Однажды в Челябинске. Книга первая

– Спорное заявление, – сжал кулаки я, намереваясь встретиться лицом к лицу с неизвестностью, холодом и следами непреднамеренного нарушения парочки законов Российской Федерации. До сих пор не могу понять, что мной двигало тогда. – Всем спать.

***

Еще долго в первой комнате лежали ни в одном глазу.

– Знаете, мужики, – вещал Паша Брадобреев, глядя в потолок. – Я только сейчас понимать начинаю…

– Что Земля круглая? – не терял позитивного настроя Митяев.

– Нет, блять! Что на самом деле означает выражение «похмелье временно, а истории с пьянок вечны».

– Во что мы ввязались, парни? – спросил Абдуллин.

– Меня больше возмущает, почему вы нас бросили в «Макдаке»? – решил поднять другой вопрос Кошкарский.

– Пораскинь мозгами, Степа, – ответил Арсений.

– Да все ясно с вами. Чтобы Лизу на кочедык насадить.

– Раз ты все знаешь, что за привычка вопросы задавать?

– Так что в итоге с Лизой? – спросил Степка.

– Сейчас фотку покажу, – взялся за мобильник Арс и протянул его Степе, к которому мигом подпрыгнул Абдуллин.

– Тут просто черный фон.

– Конечно, в машине же темно, – заржал Митяев, отдав пять Брадобрееву.

– Как я рад, что тебя обломали, юморист, – злорадно выдал Степан.

– Надо было в сауну идти, – произнес Брадобреев, – а Озерова гнать отсюда ссаными тряпками. Типок всегда был скользким.

– Пусть сам свои проблемы решает, – согласился Тема.

– Еще бы. У него же нет Пети.

– Кстати, о нем. Арс, ему можно доверять? Сколько мы его терпим уже? Два месяца? Больше?

– Разве ты не знаешь ответ? – спросил Митяев.

– Для каждого он свой, судя по всему, – отметил Пашка.

– Я вот понял, что он собой представляет на самом деле. Он совсем не тот, кем так хочет казаться.

– Считаешь, что он… нормальный? Свой?

– Как-то раз, – заговорил Арсений, – вышло так, что на днюхе у хмыря одного зимой я по синьке выбежал на улицу, чтобы догнать козла одного. Мне казалось это очень важным. Пока остальные ржали и продолжали бухать, Елизаров схватил чью-то куртку и понесся за мной. А я был в таком состоянии, когда вообще не отдупляешь, что творишь. И холода не чувствуешь… до поры до времени. Я в неадеквате – не подпускаю Петю к себе, а он упорно идет за мной по улице. Когда я вдруг понимаю, что конкретно закоченел, этот крендель тут как тут с курткой и чекушкой, представляете? Он не дал мне окончательно окочуриться на морозе и довел меня до дома. Я же знатно нажрался тогда. Прикол в том, что я даже не простудился. Нечто подобное этот парень выдал и сегодня – теперь уже с нами. Думаю, если попросить его сдать ЕГЭ за меня, он это сделает. Не знаю как, но сделает.

– Хм, занятная история.

– Ничего, что мы умолчали про ту часть ночи, где нас чуть не пристрелили? – спросил Кошкарский.

– Если бы я рассказал Пете еще и об этом, он бы точно стружку с нас снял.

– А если вдруг он наткнется на…

– Вряд ли. Машину всего-то нужно перегнать с одного места на другое. С «Хамелеоном» она ведь никак не связана.

– Хоть бы она осталась на месте.

– А девка из нее исчезла.

– С другой стороны, нам на руку, если ее угонят, – предположил Паша.

– Что же делать с вещами, которые мы в ней забыли?

– Точно, блять. Тогда вариант не канает.

– Мне даже страшно представить, что там у вас произошло, – произнес Степа, – если вы не вернули тачку обратно.

– Вот и бойся дальше.

– Арсен, – воскликнул Пахан.

– Чего?

– Ты хоть понимаешь, каким другом, мать его в душу, располагаешь? Мне до этой ночи казалось, что демон-очкарик люто нас ненавидит, только и ждет, чтобы вместе с тренером знатно над нами позалупаться. А тут он берет и самоотверженно уходит исправлять наши ошибки, решать наши проблемы. Благополучие команды и каждого из нас сейчас зависит от этого чудика.

– Я знаю, Пашка. В том весь Петя – человек непредсказуемый и контрастный. Я обязательно отплачу ему… добром на добро – даже не обсуждается.

– Правильно ли было отпускать его одного?

– Справится.

– Он сам-то хоть понял, что делает?

– Одно известно точно, – констатировал Арсений, – он делает все это для нас. И всегда все делал для нас – мы просто не понимали этого.

– До меня сейчас только начинает доходить… Впервые в жизни болею за этого парня, – сказал Степа. – Мы в заднице, если он вернется ни с чем.

– Есть небольшая, но вероятность, что все выгорит.

– По факту у нас незавидная картина вырисовывается: мы засветились, где только могли. На нас угон, хулиганство, дебош и похищение. А нарушение режима – это теперь вообще ни о чем.

– Не нагнетай, Абдуллин. И без того тошно.

– Я хочу завязать с такими попойками. Нет в них ничего хорошего.