Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки

– Вот блин, бомж с ноутбуком! – выругался Анатолий Петрович. – Спрячь его в пакет.

Валерий положил ноутбук в пакет.

Через несколько шагов они попали в поле видимости полицейской машины. У Валерия учащённо забилось сердце. Для более тщательной маскировки он решил ещё скорчить гримасу на лице. Обернувшийся Анатолий Петрович изумился:

– Ну и рожа у тебя! Как будто сникерс проглотил! В темноте ты гораздо лучше выглядишь.

– Я чувствую себя ходячей кучей мусора, – пожаловался Валерий. – Но я рад, что меня никто не узнаёт.

Не узнала его и бездомная собака, живущая в их дворе. Более того, Валерий в своём новом наряде вызвал у неё такое чувство негодования, что она облаяла его всеми известными ей собачьими ругательствами и, вдобавок, чуть было не укусила. Валерий попытался отогнать её ногой, но неожиданно почувствовал подозрительный треск чуть ниже спины.

– У меня, кажется, скотч отклеился, – дрогнувшим голосом произнёс он.

– Ну и что? – спокойно отреагировал дядя Толя. – Кому здесь нужна твоя задница?

– Это всё из-за этой шавки! – рассердился Валерий. – Я её сейчас убью!

– Да не обращай ты на неё внимание, – попытался успокоить новоиспечённого бомжа дядя Толя. – Ты ей просто не понравился.

Последнее слово Анатолий Петрович договорил, чуть медленнее. Открывшиеся их взору мусорные ящики только что выгрузили в грузовую машину, и всё это добро тут же уехало в неизвестном направлении.

– Вау! – мрачно произнёс Анатолий Петрович. – Похоже, не видать тебе своей открытки, как мне торжественных похорон. Осталось только помахать ей ручкой на прощанье. Странно. Обычно в это время мусор не забирают.

– Ничего странного, – обречённо произнёс Валерий. – Просто мне сейчас катастрофически не везёт.

Неожиданно их окликнул сосед из второго подъезда.

– Петрович, – крикнул он, – как жизнь?

– Лучше всех! – крикнул ему в ответ дядя Толя и ради приличия поинтересовался:

– А у тебя?

– А у меня плохо. Денег нет.

– Так иди, заработай! – посоветовал Анатолий Петрович.

Сосед удивился.

– Что я лошадь что ли? – крикнул он обиженно.

– Ну, тогда приятного тебе отдыха, – пожелал соседу дядя Толя и, посмотрев на Валерия, сказал. – Ладно, антракт. Пора за кулисы.

Убили, конечно, мужика

– Убили, конечно, мужика, – с сочувствием сказал спортивный мужчина в форме штангиста из квартиры номер 46, – но, как говорится, тела нет и дела нет.

– А вы сами-то видели что-нибудь или может, слышали? – спросил Белов, понимая, что зашёл не вовремя.

– Кое-что слышал. Вчера там весь вечер ругались, – ответил спортсмен и, схватившись за штангу, с криком толкнул её вверх. Затем, пытаясь удержать вес, закачался по квартире из стороны в сторону с искажённым от нечеловеческого напряжения, лицом.

– Неужели упадёт? – забеспокоился Белов и на всякий случай решил его подстраховать.

Но спортсмен всё же устоял и без происшествий опустил штангу на пол. Вот только разогнуться сразу не смог, а так и остался стоять в согнувшемся положении и с вытаращенными глазами.

– А с кем Зябликов ругался? – спросил Белов, наклонившись поближе к собеседнику.

– С сожительницей своей, – обессиленным голосом произнёс спортсмен, – с Тамарой.

– И о чём они ругались?

Штангист выпрямился.

– Да так, ничего особенного. Она ему кричала, что хочет мяса, а он ей про то, что денег нет. Тогда она ему сказала: «застрелю, сволочь!» Хотя нет… Про сволочь это я уже от себя добавил.

– А он чего?

– А он уже ничего… Потом хлопнула дверь… и тишина.

– То есть, Тамара ушла.

– Думаю, да.

– И с тех пор вы больше ничего не слышали и никого не видели?

– Нет.

– Ну, а Тамару-то эту где можно найти?

– Понятия не имею. Я только знаю, что её зовут Тамара и всё. Зябликов её так называл.

– Скажите, а на вашем этаже и вообще в подъезде есть у кого-нибудь видеоглазок, который мог бы хоть что-нибудь зафиксировать?

– Видеокамер в нашем подъезде нет. Это точно.

– Жаль. Ну что ж, спасибо и за это.

– Пожалуйста.

Белов распрощался со штангистом и начал обзванивать других соседей. Дверь ему открыл пожилой худощавый старичок лет семидесяти из сорок восьмой квартиры.

– Заходите, заходите, – шёпотом произнёс старичок. – Меня зовут Василий Иванович. Как Чапаева. Скажу вам откровенно, уважаемый уполномоченный, кроме меня вам здесь никто ничего не расскажет. Народец нынче пошёл такой, что если на улице днём будет гореть лампочка, никто не выключит. Вот так-то. А вы, извиняюсь, партийный?

– Скорее сочувствующий.

– Кому, если не секрет?

– Тому, чей паровоз вперёд летит.