История Смоленской земли до начала XV столетия

. Это почти непрерывная водная сеть, равную которой мы едва ли найдем где-либо в другом месте. Невозможно допустить, чтобы путь на Новгород Великий из Смоленской земли шел только через реку Касплю. В таком случае город Смоленск оставался бы в стороне от этого главного торгового пути. В этом случае и город Торопец не теряет своего торгового значения: путь шел все-таки через него. Таким образом, мы предполагаем два направления. Одно – только что нами указанное, другое мы видели раньше. Именно, оставляя реку Обшу в стороне, эта дорога могла идти через Днепр, Вотрю, волоком в один из притоков реки Ельши, в Межу, а затем – река Двина, река Жижца, озеро Жижец, волок, реки Усвята, Кунья и Ловать.

Но в таком случае город Торопец совершенно остается в стороне. Поэтому возможно, что из Западной Двины путь шел по реке Торопе до верховьев, а далее – по тому направлению, какое мы только что указали

.

Посмотрим теперь, нельзя ли определить путь на восток от Смоленска. Немного выше мы видели, что с верховьев Днепра мог быть волок к одному из левых притоков реки Вазузы, впадающей в Волгу около Зубцова. Что путь от Смоленска на восток шел именно по Вазузе, бесповоротно доказывается событиями 1216 года: князь Владимир со смольнянами соединился с Мстиславом, шедшим из Новгорода Великого, на берегу реки Вазузы

. Это была дорога к Волге, а по ней далее на восток, но был путь и прямее. Он шел сначала по Днепру от Смоленска до Дорогобужа, а далее через реки Вязму, Жижалу, Ворю и Колочу

. Этот путь самый ближайший на восток по Москве-реке, Оке и Волге, но представляет и некоторые неудобства вследствие того, что пересекает реки, а не идет вдоль них; поэтому, нам кажется, держались и другого направления, указанного природой и почти параллельного только что начерченному, именно по Днепру почти до верховья, по одному из его правых небольших притоков в один из левых реки Вазузы, по Вазузе, по Гжати, по Олешне, волок в Москву-реку. Несомненно, движение происходило от Смоленска также через Днепр, реку Вопь, волоком в Обшу, волоком в Осугу, в Вазузу и затем или в Волгу, или в Гжать

.

Таким образом, речные системы Волги, Днепра, Ильменя были соединены в самой Смоленской земле. Точно также центр ее был связан речными путями с областью реки Десны. Мы видим походы смоленских князей в Черниговскую землю. Главным образом, они направлялись в область Десны, князья же черниговские при столкновениях со смоленскими постоянно стремились или к верховьям той же реки, или к берегам реки Угры. Такое направление походов обусловливалось естественными путями сообщения, проходящими в этой местности. Не говоря уже о том, что Сож своим истоком близко подходит к Днепру, а одним из левых своих притоков, именно Хмарой, сближается с рекой

Стряной, правым притоком Десны, что впадающий в него слева же Осетр вытекает также вблизи последней

. Мы видим, кроме того, что из Днепра можно было пойти в реку Ужу и волоком перетащиться в Десну. Затем один из незначительных левых притоков Днепра ниже Дорогобужа волоком соединяется с одной из речек, впадающих справа в Угру, которая, в свою очередь, через Демену соединяется с Шуйцей, правым притоком Снопоти, впадающей в Десну, и с Болвой, принадлежащей также к системе последней реки. Из Угры в Болву можно одинаково проехать и через Городченку, волок – и река Ужать. Река Ока, в которую Угра вливается, соединяется с нею еще через Жиздру, Брынь и Ресу, а с другой стороны она связана с Вязьмой через Жижалу или с Гжатыо через Ворю

. Мы видели уже, что Двинская система через реку Касплю соединяется с Днепром. Левые притоки последнего, Дрют и Березина, несут свои воды уже параллельно главной реке. Березина своими истоками очень близка к правым притокам Западной Двины и таким образом представляет из себя самую удобную и кратчайшую дорогу из Подвинья в Поднепровье. Водоразделы между Березиной и Дрютью и между последней и Днепром изрезаны поперечными реками, что давало возможность сообщения из Смоленской земли прямой дорогой в землю Полоцкую, а вместе с тем ими пользовались для проведения поперечных укрепленных линий. Из этих рек я укажу лишь на Лахву (приток Днепра) и Вабичь (приток Дрюти), и на Ослик, Клеву и Брусяту (притоки Березины). Была дорога – и сухопутная, и очень прямая. Она шла от города Орши прямо на запад

. В 1128 году Ростислав из Смоленска шел к Дрютску, по всей вероятности, именно этой дорогой, а Всеволод Ольгович на Стрежев двигался по Днепру, а затем по Березине до Борисова

.

Таким образом, мы обозрели главные особенности обширной страны, ставшей ареной деятельности интересующего нас племени кривичей. Мы видим тут все условия для развития обширной колонизации во все стороны и обширных торговых связей, но вместе с тем мы не находим никаких естественных препятствий для встречного движения других племен, для точного определения границ. На водоразделах, там, где перепутываются речные системы, мы должны ожидать появления чересполосицы владений, вместе с этим путаницу правовых отношений и закладку политических столкновений, определявших историческую судьбу Смоленской земли с самых первых моментов ее возникновения. Нет никакой возможности сказать, где начинался или, по крайней мере, где кончался тот или иной водный путь; между тем главные из них с неудержимой силой тянули к себе население; тут возникают те же явления, с какими мы встречаемся на водоразделах, и определяют заранее характер политических отношений страны. Естественные удобства для колонизации во все стороны и со всех сторон, несомненно, должны были породить столкновения на самой территории Смоленской земли различных народностей, определить этнографический состав ее населения. Эти же самые условия не давали никакой возможности сохранять чистые племенные типы: мы должны ожидать здесь этнографическую ассимиляцию в самых широких размерах. Вот выводы, к которым приводит географический обзор Смоленской земли. Мы увидим, что они стоят в полном соответствии с другими фактами, к рассмотрению которых мы теперь и приступаем.

Археологические данные, хотя и немногочисленные, добытые путем раскопок на территории кривицкой земли или сохранившиеся на поверхности почвы, наводят на мысль, что славянское племя кривичей, явившись в этой стране, застало ее уже занятой каким-то иноплеменным населением. Чем далее, тем более археология накопляет факты для определения народности отыскиваемых древностей. В отношении некоторых из открываемых раскопками предметов можно сказать почти с полной достоверностью о месте их происхождения, но, однако же, далеко не обо всех и не в каждом данном случае. Для решения же вопроса о племени, обитавшем в исследуемой местности, эти вещевые показания не могут служить прочным основанием. Достаточно сказать, что присутствие предметов того или иного типа на известной территории может быть результатом торговых сношений, иногда очень отдаленных. Гораздо большее имеют значение в определении национальности коренных обитателей особенности погребения, те характеристические черты отношения к усопшему, которые являлись следствием религиозных верований обитателей данной территории. В этом отношении археология достигла уже некоторых результатов, и было сделано несколько попыток группировки признаков народности курганов

. Не можем не сказать, что эти попытки не представляют собою последнего слова археологии, которое будет произнесено, может быть, еще не скоро, когда весь, огромный уже, накопленный материал будет приведен в систематический порядок. Главное затруднение состоит в том, что мы не можем найти почти ни одного уголка в пространстве не только России, но и вообще всей Европы, где бы исторические данные не указывали нам или на преемственную смену народностей, или на их смешение. В частности, в отношении России мнение о необходимости предполагать чистые похоронные типы в древнейших центрах поселения русско-славянских племен, как указывает наша летопись, имеет некоторое основание, хотя нельзя отрицать и того, что в первобытной чистоте мы должны искать погребальные обряды на европейской прародине славянского племени, в Прикарпатье

. Действительно, мы находим иногда на более или менее обширной территории десятки курганов с определенным ясно выраженным характером. Летописец, описывая нравы русских славян в дохристианскую эпоху, рассказывает, что они, «егда кто умирание в них, творяху тризну велию и потом, склад громаду дров велию, полагаху мертвеца и сожигаху, и по сем собравше кости, вкладаху в суд (сосуд) и поставляху на распутии на столпе, и в курганы сыпаху, иже творять вятичи и ныне, и кривичи»

. Таким образом, мы должны считать за несомненный факт, что у кривичей совершался обряд сожжения покойников, с поставлением погребальных урн в курганах, на перекрестке дорог

. Но, как оказывается из несомненных фактов, у русских славян существовал не один только обряд сожжения, но и простого погребения с насыпкой курганов, как мы это увидим далее. Что же касается племени кривичей, то данные археологии стоят с известием летописца в полном соответствии. Достаточно сказать, что из разрытого во время одной экскурсии в различных уездах Смоленской губернии 91 кургана 50 заключали в себе обряд сожжения и только в 15 оказалось погребение

. Постараемся нарисовать этот преобладающий похоронный тип. Как можно думать на основании имеющегося в нашем распоряжении материала, кривичи устраивали костер, иногда огромных размеров, и клали на него покойника с предметами домашнего обихода, украшениями, а также и с оружием. Затем костер зажигался; когда он сгорал, поверх его насыпали курган, при чем землю брали тут же, вокруг кострища. Но такой способ похорон был менее распространен, чем другой. Приготовив покойника к похоронам, устраивали костер, сжигали покойника без вещей, а затем собирали пепел в горшок и переносили его на другое место, иногда тут же рядом с кострищем. Начинали насыпать курган. Когда насыпь была поднята до известной высоты, на нее ставили погребальную урну, клали около нее вещи, а оружие, как копье, меч, втыкали около нее. Затем сверху доканчивали насыпку кургана. Впрочем, иногда погребальные урны ставились не в середине кургана, а на твердой земле или даже на подложенных под них камнях

. Если мы теперь обратимся к карте, то область распространения этого обряда трупосожжения, его господства, будет простираться по верхнему течению Днепра, по реке Вопи приблизительно до города Ржевы, на реке Волге, затем к югу от Днепра до верховьев реки Десны или лучше до города Ельны, откуда граница по косой линии к Днепру; затем на правой стороне Днепра определить область его распространения нельзя, хотя по берегу самой реки он всецело господствует

. Этот похоронный тип сожжения, при чем пепел собирается или не собирается в урны, не является, однако же, у славян единственным. Можно только утверждать одно, что там, где мы, на основании других данных, знаем о пребывании славян, могилы с погребальными урнами, среди других, должны быть признаны славянскими, при этом, однако, возможно, что могила будет сделана или только из земли, как мы видели сейчас у кривичей, как мы видим это у северян и в Мекленбурге

, или из камней, причем погребальные урны будут стоять в каменных ящиках и покрыты будут каменной плитой, как это мы находим в Польше и Моравии

.

Но оказывается, как мы сказали раньше, что у славян был обряд похорон, состоявший из простого погребения с незначительным различием в подробностях, не составляющим существенной важности. И вот лишь только мы зайдем за город Ельну, вступим в область верхнего течения Десны и реки Сожа, как тотчас попадаем на территорию какого-то племени, у которого преобладающим, если не единственным, типом похорон является погребение. Так, во время одной только большой археологической экскурсии в области реки Днепра и Сожа, Дрюти (нижнее течение), Осетра и Беседи оказалось около 66,7 % курганов с типом погребения и только 33,3 % – с трупосожжением

. Самое погребение совершалось таким образом. Покойника клали или прямо на грунт, или в ямы, глубиной 0,5–1,5 аршина. Иногда устраивали деревянный сруб, труп полагали в него. Тут же устраивался костер, на котором, может быть, приносилась жертва, хотя мы склонны также думать, что причина устройства этих костров вблизи лежащего покойника заключалась в веровании в очистительную и предохранительную силу огня. На это указывает, по нашему мнению, тот факт, что не только зажигали около покойника такой костер, но и клали затем труп на потухшие угли. Рядом с покойником клали, как при трупосожжении, разные вещи и ставили горшки с пищей, останками сожженных животных. Затем все это засыпалось землей, воздвигался курган

. Находимые в курганах арабские монеты XI века

указывают нам на племя, хоронившее таким образом своих покойников. В XI и XII веках, по известию летописи, между Днепром и Сожем жили радимичи

. Простое погребение мы находим также и у дреговичей

, и у древлян

. Если мы перейдем теперь к северу от Днепра, в область озера Ильменя, на территорию ильменских славян, в Псковскую и Полоцкую земли, по обеим сторонам реки Двины, то есть, в области тех же кривичей, мы находим трупосожжение как преобладающий тип похорон, причем урны встречаются в курганах чаще, чем кострище

. Таким образом, при обрядах погребения или сожжения у русских славян курган насыпался просто из земли, причем для нашего вопроса не имеет значения, какая для этого бралась земля: песок, мергель, чернозем и т. д. Нам важно констатировать лишь одно, что восточные славяне другого материала, кроме земли, для сооружения могил-курганов не употребляли. Из приведенных нами фактов оказывается, что и в земле кривичей и радимичей при господствующем обряде встречаются случаи, и сравнительно довольно многочисленные, когда над покойником совершен был обряд иной, простого погребения (у кривичей) и сожжения (у радимичей и дреговичей)

. Мало этого. В области верховьев реки Западной Двины, Волги и Днепра мы также находим курганы с погребальным обрядом

. Из 28 курганов, разрытых на пространстве между Днепром, Вопью и городом Ельной, всего только один оказался заключающим в себе обряд погребения

. Но по правую сторону Днепра, по верховьям Западной Двины, наоборот, такой тип открыт во время одной экскурсии в 18 курганах. Стало быть, приходится думать, что на территории смоленских кривичей, по левую сторону Днепра, был похоронен случайно иноплеменник. Но далее является уже не случайность, а обнаруживается пребывание какого-то населения, которое следовало при похоронах обряду погребения. Затем, если мы обратимся к земле радимичей, то должны будем, кажется, признать, что обряд сожжения или принадлежал колонистам северянам, или появился у наших радимичей под северянским влиянием, потому что курганы такого типа расположены в южной части области радимичей, по берегам pек Беседи, Сожа и Днепра, то есть в соседстве с землями северян

, и только один случай трупосожжения мы находим между pеками Дрютью и Днепром (на высоте Дрютеск-Копысь)

, что может быть объяснено совершенно случайным погребением кривича или, пожалуй вернее, распространением кривицкой колонизации по верхнему течению реки Дрюти. Нахождение курганов с погребением у верховьев Днепра, Волги и Западной Двины заставляет предполагать существование этого похоронного типа и у кривичей. Действительно, факт простого погребения с насыпкой земляных курганов мы находим в области Западной Двины, в области древних полочан и ильменских славян. Такие курганы мы находим на берегах реки Волхова, около старой Ладоги

, в Витебской и Минской губерниях

.

Но рядом с этими памятниками славянской древности на обширной территории кривицкого племени мы замечаем несколько таких, которые отличаются своей особенностью, оригинальными чертами, резко отличающимися от присущих могилам славянским. Начнем наш обзор с левого берега Западной Двины. По берегам рек Начи и Уллы, впадающих в Западную Двину, тянется множество курганов, обложенных камнями

. Около города Логойска существуют они также в большом количестве

. На реке Березине, около города Борисова и далее на запад от этой реки встречаются могилы с каменными сводами над покойником или пепел от сожжения покрыт большим камнем. Подобные же могилы есть и на берегах реки Бобра, впадающего в реку Березину

. Вообще к югу от Западной Двины попадаются еще гробницы внутри земли без всякой насыпи над ее поверхностью. Иногда они обозначаются небольшой продолговатой фигурой из положенных камней или рядом камней вокруг на пространстве гробницы, а в головах стоит большой камень; иногда они покрыты большим камнем или плитой. Что касается внутренности гробницы, то она представляет собой четырехугольный ящик, продолговатый, из плоских больших камней или плит, вымощенный на дне камнем и покрытый одной или несколькими каменными плитами

. Если мы теперь перейдем на северный берег Западной Двины, то и там наткнемся на подобные же факты. В Витебской и Псковской губерниях существуют могилы, имеющие внутри камни или каменные камеры, покрытые сверху каменной же плитой

.

Иногда куча пепла покрыта только плитой

. По берегам реки Ловати встречается особый тип могил, носящих в народе название «жальников». Все эти курганы без исключения обложены по основанию рядом, а иногда и двумя рядами камней; внутри гробница состоит из груды камней, покрытых одним большим камнем в форме плиты. Эта постройка, по словам производившего раскопки, близко подходит к друидическому дольмену

. Снаружи характеристическою чертою являются правильные фигуры, по большей части, в виде кругов, прямоугольников или квадратов, сделанные из валунов или из огромных, торчмя стоящих, каменных плит. Иногда внутри, по бокам ямы, стоят две такие же плиты, причем величина их достигает до трех аршин высоты и до двух аршин ширины

. Таким образом, мы можем рассматривать указанные нами памятники как виды одного рода, так как отличительным признаком их является присутствие камней, каменных плит, внутри или снаружи могилы. Как мы видели, большой сравнительно материал, добытый при исследовании могил славянских, не дает нам этих характеристических особенностей, а потому приходится искать их в другом месте. Прежде всего, аналогичные только что описанным явления мы находим на юге России. Так, в Уманском уезде Киевской губернии существуют могилы, обставленные валунами довольно значительной величины, которые составляли круг

. Точно также в Александровском уезде Екатеринославской губернии некоторые могилы по окружности основания, а иные и по всей поверхности обложены камнем