшой комнатке, удивляясь, как это противное существо могло ко мне попасть.

Медленно встав и потерев глаза, я понял, что не моргал ими всё это время, и они успели изрядно подсохнуть. Неудивительно, что после этого их пришлось вытирать ещё усерднее, ведь жидкость начала выделяться со страшной силой. Это немного мешало, и я начал копаться в своих вещах, что так бережно (на самом деле нет) расположились на стуле около меня. Майки, джинсы, носки, рубашки, ремни… Чего там только не было. Иной раз казалось, что он заменяет мне шкаф и на нём можно хранить все вещи мира и ему даже мало будет.

Минут через десять отчаянных поисков, среди этих, несомненно, дорогих вещей, купленных у дяди Ахмеда на рынке за целые триста, а то и триста пятьдесят рублей, единственное что я нашёл был мой шарф. Сделав вывод, что лучшего я уже не найду, я легонько накинул его на шею и начал бродить по комнате в поисках моей шапки. Единственный предмет, который всегда магическим образом куда-то пропадал.

Уже к семи с половиной часам, я стоял полностью одетый и готовый выйти в белый свет, дабы узнать побольше деталей о произошедшем. Тревожить Георгину вопросами касательно этой темы я не очень хотел, поэтому, решился отправиться на поиски ответов самостоятельно – от местных информационных дилеров.

Первым на пути мне попался, вроде как, его одноклассник, который носил скромное и очевидное имя – Ваня. Причём, он никогда и не представлялся своим полным именем, формируя моё отношение к нему как к какому-то незначительному человеку в моей жизни, да и в принципе не только в моей. Он как всегда был неуклюж и летал где-то в облаках, что объясняло, почему он не сразу меня заметил.

– Ох. А ты же… – произнёс он, когда я уже вплотную подошёл к нему и протянул руку.

– Да-да, это я. Ты уже слышал про Игната? – почувствовав крепкое рукопожатие и глядя ему прямо в глаза, спросил я.

– Угу… Соболезную нам обоим. Он ведь, буквально вчера со мной погулять ходил. И всё в порядке было… А тут, утром, узнаю, что нет его больше. И сразу в слёзы, представляешь? Такого парня забрали от нас… Эх… – тараторил Ваня с каждым разом говоря всё тише, будто бы в нём садились батарейки.

– К сожалению, так устроена жизнь. Она всегда приводит нас к смерти – как-то грубо и, как мне показалось, прямо ответил я без каких-либо сочувствующих эмоций, что немного обидело Ваню.

– Ну да, конечно. Ты ведь с ним толком то и не знаком был. Тебе до фени наверняка. Какие же противные люди встречаются в жизни. Вот лучше бы тебя… – не успев закончить предложение, обиженного прервала моя рука, схватившая его прямо за воротник. Мой угрожающий взгляд точно заставил его пересмотреть свои слова.

– Я хоть и был с ним знаком немного, но, это человек. Понимаешь? Он жил и существовал ровно точно так же, как и я, но мы умудрялись безумно отличаться друг от друга. Факт того, что живой человек, которому я жал руку, теперь сжал свою и уже больше никогда её не разожмёт, до жути навивает тоску и сожаление. А это значит, что я уже не смогу понять, кем он мне был и кем мог стать. Он навсегда потерян, а это приносит боль. – зачитав огромную лекцию я пару раз успел дернуть Ваню за воротник, и он чуть не ударился об мой лоб, что я вообще не заметил.

Далее, он просто молча глядел меня, и я уже понял, что никакой информации ждать не придётся. Очередной раз сделав вывод, что нужно быть чуточку менее эмоциональным я отпустил его и извинился за вспыльчивость. Было не очень приятно, что человек строит такое мнение обо мне. Я всего лишь хочу узнать, как можно больше информации о произошедшем. Мне нужно узнать, что случилось с Игной.

Осенний ветер умудрялся меня потихоньку подгонять вперёд. Он был не сильный, напротив, едва заметный, но до ужаса леденящий и продувающий самые ненужные места в моей жизни. Он гнал меня, как гонят палками провинившихся и изгоев. На моей душе тяжестью лежало чувство неизведанной вины, которая могла раздавить меня абсолютно в любой момент. Однако, желание моё никуда не делось. Оно даже обострялось.

Уже через полчаса я проходил мимо полицейского участка и как оказалось, это явно был намёк судьбы. Около его дверей стоял знакомый моего отца участковый, который довольно-таки нервно выкуривал сигарету и о чём-то усердно думал.

– Олег Андреевич, а вы чего это тут стоите? Что-то случилось? – почти крикнув донеслось от меня до блюстителя закона.

– Ох. Ну и напугал же ты меня. Да вот, знаешь… Дело ведь завели, по поводу мальчика. – потушив сигарету и выбросив её в мусорный бочок, ответил он мне с тяжестью в голосе.

– Дело? А можно деталями поинтересоваться? – уже подходя к порожкам и быстренько поднимаясь по ступеням сказал я.

– Хм… Ну там, знаешь… Довольно необычно вышло. – чуть опустив глаза отвечал мне Олег Андреевич явно вдумываясь в свои слова.

– Необычно? – вопросил я уже стоя по левую руку от него.

– Необычно, любопытный ты малый. Вчера вечером его нашли у себя дома. Мальчика этого. Бледный весь был и губы синие, хотя воды с ним вообще рядом не было. Лежал у себя в кровати, а выглядел так, будто бы с речки вытащили. Хм…, Пожалуй, глядя на его лицо, сразу станет понятно, что произошло с ним это внезапно. После такого вообще перестанешь глазам верить и летом купаться ходить – он немного подождал и попытавшись достать сигарету, остановил себя, продолжив – в общем, тяжёлое дело намечается. Предварительная версия – его утопили и притащили в дом какие-то маньяки. Родителей не было, поэтому и свидетелей проникновения – нет. Из-за этого вы неделю другую будете сидеть дома и выходить на улицу можно только под присмотром родителей. Остальных деталей не знаю… О, кстати. А ты не знаком с этим мальчиком? – повернувшись ко мне спросил он с неким пугающим любопытством, будто бы заранее подозревая меня в принадлежности к делу, а я лишь сделал вывод, что твориться что-то нечистое и я действительно могу быть к этому причастен.

– Мы пару раз виделись. А так, толком о нём ничего и не знаю. Уверен, он был хорошим человеком – говорил я как можно меньше вдаваясь в подробности и детали, чтобы не ляпнуть чего лишнего, но к счастью, на дальнейший допрос у дяди Олега не было настроения.

– Ну, хорошо. Ты папе привет передавай и сам поменьше по улицам броди. Не очень хочется, чтобы с тобой что-то случилось. – аккуратно похлопав мне по плечу произнёс он своё наставление.

– А вам удачи в деле, Олег Андреевич. Заранее и вам привет! – прощально кивнув сказал я и отправился в путь в самое последнее место, где я мог бы ещё что-либо узнать.

Однако, мой путь был прерван очень странной личностью. Я даже сперва не поверил, что такое может существовать. Дряхлые лохмотья, которые будто держаться на какой-то кукле-марионетке, которая судорожно дергается от подергивания ниток извне и имеющая довольно таки противный и специфический запах.

Фигура медленно настигала меня, что меня очень напугало. Её неестественность заставляла меня сомневаться в реальности происходящего и на секунду я даже забылся, решив, что перекреститься может быть лучшим вариантом в этой ситуации. Однако, я все же сдержался и дальше произошло весьма странное. Это нечто со мной заговорило.

– Мальчик. А можешь подать старому больному ветерану копейку на хлебушек, а? – скрюченное и побитое временем несуразное пятно донесло до меня свой голос.

– Извините, но деньги сейчас не при мне, и я спешу, не могли бы вы… – говорил я пытаясь быстренько обойти это, особо не заостряя внимание на словах, однако, судьба распорядилась иначе.

– Помочь ветерану денег нет, а друзей топить, так сразу камень нашёлся? – хриплым и насмешливым тоном донеслось справа от меня.

– Что? Вы сейчас, о чем вообще? – делал я удивлённый вид, хотя прекрасно понимал о какой ситуации идёт речь. Но незнакомцу этого знать было не возможно. Я точно помню, что мы были одни.

– Ох. Не строй из себя дурачка, ведь сам себя не обманешь. В тот день вы вспылили, и плод этого ты услышал недавно ночью. Ваня действительно был прав, сказав, что тебе и дела никакого нет до Игната – говорил загадочный некто постепенно руша мою уверенность в том, что это говорит кто-то рядом стоящий.

– И сказать нечего, правда? Ну конечно, зачем участковому знать, что ты был с погибшим за несколько дней до его смерти, а? Неужели боишься попасть в тюрьму? Ты же не виноват? Или же… – продолжая накалять обстановку и словно проникая в голову твердил загадочный старик.

– А как тебе слушать плачь Георгины? Она ведь искренни уверенна, что ты тут не причём. А твоя совесть прям кричит тебе – ну же! Признайся во всем и тебе станет легче! Убил, значит убил. Надо брать за это ответственность, ибо это так и есть! – всё больше и больше подбивая меня на злость и ненависть восклицал этот противный голос.

– А ты знаешь, что злоба вполне может убить? Конечно знаешь! И ты всё расскажешь, так ведь? Ты не сможешь держать это в себе! Вернись за камнем, пойми, что ты наделал! – уже переходя на страшный крик шумело в моей голове.

Отмахнувшись рукой, будто бы от мухи, я уж было собрался высказать всё хорошее этому проходимцу в его уродское и вонючее лицо. Однако, повернувшись в ту сторону, где он стоял, я ничего не заметил. Было страшно и я уже начинал сомневаться в своём благоразумии. Однако, мне предстояло пройти ещё одно важное событие, которое бы уже до конца показало, что со мной твориться.

Похороны были самыми быстрыми на моей памяти, а повидал я их достаточно много. Большое количество людей уже успело меня покинуть вместе с доверием к окружающему миру. Я начал постепенно замыкаться в себе. Строить стену ото всех и вся, будучи и так одиноким. Но, не с ними…

Тогда пошёл дождь. Тяжелый, будто бы с неба падает не вода, а осуждение совести. Я винил себя в произошедшем, пусть и не поняв, как к этому причастен. Людей было довольно-таки много. У Игната тут множество родственников, так как они были одними из первых поселенцев и уже прилично так укрепились здесь. Проводить его приехали даже люди с далёких городов. Родственники по маминой линии. Очень размытой линии, которая лишь мимолётно прибежала попрощаться, а после просто исчезла. Увидеть Георгину мне не довелось. Она просто не осилила. Всей этой массой мы тихонько сливались с окружением: безнадёжно серели и меркли.

Я с искренней безнадёгой смотрел на свежевыструганный гроб, сделанный в тот же день, когда и умер Игна. Аккуратные края и грани придавали ему вид вечной колыбели, из которой люди не выходят и больше не просыпаются.

– Спи спокойно, Игна. Даже потухнув, ты будешь гореть. – тихо прошептал я ему свои последние слова и ринулся прочь, ибо, к дождю прибавились мои слёзы.

Глава 3

«Цена за истину»