Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки

Дом престарелых

Дом престарелых был таким же престарелым, как и его жители. По саду неторопливо прогуливались дедушки и бабушки, кто-то с палочкой, кто-то с костылями, а кто-то и вовсе на инвалидной коляске. Тишина и кладбищенский покой царили в этом, забытом цивилизацией, месте.

– Извините, я из полиции. С кем я могу поговорить? – спросил Белов у проходившей мимо пожилой медсестры.

– С кем угодно. У нас тут пока все говорящие, – пошутила медсестра и улыбнулась страшной беззубой улыбкой. Оставшиеся во рту клыки, напомнили Белову вампиршу из фильма ужасов.

– Вы меня не поняли, – сказал Белов, – я по делу, и мне нужен кто-нибудь из начальства.

– Ну, тогда вам к Максиму Максимычу надо. Это наш главврач.

– А в каком он кабинете?

– В триста тридцать третьем, – сказала медсестра и махнула рукой на административное здание.

– Откуда в этом двухэтажном сарае триста тридцать три кабинета? – озадаченно подумал Белов.

Но, тем не менее, когда он вошёл в здание, то сразу же увидел на первом этаже на большой дубовой двери номер 333.

– Хороша дверь, не правда ли? – воскликнул, подошедший мужчина в белом халате. Нам её медицинская академия подарила. Вместе с номером.

Мужчина чихнул, издав смешной звук.

– Будьте здоровы! – посочувствовал Белов.

– Какое там, – равнодушно махнул рукой мужчина и, открыв дверь, спросил. – А вы ко мне?

– Если вы Максим Максимыч, то да.

После очередного чиха мужчина простонал.

– Ну, тогда заходите. Только сразу предупреждаю, мест свободных у нас пока нет.

Главврач попытался снова чихнуть, но на этот раз у него не получилось.

– Вы наверно простудились? – с сочувствием спросил Белов.

– Нет. Простуда меня не берёт. У меня аллергия на… пыль и… стариков, – ответил Максим Максимыч и, чихнув весьма основательно, добавил. – Шучу.

– А я к вам из полиции. По делу.

– Уж не провинились ли мы чем? – поинтересовался главврач.

– Ну что вы, меня просто интересует один ваш пациент, Чумарин Иван Матвеевич. Возможно бывший пациент.

– Что-то я такого не припомню. А какого он года рождения и когда к нам поступил?

– Когда поступил, не знаю. А год рождения 1887-ой.

Максим Максимович протяжно чихнул.

– Мне бы до такого достареть. К счастью, таких залежалых у нас нет. Это надо искать в архиве среди бывших.

Он позвонил по телефону.

Мария Ива… – но нахлынувший приступ чихания помешал врачу закончить фразу. Из телефонной трубки послышался женский голос: «Алё! Алё! Алё!»

Врач, наконец, чихнул и торопливо закончил

– Бубенчикова, у тебя что заело? Зайди ко мне в кабинет.

Минут через пять в кабинет вошла та самая беззубая медсестра.

Мария Ивановна, помоги оперуполномоченному из полиции найти какие-нибудь сведения о нашем бывшем пациенте Чумарине Иване Матвеевиче.

– А-а, Чумарин! – вспомнила Мария Ивановна. – Так я его знаю.

– Ну, вот и прекрасно. Расскажи, что знаешь, а я пока на процедуру схожу.

Когда главврач вышел из своего кабинета, Белов спросил.

– Так значит, в живых его уже нет?

Медсестра снисходительно посмотрела на лейтенанта.

– Давно уже нет. Я даже точную дату помню. 12 апреля 1961 года. Гагарин в этот день в космос полетел. И Чумарин в этот же день тоже вроде, как улетел. А я тогда молодая ещё была, красивая. За мной всё начальство ухаживало. Даже Никита Сергеевич Хрущёв, когда к нам приезжал, руку мне пожал и сказал: «Как постарею, непременно к вам, Машенька, переберусь».

– Скажите, а Чумарин тоже за вами ухаживал? – спросил Белов.

– Боже упаси! – воскликнула Мария Ивановна. – Ему ж тогда уже за семьдесят было! Ходил вечно голодный, добавки в столовой постоянно просил. Видать, наголодовался в прошлом. Жаловался мне, что несчастная и бедная жизнь у него была.

– А дети у него были?

– Да, дочь. Но приходила она очень редко. Плохие у них были отношения.

– А фамилию дочери и её адрес вы помните?

– Что вы, голубчик, столько времени с тех пор прошло. Уже и женихи все мои на кладбище лежат. А вы спрашиваете меня про адрес. Это только в архиве надо смотреть.

– Так, давайте посмотрим, – предложил Белов.

– Ну, что ж, давайте, – согласилась Мария Ивановна.

Медсестра открыла большой шкаф и начала оттуда доставать коробки с анкетами пациентов.

– Вот он! – наконец, сказала она. – Чумарин Иван Матвеевич. А вот и запись о том, кто его сюда определил, Синякина Наталья Ивановна. А вот и адресок её. Запишите если хотите.

– Вот спасибо! – обрадовался Белов и, вглядываясь в пожелтевшую от времени анкету переписал в свой блокнот адрес дочери Чумарина.