Первый сборник

Вернувшись в редакцию, я тут же засел дорабатывать напечатанную статью, отбирать и вставлять в текст фотографии и готовить номер к печати. Так что про ключ я вспомнил уже поздно вечером, когда все кроме сторожа из редакции ушли. Да и мне, по-хорошему, давно уже нужно было быть дома. Осмотрев замок двери, я понял, что не ошибся – ключ действительно подходил к этой двери, и мне не терпелось проверить, откроет ли он её. Вставленный в скважину ключ и вправду провернулся на четверть оборота, но застрял, уперся во что-то и издал довольно громкий скрежет. Попытка вернуть его обратно и вынуть из скважины тоже не увенчалась успехом. Я даже испугался, что ключ застрял. Однако немножко ключ все же поддавался и, решив идти до конца, я с силой надавил на него, раскачивая в разные стороны. Издавая страшный скрежет и лязганье, замок, наконец, поддался и я с облегчением вздохнул, кляня себя за недальновидность за то, что не догадался сначала смазать замок. С волнением я схватился за ручку и толкнул её от себя. Дверь легко пошла и открылась, слегка скрипнув несмазанными петлями.

Хотя я и знал, что дверь выходит во двор, но все же был слегка разочарован, когда увидел несколько голых каштанов, с облетевшей по осени листвой и унылый чугунный забор с массивными прямоугольными секциями решеток, огораживающий задний двор редакции. Фонарей во дворе не было, и эту тоскливую картину освещала лишь луна, мутно видневшаяся сквозь опускавшийся жиденький туман. Мне вдруг захотелось пройтись по двору, подышать свежим воздухом, попинать свежеопавшую листву, да и вообще – размяться после долгого сидения в офисе. В голове крутились варианты открывшихся перспектив, которые дает доступная дверь. Я уже прикидывал, что можно будет организовать стоянку во дворе, а не искать свободное место у тротуара за два квартала отсюда. Представлял, как буду ходить в кафешку «La victor», до которой гораздо ближе, чем до той, где я обедаю обычно. Да и обслуживание там лучше и атмосфера уютнее.

Звук захлопнувшейся за спиной двери прозвучал как выстрел и, почему-то, от него всё похолодело внутри. Видимо, кто-то открыл парадную дверь и, образовавшимся сквозняком дверь во двор затянуло и захлопнуло. Объяснение вполне правдоподобное, но бешено бившееся сердце от него не успокоилось. Попытка открыть дверь снаружи не увенчалась успехом, и это не прибавило мне спокойствия. Я вдруг осознал, что нахожусь посреди ночи, в пустынном темном дворе совсем один и громадина здания редакции огромной массой нависает надо мной как тапок над тараканом. Глупо, конечно, но именно тараканом я себя в этот момент и почувствовал. Ворох сбивчивых мыслей вертелся в голове: кто вошел в парадную дверь, почему замок захлопнулся, если у него не должно быть таких функций, почему вошедший не услышал, как хлопнула эта дверь и, не подошел к ней, если это сторож?

Нараставшую панику я попытался унять рассудительной мыслью, что стоит мне обойти здание и зайти с парадного входа, как я снова окажусь в помещении, где тепло, светло и есть телефон. Но звук захлопнувшейся двери стоял до сих пор в ушах, словно крышкой гроба закрывшей от меня прежнюю жизнь и, вызывая во мне ощущение, что отныне я здесь один навечно и больше никогда не смогу вернуться обратно. Все эти мысли напоминали детскую игру воображения, когда смотришь на темное окно и представляешь себе всяких ужасных монстров за ним до тех пор, пока не начинаешь уже почти видеть этих монстров и от того приходишь в ужас. Рациональная часть сознания взрослого человека взбунтовалась от всех этих ощущений и размышлений и к парадному входу я уже почти бежал. Повернув за угол, я увидел приоткрытую входную дверь, что сразу указало на источник сквозняка. Тут же захотелось отчитать сторожа или кого бы то ни было за все то, что я пережил за последние минуты, и я уже приготовил множество неласковых слов, влетая в фойе, но там было пусто и, даже свет не горел.

Я внимательно огляделся, приходя в тихий ужас от увиденной картины. Сторожа не было ни в фойе, ни в дежурке, ни в других помещениях. Свет не работал, выключатель щелкал впустую. Всё внутри редакции выглядело так, будто здание было покинуто и пустовало многие годы. На всех поверхностях толстым слоем лежала пыль, по полу были разбросаны какие-то вещи, бумаги, осколки стекла и штукатурки. Стены и потолки затянуты черной от налипшей пыли паутиной. Некоторой мебели, компьютеров и других предметов недоставало. У меня возникло такое ощущение, будто здание не просто в спешке покинули, но здесь проводили эвакуацию либо редакцию ограбили мародеры. Однако пол, покрытый пылью, грязью и занесенный почему-то песком с проросшей кое-где травой, не хранил ничьих посторонних следов, кроме моих! Здание редакции было заброшено уже много времени!

Осмотревшись на улице, я пришел к выводу, что весь город выглядит так, словно был покинут многие годы назад. Свет нигде не горел, дороги растрескались и сквозь них росли кусты и деревья, здания стояли с разбитыми окнами, немногочисленные автомобили, брошенные на дорогах, стояли на спущенной резине с насквозь ржавыми кузовами. Четыре квартала к своему дому, я прошел как в бреду, шатаясь посреди проезжей части, в отчаянии пытаясь услышать хоть один человеческий голос, уловить мелькнувший огонек хотя бы в одном окне. Не было слышно даже лая собаки, даже шума ветра – город был абсолютно, тотально мертв. А вид моей собственной квартиры на втором этаже подействовал на меня ещё более угнетающе, чем я даже подсознательно мог допустить – прямо напротив двери, привалившись к батарее под окном, в комнате валялся человеческий скелет. Меня охватило ужасное ощущение непрекращающегося кошмара, страшная тоска и безысходность навалились и совсем лишили меня разума. Как я выбрался из квартиры и куда пошел, я уже плохо помнил, шел, не отдавая себе отчета куда, и очнулся только под утро, в промозглом туманном сумраке.

Неожиданно я осознал, что хожу уже многие часы без сна и отдыха. На меня вдруг одновременно навалились холод, голод, жажда, усталость. Я понял, что потерялся и иду в неизвестном направлении, совершенно не узнавая район города, в котором находился в тот момент. Состояние было схоже с тем, когда человек пьяный бродит непонятно где и внезапно трезвеет, сразу почувствовав все последствия похмелья. Мне вдруг отчаянно захотелось домой, в свою квартиру, спрятаться под плед и смотреть какой-нибудь сериальчик с кружкой горячего какао. Пытаясь взять себя в руки, я решил осмотреть все подходящие здания, в поисках воды, еды и чего-нибудь полезного. Жилые дома были настолько однообразно пусты и заброшены, что я прекратил попытки найти в них хоть что-то уже на втором подъезде. Два продуктовых магазина и одно кафе, найденные через несколько часов, оказались тоже не особо богаты на продукты. Воду удалось зачерпнуть в стоявшей у стены шиномонтажа бочке, в которую, по-видимому, стекалась по водосточному желобу дождевая вода. Хотя она и была на вид прозрачна, но совершенно не внушала доверия сама ржавая бочка. Однако выбора все равно не было и пришлось пить то, что было. Да ещё и набрать с собой полуторалитровую пластиковую бутылку, найденную накануне.

Лишь под вечер мне удалось наткнуться на какой-то продовольственный склад, который, в отличие от остального города, был обитаем совсем недавно – на земле вокруг склада ещё виднелись оставленные в грязи следы колес грузовиков. Удалось найти пол ящика консервов и два комплекта армейского сухпайка. Наверно это был военный склад, если судить по кое-какой аппаратуре и нескольким палаткам неподалеку. Побродив немного, я выбрал каморку весового контроля, внутри одного из складов и решил заночевать в ней. Тут же неподалеку нашлись и спальные мешки, в которых можно было вполне уютно устроиться. Разведя костер из обломков ящиков и поддонов, я наскоро поел консервы с сухарями, запил водой и улегся поскорее спать, так как глаза от усталости закрывались сами собой. Не прошло и минуты, как я провалился в глубокий сон без сновидений.

Не знаю, что заставило меня проснуться, но я остро почувствовал ту самую холодящую внутренности тревогу, что ощущал много раз до этого. Слишком часто это чувство оправдывалось, чтобы я мог хотя бы попытаться себя успокоить, по этому, я резко вскочил и напряженно замер, изо всех сил вслушиваясь в окружающий мир. Звуки, которые доносились из большого зала склада, заставили зашевелиться волосы по всему моему телу. С уверенностью могу сказать, что по сравнению с ЭТИМ, ходячие мертвецы из фильмов ужасов издают просто церковное пение. Завертевшись ужом, я быстро схватил какую-то палку, валявшуюся неподалеку, обмотал её своей рубашкой, завязав рукава на древке, и сунул импровизированный факел в едва тлевший костер. Синтетическая ткань вспыхнула достаточно ярким пламенем, осветившим всю маленькую каморку, которую я выбрал для своего небольшого лагеря. Выставив этот факел в проем двери каморки, я увидел, как пламя осветило метров пятнадцать-двадцать складского помещения и какие-то неясные, но очень жуткие силуэты, как будто волокущие за собой туман и мрак. За те доли секунд, что я разглядывал зал, перед тем как в смертельном ужасе отпрянуть, я успел осознать, что ЭТО бродило бесцельно по складу, но устремилось в мою сторону, как только я разжег огонь. И ещё я успел заметить, как дрожащий свет от факела просто исчезает, поглощается в том месте, где на него наползает ЭТО. Отпрыгнув к дальней от проема двери стене, я встал так, что между мной и дверью был костер. В то же мгновенье я увидел как ЭТО, сгрудилось около костра, и тот просто таял, поглощаемый чем-то настолько ужасным, что даже не хотелось смотреть на ЭТО. Схватив рюкзак в одну руку, и сжав факел в другой, я прыгнул в окошко на боковой стене каморки, проломив стекло, порезавшись об осколки и обжигаясь искрами пламени.

Убегая, не разбирая дороги, я спинным мозгом чувствовал погоню и осознавал что ЭТО привлечено именно пламенем факела, но выпустить его из руки не смог бы даже под страхом смерти – оказаться в полной темноте было гораздо страшнее, чем видеть самые ужасные явления на свете. Единственное на что у меня чудом хватило сообразительности, это задержаться у палаток и поджечь их факелом, что должно было задержать моих преследователей. Дальше я мчался, не чуя под собой ног до тех пор, пока не зашлепал ногами по воде и смог остановиться только стоя по колено в реке. Плывущего меня можно было брать голыми руками, и я развернулся, ожидая худшего. Однако счастливый случай привел меня именно туда, куда ЭТО не может пробраться, воды ОНО видимо боится. На берегу явно что-то кипело и бурлило, металось взад-вперед вдоль реки, но в воду сунуться не могло никак. Размахнувшись, я швырнул в ЭТО факел, отчасти чтобы осветить берег, отчасти чтобы накормить этот ужас и избавиться от огня, который его очевидно привлекает. И факел, упав на берег с хорошо слышным стуком, был накрыт ужасным нечто и поглощен безжалостно и даже с какими-то жуткими звуками из преисподней. Остаток ночи до утра я провел стоя по колено в воде, дрожа от холода и страха и боясь издать лишний плеск, переступая в воде. Никогда ещё время до утра не тянулось так долго.

С наступлением рассвета я смог позволить себе осторожно выбраться на берег и дать возможность усталым ногам немного передохнуть. Но прежде, на всякий случай, я ушел от реки и от злосчастного склада на несколько километров, взобрался на смотровую площадку, с которой было хорошо видно все пространство вокруг и можно было заметить, если бы что-то приблизилось, и только тогда уселся на лавку под деревом и позволил себе немного расслабиться. За одно, попытался привести свои мысли в порядок и оценить свое положение. Я явно попал в свой город. Это были улицы моего города, это были дома в моем городе, я их все узнавал. Но это был мертвый, брошенный и покинутый мой город. Точно такой же город-призрак, который я посещал с экскурсией ещё совсем недавно. Это было всего-то позавчера, а у меня такое ощущение будто прошло полгода, не меньше. И этот город-призрак, и мой умерший внезапно город, они как будто одно целое, всё похоже, вся обстановка одинаковая. И это навело меня на мысль – я не в своем городе, я каким-то образом попал в тот самый город-призрак, в Боди, но только очень похожий на мой город. Я снова мысленно прошелся по цепочке событий, от поездки в Боди до открытия двери. Мелькнула даже мысль что это все мне снится и я скоро должен проснуться, но боль от порезов и ожогов не оставляла иллюзий, не было нужды даже щипать себя.

Итак, я приехал из Боди, нашел этот ключ, потом приехал в редакцию и писал статью. Потом, собрал ноутбук в рюкзак, закрыл кабинет и направился к сторожу, чтобы оставить свой ключ. Но по дороге вспомнил про найденный и пошел открывать эту заднюю дверь во двор. Очевидно, что именно через неё я сюда и попал. Дверь здесь ни причем, через эту дверь мы часто ходили пока ключ не потерялся на долгие годы. А сейчас нашелся другой ключ. Возможно, этот ключ обронил кто-то из туристов, бывших на экскурсии в Боди. Скорее всего, этот турист взял ключ в качестве сувенира. Но потерял его и вместо туриста этот сувенир достался мне. Да, скорее всего именно так оно все и есть. Мне даже вспомнились слова гида, одного из бывших жителей Боди, я ведь отдельно писал про легенды в статье. Что-то про то, что брать из города-призрака ничего нельзя, оно де навлечет большую беду на того кто осмелится нарушить это табу. Да уж, навлекло, больше уж некуда.

Логически выходит, что именно ключ из города-призрака и превратил обычную дверь в дверь, ведущую в зазеркалье. Скорее в преисподнюю. Но это значит что для того, чтобы вернутся назад, нужно этот ключ вставить в дверь с этой стороны, тогда он должен вернуть меня обратно. Да, выходит только так. А так как ключ остался внутри в редакции, вставленный в замок, то раздобыть его можно только одним известным мне способом – просунув под дверь газету и вытолкнув ключ вовнутрь, чтобы он упал на пол, на газету и его можно было бы вытянуть вместе с газетой под дверь. Я про этот способ слышал когда-то давно, но всё не было повода проверить на практике. Вот теперь этот случай представился.

Ну что ж, будем надеяться, что мои умозаключения верны, что ключ действительно виновник всему. Что он сможет открыть дверь отсюда и вернуть меня обратно, что он не выпал из скважины замка в тот момент, когда дверь захлопнулась, что щель под дверью достаточно большая, чтобы в неё пролезла газета вместе с ключом. Будем надеяться, что из этого ада вообще есть выход и я успею добраться до редакции засветло. Господи, до чего же бредовая вся эта ситуация!

Оставляю ноутбук с этой записью здесь, на лавке смотровой площадки. Пока днем всё тихо, можно пробраться через город в редакцию и попытаться достать ключ. Ещё одной ночи в этом аду я явно не переживу.

Пожелайте мне удачи

***

Энергетические цепи

«Полисинтез предназначен для производства нужных для организма человека питательных веществ, витаминов и минералов из воды, в условиях ограниченных ресурсов. Устройство, попадая в желудок, разворачивается и покрывает его стенки. Система полностью автономна и в дальнейшем, не требует обслуживания, ремонта и дополнительных вмешательств, кроме своевременной подачи питания. За уровнем заряда можно следить при помощи мобильного приложения, смарт-часов или специального браслета».

Я отбрасываю инструкцию и нервно шагаю кругами по комнате. В этой инструкции есть всё, кроме самого главного – как избавиться от той штуки, что сейчас сидит у меня внутри. Какими же уродами надо быть, чтобы подсунуть человеку такое в воду. Я тоже хорош – как можно было выпить воду, не заметив, что в ней есть посторонний предмет? Может, в ней были какие-то вещества, снижающие чувствительность? Ладно, что сделано, то сделано. Сейчас нужно думать, как жить дальше. Ведь живут же люди с этим как-то, не я один такой. Что я знаю про этот полисинтез, чтоб им всем понавылазило, и как он работает? Полисинтез, в народе именуют просто «сетка», разработка одноименной компании. Механизм проникает в желудок и пристает к его стенкам. В дальнейшем всю попадающую в желудок воду он превращает в белки, витамины и прочую лабудень, которая всасывается в кровь через стенки желудка и тем самым питает его. Технологии для спецназа, я помню, как о ней говорили лет восемь назад. С этим полисинтезом мне теперь вообще есть не нужно – пей себе одну воду и всё. И голода не чувствуешь никогда. Это же прекрасно!

Подвох лишь в том, что цены на электроэнергию взлетели до небес. При мощности в тридцать ватт, на синтез уходит в десять раз больше – ватт триста-четыреста. В сутки. А это двадцать баксов. Шестьсот долларов в месяц! Где такую зарплату искать? Конечно-же на фабрике “Фуджихаро”! Более высокой зарплаты больше нигде в городе нет. Правда, чтобы заработать на оплату электроэнергии, придется стоять у конвейера под двенадцать – пятнадцать часов. Но это единственный выход, пока.

Или, есть варианты?

Собираю рюкзак – нетбук, радиомодуль, пауэрбанк. Сегодня я задержусь. Хотя, при таком раскладе придется искать новый способ существования и, не дай Бог, пополнять ряды конвейерных придатков. Моё оружие – палка с острым металлическим наконечником и мешок на маленькой самодельной тележке. Мусорки и мусорные контейнеры нужно обходить. Даже не приближаться к ним, на всякий случай – у этих источников “радостей” есть свои хозяева, которые очень зорко следят за своими ресурсами и без промедления устроят проблемы любому, кто вздумает там рыться. Иду по газонам вдоль тротуара и собираю всё, что не является травой – пластиковые бутылки, бумажки, упаковки и прочий мусор. Подошел, воткнул острие палки в цель и в мешок. Всё что горит в черный пластиковый мешок для мусора. Всё что не горит, в сумку, висящую на ручке тачки. Так я иду, собирая всё, что могу вдоль самых оживленных улиц, но только в знакомом квартале. В других можно заработать неприятности. Даже здесь мне приходится высматривать патрули и стараться держаться от них подальше – нет-нет, да и бывает, что они устраивают внеочередной шмон кому-нибудь, просто для развлечения. И уж если найдут электронику, то будет трудно объяснить для чего она тебе.

Ближе к вечеру подкатываюсь к школьной спортивной площадке. Если идти вдоль забора, то в проходе между котельной и гаражными боксами можно обнаружить пролом. Это часть упавшей стенки хода, ведущей от котла к вытяжной трубе. Пролом закрыт листом фанеры, который хорошо сливается с окружающим строительным мусором и надежно маскирует вход. Котельную, после сокращения штата учителей, в связи с отсутствием нужного количества учеников, тоже урезали вдвое, заглушили два из четырех котла, а из оставшихся двух только один работает. Получается, что одна из двух вытяжных труб просто стоит без дела. А ходы, которые когда-то отводили продукты сгорания от котла к трубе, настолько большие что в них можно ходить почти не пригибаясь. Сквозняк там, в этих ходах, конечно, основательный. Но есть один закуток, в котором тихо и спокойно. А главное – в нем можно без каких-либо опасений разводить костер. Треска и гула пламени никто не услышит, а дым высасывает труба.

Самое тяжелое это, конечно, собрать дрова для костра. Просто подбирать их незаметно под деревьями в парке и по городу очень опасно. Любой прохожий будет рад донести патрулю и получить за это лишний киловатт. Попытки получить альтернативным способом энергию очень жестоко караются и даже за подозрение в этом арестовывают без раздумья. Но есть у меня ряд хитростей и уловок. К тому же, дрова нужны только на начальном этапе – для разведения костра. Потом в ход идет тот мусор, что я собирал весь день. Главное в разведении костра это подготовка. Нужно очень тщательно и в достаточном количестве настругать опилок с веток, затем ещё наломать мелких сухих, чтобы они легко занимались от малейшего пламени. И бумаги, собранные по городу, тоже очень пригодятся. После всех приготовлений разбираю свою палку – осторожно отвинчиваю наконечник, за которым в трубке прячется довольно длинный кусок металла. Из-под мешка для мусора достаю камень, расколотый так, чтобы образовалась острая кромка. Это кремень, если им с силой провести по металлу наконечника, то посыпятся искры и подожгут заготовленные опилки и стружку. А потом тщательно раздуть тлеющие угольки.

Как только пламя занялось, можно раскладывать аппаратуру – присоединяем к нетбуку радиомодуль, пауэрбанк вместо штатного аккумулятора и от него два провода на силовой модуль пирогенератора. Этого зверя я прячу под видом термоса – колба у него самая настоящая и действительно в ней можно хранить горячий чай. Но если разобрать и вынуть колбу, то алюминиевый корпус изнутри обложен кремниевыми элементами, которые от огня вырабатывают электричество. Малое, но для питания аппаратуры хватает. А вот радиомодуль даст возможность выйти в сеть. Уже прошли те времена, когда можно было при помощи браузера тор сидеть в общем интернете и чувствовать себя в безопасности. Теперь тайная сеть базируется на радиоаппаратуре, со своим шифрованием и аппаратными системами безопасности. Суем пирогенератор в огонь, тот питает пауэрбанк, который дает возможность работать нетбуку. Запускаем радиомодуль, вводим код и частоту сети. Всё – я в онлайне.

У меня новости – своим горьким примером предупреждаю всех о засаде, которая меня постигла. Описываю способ заражения и все подробности, какие смог только вспомнить. В ответ вижу сочувствующие сообщения и благодарность за предупреждение. Кто-то вспомнил, что что-то слышал подобное, но не уверен точно. Всё больше и больше людей оказываются зараженными тем или иным способом. Очень много говорят о случаях насильственного введения

А вот и более дельная информация – в Центре разработали более мощные элементы для пирогенератора, они могут давать больше электричества. Ну, это когда ещё они доберутся до нас. Тааак. А вот пользователь “Суслик” сообщает, что в моем городе есть точка “левого” тока. Вот это уже лучше, если я налажу контакт с тем, кто её курирует, то можно будет заряжаться раз в две-три сутки. Жизнь не сытая, но и не за конвейером горбатиться.

Сворачиваю свою электронику и ставлю на зарядку непрошенный апгрейд своего организма – полисинтез, будь проклят его создатель. Скольких людей этот “гаджет” сделал рабами розетки? Спасибо хоть зарядка беспроводная, не хватало ещё сидеть с воткнутыми в живот проводами. Достаю запрятанный спальник и готовлюсь ко сну. Перед этим проверяю уровень заряда полисинтеза и, проследив за тем, как он заряжается, удивляюсь – за десять минут пять процентов. Таким макаром, если огонь прогорит ещё часа два-три, так у меня к утру будет заряженный под завязку “питатель”, с которым я буду сытый целый день. А там уже что-нибудь придумаем. Думал, очень сильно мне эта штука осложнит жизнь. Но нет, живы пока и вполне работоспособны. Меня другая мысль гложет и не дает уснуть: основная новость в тайной сети очень тревожная: участились факты уничтожения продуктов. Один из участников клялся, что работает на мусороперерабатывающем заводе и своими глазами видел, что на переработку уходят абсолютно новые упаковки с мясом, фаршем, тушками птицы и рыбы. Срок годности этого «мусора» позволял им ещё месяц пылиться на полках магазинов.

Это была очень тревожная новость, но я ещё не очень понимаю, в чем именно её тревожность. Вроде бы ничего такого – кто-то избавляется от излишков продуктов. Но об этом уж очень много людей говорит. Если продукты уничтожают в таких масштабах, в магазинах совсем не останется продуктов. Так мы скоро голодать начнем… Видимо, я начал дремать, но пришедшая в голову мысль сгоняет дремоту как корова языком. Вскакиваю и в потемках пытаюсь ходить кругами. Логическая цепочка довольно проста: становится мало продуктов – начинается голод – людям нечего есть. А если людям нечего есть, значит, они сами захотят ввести в себя сетку, чтобы не умереть с голоду. А все кто снабжен сеткой, автоматически становится энергозависим, рабство от розетки обеспечено! Этой мыслью нужно срочно поделиться, будет очень плохо, если я окажусь прав, а об этом никто не догадывается.

Дров осталось мало, но мне нужно в сеть и я вываливаю все запасы и снова раздуваю костер.